Ричард Лаймон - Во тьме
Пронеси, Господи!
–Итак, – начал Брейс, – как по-твоему, где он оставил конверт?
– Что? Не знаю.
– Вероятнее всего, где-нибудь возле коня. «В полночь погарцуем».
– Но ведь еще не полночь, нет? – растерянно спросила Джейн.
– Что с тобой?
– Нет, ничего. Немного нервничаю. Который час?
Брейс посмотрел на часы.
– Только половина двенадцатого. Но это не имеет значения. Если мы на правильном пути и цепь – его рук дело, то он уже приходил и, вероятно, ушел.
– Может быть.
– Или ты хочешь уйти и вернуться ровно в полночь?
– Нет. Думаю, нам следует приступить к поискам конверта.
– Вероятно, он где-нибудь наверху, на статуе, – предположил Брейс, – но прежде давай посмотрим в легкодоступных местах. – И он пошел вокруг пьедестала. Джейн пошла следом. Шел он медленно и все время пригибался, поворачивая голову к статуе. Его джинсы были слегка мешковатыми. Левый задний карман отдувался, и Джейн решила, что там лежит бумажник.
– Раньше она стояла на огромном бетонном постаменте посреди университетского двора, – попутно рассказывал он, внимательно изучая пьедестал, ноги лошади, ее живот и бока. – Постамент на какое-то время оставили, наверное, рассчитывали водрузить на смену Безумному Коню новую статую. Вся беда в том, что никак не удавалось придумать что-нибудь такое, что не таило бы в себе потенциальной угрозы политических осложнений. А, как ты понимаешь, существует немало активистов как в университете, так и в городе, которым всегда что-то не так. Поэтому, когда поступило предложение убрать бетонный блок и посадить в том месте дерево, все согласились. Теперь на месте Безумного Коня растет секвойя.
Он выпрямился и запрокинул голову.
– Не сойти мне с этого места, конверт где-то там, наверху. Может, прямо на макушке у вождя.
– Я бы не удивилась, – согласилась Джейн.
– Ладно, устраивайся поудобнее, а я...
– Нет, нет. Если кто и должен лезть на статую, так это я. Поиграть пригласили меня, если помнишь.
– Да, но...
– Ты можешь тоже залезть, если желаешь. Но я хочу первой.
– Хорошо.
Неожиданно Джейн разозлилась на себя – определенно она была с ним слишком резкой.
– Пойми, я просто не хочу взваливать на тебя всю самую трудную работу. Это будет несправедливо.
– Вот и славно. Мне самому не очень хотелось лезть наверх. От высоты у меня кружится голова. – Он протянул руку и легонько сжал ей плечо.
– Поосторожнее, ладно?
– Не беспокойся, не упаду.
– Рад, что ты так уверена в себе.
– Э, а как ты думаешь, почему меня назвали Джейн?
– Почему?
– Тарзан, Джейн, Эдгар Райс Берроуз?
– Так это в честь той Джейн?
– Конечно.
Брейс засмеялся:
– Ну, если так...
– Я всю свою жизнь лазила по деревьям и раскачивалась на лианах.
– Ладно, если ты так говоришь.
– Ты мне веришь или нет?
– Конечно.
– Так веришь?
– Да.
– У-у-у! Какой ты легковерный.
– Так, может, лучше мне полезть?
– Нет. Я серьезно. Сама заберусь наверх и найду конверт. Во всяком случае, попытаюсь. А ты постой на подхвате на случай, если я начну падать.
– Джейн никогда бы не упала, разве нет?
– Эта Джейн может.
Она подошла к лошади сзади, взошла на пьедестал и потянулась к хвосту. Но даже поднявшись на цыпочках, Джейн лишь кончиками пальцев дотянулась до его прохладной бронзы. Тогда она подпрыгнула и, ухватившись за хвост, стала подтягиваться.
– Сейчас подсажу, – сказал Брейс и, не дожидаясь согласия, зашел сзади, крепко обхватил за бедра и приподнял.
Отпустив хвост, Джейн изогнулась и прижалась к крупу лошади. Затем перекинула руку через торчавшую назад полу набедренной повязки вождя и, ухватившись, произнесла, переводя дыхание:
– Готово.
Брейс отпустил бедра, и она закинула вверх левую ногу.
Прекрасная возможность заглянуть мне под юбку.
"Слишком темно, – успокоила она себя. – Ничего не увидит.
А если и увидит, то совсем немного".
Тяжело дыша, Джейн, держась за выступ набедренной повязки и укоряя себя за столь несвоевременную стыдливость, с большими потугами наконец оседлала коня.
– Как там, наверху? – прошептал Брейс.
«Как в шпагате», – подумала она, но вслух сказала:
– Кажется, нормально.
