Андрей Измайлов - Трюкач
– Нам бы хоть одну из них!
– Где?..
А действительно, где может быть, где может скрываться столь приметная (приметные) фигура (фигурки!).
Стасик Ли прибрал в зале, «блины» сложил в столбик, все и всяческие снаряды привел в порядок, протер. Пуст зал. Как тогда…
… когда: он и покойный Паша Климов (но еще не покойный тогда). Стасик Ли предпочитает индивидуальные тренировки. Это же только тренировка была тогда. Разве Стасик виноват, что Паша Климов был столь неловок, что Паша Климов заработал смертельный удар?! Да и не был удар таким уж смертельным – случайность, чистая случайность. И – никого! Только эта… конкурентка, чтоб ее черти унесли, в душевой.
Стасик и запаниковал тогда. И – сразу к телефону. Нет, не в милицию. Посадят! А кому звонить, чтобы не посадили? Чтобы защитили. Конечно! Ну, конечно! Юрия! Юрий Аврумович!
– Юрий Аврумович!
Сбивчиво, бестолково бормотал в трубку, опасливо озираясь то на дверь зала, где – бездыханный Паша Климов (дрянь человек, но…), то на дверь душевой, откуда с минуты на секунду может появиться эта… конкурентка, чтоб ее черти унесли! Свидетельница!
А кто сказал, что – свидетельница? Кто сказал, что – только свидетельница? Что – не она Пашу Климова обработала?
– Да, Юрий Аврумович. Понял, Юрий Аврумович.
На цыпочках, на цыпочках и – чтоб духу не было.
Не было, не было. Чилингаров Ю. А. засвидетельствует: Стасик Ли именно тогда находился именно не там.
Пашу Климова не вернуть, а Стасик Ли еще очень даже может пригодиться, Стасик Ли теперь на привязи – на крепкой, на неразрывной. Поводок.
Вот и получилось… Пустой зал. Труп. И – Анна Ким.
Признаете себя виновной?
Брызжущий душ в кабинке спорткомплекса.
Бесформенная туша на татами.
Пар. Лицо под водой – лицо папы-динамы, папы- тренера.
Скользко, мыло, кафель.
– Да.
Грех требует искупления. Рано или поздно.
Это не покорность судьбе, не осознание бессмысленности попыток отрицать и требовать справедливости.
Что есть справедливость? И когда?
Брызжущий душ. Туша на татами.
Папа-динама в гостиничной ванне.
– Да.
И пусть сам папа-динама «гроша выеденного не стоит», но – виновна. В убийстве. Том ли, этом ли…
Сказки все: про преступника, вечно возвращающегося на место преступления. И – где может объявиться беглая Ким?
(ПРИ ЗАДЕРЖАНИИ СОБЛЮДАТЬ ОСОБУЮ ОСТОРОЖНОСТЬ.)
Да, правильно. Стасик Ли, обходя напоследок свои спортвладения, проверочно открыл дверь в тренерскую, а там…
Она!
И нет необходимости внезапно брать навороченного сэмпая в мертвый захват, демонстрируя превосходство и страхуясь от непроизвольной защиты. Превосходство – прежде всего психологическое. Как-никак: живешь-существуешь с двойным грехом на душе – убил, пусть и непреднамеренно, но еще и подставил вместо себя… конкурентку (и уже вполне намеренно и умышленно). А она – вот она. И палец к губам, тихо.
Конечно, тихо! Он никому ничего. Он все сделает. Он, если ей надо, предоставит убежище – тут же, в коридорно-кабинетных недрах спорткомплекса. Он никуда не побежит докладываться. Некуда!
В милицию? Как же! Если эта Ким объявилась, то не просто так. И глаза у нее теперь совсем не те, что были на суде. Теперь она сдаст Стасика Ли с потрохами.
Да кто ей поверит?!
Но все равно! Это же опять все сначала. Только- только Стасик стабилизировался, только-только все вошло в свою колею, и – опя-а-ать…
Но и колея своя – сковывает: ни на шаг в сторону, на привязи, на поводке у Баскакова и компании. К ним, что ли, Стасик побежит докладываться?!
А-а, пусть все идет как идет! По течению! Он, Стасик Ли, никому ничего…
13
Все идет как идет. По течению.
Течением смыло-снесло Наджафа из «Востока», а принесло Ложкина. Правда, в памятном кабинетике хозяином – Бакс. А Ложкин – на посылках: надо обслужить хозяев по первому классу. Да еще при таком госте!
Капитан Гуртовой в гости пришел. Договорились на три часа, он и пришел. Хрен его знает, зачем пришел.
На всякий случай Юрия тут как тут. Ежели что… товарищ капитан, вы здесь в качестве неофициального лица, просто гость. Мы не в Штатах, мол, «предупреждаю, с этого момента каждое ваше слово может быть использовано против вас». Не так ли?
Вот еще иметь бы под рукой Бодю, но не явился почему-то. Совсем разболтались орлы! И Член куда-то задевался бесследно. Ни «мерса», ни Члена, ни Боди! Ох, пора профилактическую взбучку закатывать, ох, пора-а! Но – потом. А пока – гость в доме. В доме Бакса.
