Сергей Саканский - Шахта. Ворота в преисподнюю
Раз отец вернулся домой веселый.
— А мы скоро переедем в город! — заявил он за ужином.
— Что еще за новость? — удивилась мамка.
— Хорошая новость! В управлении нужен инженер с опытом. Дают общежитие для семейных, а через год — квартиру.
И никаких курятников. Зарплата, правда, поменьше, но зато в городе!
Мать пристально посмотрела на него.
— А для меня место найдется?
— Куда ж ты денешься?
— А я? — встряла Настя.
— А ты будешь учиться в большой, светлой, красивой школе.
— В другой школе?
Для Насти это была настоящая катастрофа. Ей уже нравился один мальчик… А подруги? А привычная дорога мимо высоких репейников и резного колодца, которому она всегда говорила «Здравствуй»? Она и понятия не имела как переменится ее жизнь уже завтра, какая катастрофа произойдет, по сравнению с которой «другая школа» — ничто.
Все вдруг приуныли за столом. Отец рассмеялся, взъерошил, как обычно, Настю.
— Завтра воскресенье. Сядем в автобус и поедем на речку. Будем весь день купаться. И с речкой нашей простимся!
Мамка как-то странно посмотрела на отца исподлобья.
— Там нас никто не увидит, — тихо сказал отец.
Они что-то знали, оба что-то знали, от этого даже и бежать хотели — в город! Настя гораздо позже поняла. Отец видел что-то, вернее — кого-то, кто воровал кур. И убили их за то, что они знали. И саму Настю хотели убить, потому что думали, что и Настя теперь — знает!
На следующий день все и произошло: на берегу реки выследили и убили, и не только какая-то там школа, а вся жизнь свернула и покатилась новым путем, словно камень, который должен был пройти по склону так, и никак иначе, вдруг наткнулся на что-то, подпрыгнул, угодил в другую лощинку, и теперь умирающий мозг женщины будто бы вновь катился по этой лощинке, через всю жизнь, и самые последние, самые яркие воспоминания ее были связаны с этим внезапным мужчиной, который появился в ее жизни, потому что именно такого явления она всю жизнь и ждала.
Убийцы из прошлого
Всем ее мужчинам чего-то недоставало. Были среди них и настоящие красавцы, и реальные герои. Например, один молодой бизнесмен, отец ее ученицы, сочетавший в себе и то и другое: высокий и стройный, гибкий, словно змей, герой бандитской войны девяностых. Но всегда ускользало что-то, какая-то неопределенная черта… Теперь она поняла. Она всю жизнь искала в мужчинах частицу своего Я — уникальную, тайную.
Она и вышла на этот сиротский сайт, чтобы найти мужчину, потому что думала, что эта частица — как раз и есть сиротство. Оказалось — другое. Сиротки, конечно, были ей ближе нормальных людей, но секрет все же заключался в тех событиях, которые произошли с нею. И вот, нашелся человек, с которым произошли те же самые события.
Почему же она не до конца открылась ему? Почему не рассказала о «лисе»? Она хорошо рассмотрела на фотографии лицо этого седого сухощавого человека. Он был как-то особенно, благородно красив.
Наконец, настал день их встречи. На вокзал Настя не поехала: как-то неэтично встречать мужчину у поезда. В то же время, заставлять его искать дом по адресу, среди безликих башен Оболони, было бы неэтично вдвойне. Она выбрала компромисс: ждала Свята у выхода из метро.
Он появился. Не сразу узнал ее, прошел мимо, оглянулся и вдруг воскликнул вместо приветствия:
— Ты как здесь оказался, Саид?
— Стреляли, конечно! — звонко откликнулась Настя, будто эта мулечка из старого кино была как пароль-отзыв.
Мужчина не обманул ее ожиданий. Он был высок ростом, статен. Он шел по чужому городу твердой, уверенной походкой, будто не она вела его вызубренными наизусть улицами, а он — ее.
— Ты бывал в Киеве? — спросила она.
— Московский мост, — не глядя махнул рукой Свят в сторону пилона, возвышавшегося вдали. — Когда я работал в строительной газете, еще в СССР, мне выпала творческая командировка по поводу юбилея этого сооружения. Тогда как раз открыли на Оболони пивной завод, и весь ваш город был навеселе.
— Ну, тогда он еще не был моим городом. Я жила в Днепропетровске, там же закончила институт, а сюда попала по распределению.
— И какая же специальность? Странно, что я до сих пор не спросил.
— Так ведь и я не спросила. Не до того нам было. Признаться, очень рада, что ты журналист.
— Чего ж в этом радостного?
— Редкая профессия. И талант нужен природный, дар.
— Последнее не обязательно. И я не совсем журналист. Был когда-то репортером, но это надо слишком много общаться с людьми.