Некоторое время Джейн сидела в этой неудобной позе, переводя дыхание. Лицо покрылось испариной. Хотя статуя под ней была прохладной, блузка насквозь промокла от пота и липла к телу.
Через несколько минут она свела ноги, приподнялась и на коленях поползла вперед, пока пола набедренной повязки не оказалась у нее между ног под юбкой. Джейн села на нее. Она была такой же широкой, как доска детских качелей, только волнистой. Перегревшейся кожей она чувствовала прохладу бронзы даже через трусики. И это было приятно.
Наклонившись вперед, Джейн прислонилась к прохладной спине вождя и обвила его талию руками. Оттуда она посмотрела вниз на Брейса.
Так далеко земля.
–Черт побери, – пробормотала она.
Прижимаясь лбом к спине вождя, Джейн подумала: «И я делаю это за двести долларов? Чокнутая».
Там может даже и не оказаться этих двух сотен!
"Эти две сотни тут ни при чем, – напомнила она себе. – Не только из-за них, но и ради ключа к следующей ступени. Следующая ступень... если она существует... если игра продолжится... это могло бы привести к четырем сотням долларов.
А следующая за ней – к восьми.
Затем, шестнадцати.
Я могла бы разбогатеть.
Если игра продлится достаточно долго. И если Мастер будет и дальше удваивать ставку. И, если я не выйду из игры.
Во всяком случае я уже здесь, наверху.
Так где же конверт?
Отклонившись немного назад, она нагнулась сначала вправо, затем влево. Спина вождя, казалось, была не меньше четырех футов в ширину, и, сидя на его набедренной повязке, Джейн могла бы заглянуть вперед с той или иной стороны, лишь сильно перегнувшись. Но это было страшно опасно, так как если рука не дай Бог соскользнет...
Нет, это не может произойти.
Джейн снова наклонилась вперед, затем расслабила бедра, сжимавшие его бока, и, оттолкнувшись носками от крупа лошади, выпрямила ноги, поднимаясь с набедренной повязки. Колени дрожали.
Теперь Джейн стояла на коне, навалившись на бронзовую покатую спину пригнувшегося вождя. Прильнув к ней лицом, она прикрыла глаза и глубоко вздохнула.
"Ты еще там внизу, Брейс? – мысленно вопрошала она. – Сказал бы хоть слово.
Может, решил, что пора домой?
А может, подкрался сзади МИР и перерезал ему горло?"
– Спокойно, – прошептала она себе. – Все в порядке.
Поскорей бы все это закончилось!
Став одной ногой на набедренную повязку, Джейн оттолкнулась от нее и, скользя по спине вождя, вытянулась вперед и ухватилась за закругленные края трапециевидных мышц по обе стороны шеи. Уцепившись за них, она вползала все выше и выше. И сильно ударилась головой. Резкая боль пронзила позвоночник, и потемнело в глазах. В первое мгновение Джейн представила себе злого карлика, вскочившего на голову Безумного Коня с томагавком в руке – обороняющего вождя и с безумной радостью молотящего по головам незваных гостей.
Сквозь боль Джейн почувствовала, как сползает вниз.
НЕТ!
Усилием воли она напрягла слабеющие руки, мертвой хваткой вцепившись в мускулистую шею вождя.
– О Боже! – послышался сиплый возглас Брейса. – Держись!
– Держусь, – проворчала она, а громко произнесла другое: – У меня все в порядке.
«А как же, – подумала она про себя. – Просто замечательно».
Больше всего хотелось освободить руки и потереть ушибленное место. Причем желание было настолько сильным, что она чуть было не поддалась ему, но убедила себя, что небольшая шишка на голове – ничто по сравнению с тем, чем может для нее обернуться падение с такой высоты.
Запрокинув голову, Джейн посмотрела вверх.
Прямо над ней на голове Безумного Коня чернел какой-то выступ.
Его развевающиеся волосы.
Его бронзовая шевелюра.
– Может, мне подняться к тебе? – послышался снизу голос Брейса.
– Нет, пожалуйста, не надо. Все хорошо.
К этому времени боль притупилась и ушла внутрь.
Джейн стала подтягиваться выше, изогнувшись вправо и склонив голову в сторону, чтобы еще раз не наткнуться на бронзовые волосы. Вскоре ей удалось завести руку за плечо вождя.
Когда она оглянулась, ей стало не по себе.
О, мамочка! Это уж слишком высоко!
Джейн давно уже выкарабкалась на лунный свет – она была чуть выше забора, выше многих ветвей ближайших деревьев. Сквозь просветы в кроне деревьев просматривались фрагменты университетских зданий, однако густые ветви почти полностью закрывали пространство непосредственно за забором.