«Восток» – дом Бакса, место Бакса. Место Бакса там, где он есть. Наджаф со своими джигитами, кажись, убедился. И ныне в кабинетике – Бакс.
Да, легкий десертный стол, «видик» для легкого фона: там, на экране, чудеса-ниндзя вытворяются.
А посадить капитана нужно почетно вроде бы, но аккурат спиной к «видику». Чтобы время от времени давать понять: мы вас слушаем, мы с вас глаз не сводим, а ежели вам кажется, что глядим как бы сквозь, как бы через голову, как бы на экран «видика»… что слушаем вполуха и цокаем восхищенно не от ваших, капитан, слов, а от ниндзя-трюков-криков, то… не обессудьте. «Хозяин – ишак своего гостя» – то кавказская поговорка, наджафовская. Ныне здесь все немножко иначе.
– И ты, конечно, ничего не знаешь, Баскаков?
– Ви-иктор Тарасыч! Откуда?! Я – солидный человек, а вы меня о погроме спрашиваете, о каких-то штурмовиках! И почему – меня? Я здесь такой же гость, как и вы. Ложкин!!! Эй, Ложкин, пст' сюда! – и пренебрежительным жестом: эти тарелки-чашки-бокалы убери, другие принеси. – Вот и Юрий Аврумович не даст соврать.
– Не дам, Виктор Тарасыч, не дам.
– А что было, то прошло, Виктор Тарасыч. Времена, сами знаете, изменились. Раньше, да, все козыри были у вас, а теперь – одни шестерки. У, как дал! – оскорбительно среагировал сквозь капитана Гуртового на финт видео-Косуги за спиной гостя.
– Здесь до недавнего времени работала Ким. Яна Ким. В варьете.
– Да-a? Может быть, может быть. У нас сейчас многое поменялось. Ложкин, знаете ли… Новая метла… А что, Виктор Тарасыч, девицами интересуетесь? Кассетку сменить? Есть чудесный балет. Современный, эротический. Без грязи. Весьма вдохновляет. Поставить?
– Нет. – Ни взглядом, ни жестом не отреагировал Гуртовой на «видик», однако… – Кстати, сестренка этой Ким, пожалуй, квалификацией повыше… – умаляя многочисленные достоинства экранного ниндзя.
– В жизни очень часто бывает, как в кино, но в кино очень редко бывает, как в жизни, Виктор Тарасыч, – изрек Бакс, прихлебывая джус. – Насколько я знаю и помню, сестренка допрыгалась со своей квалификацией. Нет?
А капитан Гуртовой в ответ смолчал, но сказал – взглядом: про то, что капитан Гуртовой знает и помнит нечистую историю с трупом Паши Климова, знает и помнит эквилибр Чилингарова, отмазывавшего Стасика Ли на предварительном следствии, знает и помнит очень многое, лишь доказать не может. И еще сказал взглядом капитан Гуртовой: помнить ты помнишь, Бакс, но не все знаешь на данный момент – уж это-то я тебе с удовольствием дам понять, но не скажу. Гадай, Бакс, настораживайся, безупречный!
– Как вы все тогда поужинали, Баскаков? Вкусно?
– А! Вкусно. Зря вы нам компанию не составили.
– Товарищ капитан, вероятно, желает намекнуть, – закуражился Юрия, профессионально прощупывая, – что, ужиная, мы наслаждались варьете и не могли не заметить интересующую его девочку. Только мы ужинали в этом кабинете. Так что девочки варьете нас не особенно и…
– Разве? Разве я на что-то намекнул? Хотя… будь мы в кино, а не в жизни, можно было бы… Этакий боевичок. Две группировки, одна не уступает другой свою территорию. Тогда та, другая, похищает и прячет человечка, чтобы дать понять. Ценного человечка, «звезду». А когда нужной реакции не следует, налетают крепкие ребята, крушат-громят. М-да… Но пострадавшая группировка тоже не промах, у нее всегда остается возможность ответить. По-своему…
– Кино! – неуязвимо, превосходяще хмыкают оба-два.
– Кино, кино… – соглашается Гуртовой. – А что, может, девочка и сама ушла на все четыре. И ничего страшного, ничего криминального.
– Уж чего нет, того нет! – подхватывает Юрия. – Ее ведь и в городе потом видели. Так, товарищ капитан?
– Видели, видели. А когда – потом? После чего?
– Потом… – мазохистски скользит по лезвию Юрия. Своеобразное наслаждение, утонченная натура, «маргаритка».
– Потом так потом. Не жалеете?
– О чем? Ложкин! Ло-ожкин! Пст' сюда! Ты не жалеешь? Вот тут капитан говорит: раньше, не при тебе, варьете было покруче нынешнего.
«Как скажете»… «Хозяин»-Ложкин на побегушках.
– Ладно-ладно, иди! – откомандовал Бакс. – Так что, Виктор Тарасыч, кофе подавать? А потом, если желание появится, варьете посмотрим. У нас новая «звездочка» – не хуже прежней. Ложкин! Ло- ожкин! Наш зайчик уже появился?.. – и состроил озабоченность, пока запыхавшийся Ложкин что-то такое прощептывал в ухо.