— Что значит — не совсем журналист?
— Последние лет десять пишу на темы строительства. В специализированных журналах. Материалы беру из интернета. Иногда — интервью по телефону у сотрудников каких-нибудь фирм. А ты? Так и не ответила. Высшее образование, хорошо. А по какой специальности?
— Я учительница.
— Уж не литературы и языка?
— Нет.
— Истории?
— И это мимо.
— Неужели математики?
— Тоже неверно. Что осталось?
— Ну, не физкультуры же? — Свят оглядел Настю с ног до головы и обратно.
— Да! Физкультуры и есть.
Свят смотрел на нее с недоверием. Она поняла: учительница физры должна была быть попроще.
— Математичка, физичка и прочая, — сказала она, — была бы толстой, рыхлой развальней. Удивляюсь, что ты не догадался с первого раза.
Так, непринужденно болтая ни о чем, будто бы и не было никакой общей тайны, будто это просто какая-то обычная встреча по сетевому знакомству, они шли пустынным проспектом, когда прямо перед ними, одним колесом въехав на тротуар, затормозил джип.
Водитель повернул голову и посмотрел на Настю с любопытством, как показалось ей, чисто мужским. Свят и Настя отклонились вправо, чтобы обойти машину, но двери распахнулись, и из машины вышли двое: один был молодой, накаченный и бритый, другой — Человек-месяц.
Свят и Настя замерли на месте, глядя на него во все глаза. Это было немыслимо. Обходя фонарный столб, огибая его и двигаясь, как бы описывая вокруг них кольцо, здесь шел именно он, Человек-месяц, и было ему на вид лет пятьдесят, как и тогда, несколько десятилетий назад.
— Стойте, не двигайтесь! — сказал он.
Водитель дернул в машине рычаг и тоже вышел. Трое на двоих. Справа — стена казино, слева — джип и его водитель, сзади — бритый, спереди — абсолютно невозможный здесь и теперь — Человек-месяц.
— Мы не причиним вам вреда, — сказал он миролюбиво, но твердо.
— Возможно, это мы вам причиним, — негромко произнес Свят и достал из-за пазухи пистолет.
— Сзади! — сказала Настя, увидев, как бритый дернулся, присел, готовясь к прыжку.
Свят выстрелил через плечо. Человек кувыркнулся и упал.
— Мы так не договаривались! — крикнул водитель, пятясь. — Почему у него оружие?
— Я сам был не в курсе! — ответил Человек-месяц. — Но у меня тоже есть кое-что для них.
Он выхватил серебристый пистолет, тот самый.
— Меня это больше не волнует, — сказал водитель, повернулся и быстро побежал по улице, виляя, как это делают в кино.
Настя стояла в метре от Человека-месяца, ощущая, как по ложбинке спины ползет капля, вместившая всю ее злобу и отчаянье. В тот момент, когда он направил свое оружие на Свята, она взмахнула сумочкой. Серебристый вылетел из его руки, подпрыгнул на асфальте. Настя упала на руки, перевернулась в нехитрой акробатической фигуре и вмиг завладела оружием. Сказав А, надо говорить Б — иного выхода не было, поскольку Человек-месяц уже ринулся в ее сторону. Настя нащупала курок и выстрелила. Противник дернул руками и свалился, дрожа всем телом, на асфальт. Настя вскочила на ноги, автоматически отряхнув колени.
Водитель уже скрылся за углом. Настя и Свят посмотрели друг на друга. В глазах Свята было явное недоумение: это чувство по прежнему владело им, оно просто не успело пройти за те секунды, пока все это происходило. Точно! От момента, как машина въехала колесом на тротуар до того, как все было кончено, прошло менее минуты.
Свят и Настя оглядели место событий. Лысый лежал, уткнувшись головой в колесо. Человек-месяц обнял основание фонарного столба. Его руки и ноги только что перестали дрожать. Оба были неподвижны и явно мертвы.
— Быстро уходим отсюда! — Свят взял Настю за руку. — И не размахивай своим трофеем. Выброси или спрячь.
Настя сунула серебристый в сумочку. Улица была пуста, только на углу проспекта маячила какая-то парочка, да метрах в ста остановился велосипедист. Он видел все, что произошло, и развернулся боком, раздумывая, ехать ли ему сюда или убраться восвояси. Вот между домами, за стеной казино, показалась половинка машины, ее лампочка, которая указывает поворот, мигала в их сторону…
До дома оставалось два квартала, но Настя увлекла Свята в другую сторону, в хорошо знакомые дворы. Они шли быстро, молча, вскоре вышли на Богатырскую. Вдали, в тумане, синел пилон Московского моста, который она так любила… Может быть, никогда больше не увидит его. Настя подняла руку, остановилась машина.
