Урсула Познански - Игра 14.0
— Что такое? — поинтересовался Бастиан и в тот же момент почувствовал, как в помещение вновь хлынул холодный воздух. Так бывало всякий раз, когда в кафе кто-то входил. Он обернулся.
— Прости, но раз ты отказываешься отвечать по телефону, мне пришлось заглянуть без предупреждения.
Пауль улыбнулся и снял куртку. Он здорово изменился. Волосы стали короче, прикид — определенно дороже. Взгляды всех сидевших в кафе девушек немедленно обратились в его сторону.
— Привет, Штайнхен! Варце, как здорово снова тебя увидеть!
Не говоря ни слова, Штайнхен бросил на стол пятнадцать евро, отодвинул стул и встал; Варце последовал за ним.
— Увидимся, Бастиан, — сказал он. — Если б я был на твоем месте, я бы его немедленно вышвырнул, — добавил он чуть тише.
Они прошли мимо Пауля, словно тот — пустое место, а он проводил их взглядом, в котором читалась явная растерянность.
Ему невозможно не поверить. Но второй раз он мне мозги не запудрит.
Бастиан убрал деньги и сдвинул в сторону оставленные на столе стаканы. Движения давались ему с огромным трудом. Если бы он мог, то побежал бы вдогонку за Варце и Штайнхеном.
Нет, черт побери. Бастиан взял себя в руки и отнес грязную посуду на кухню. Когда он вернулся, Пауль занял место у стойки бара.
— Я бы взял апельсиновый сок, — сказал он. На его лице показалась едва заметная улыбка, которую любой, не знакомый с Паулем, наверняка бы назвал робкой, даже заискивающей.
Не кивнув и ни слова не ответив, Бастиан наполнил стакан соком и поставил его перед Паулем.
— Давай поговорим. Пожалуйста.
— Я не хочу ничего знать. — Хотя, в принципе, он же всё равно уже всё знает. — Кто тебе сказал, где я работаю?
Пауль едва сумел скрыть ликование, на секунду явственно мелькнувшее на его лице, — он все-таки заставил Бастиана с ним заговорить.
— Твоя мать.
Бастиан резко развернулся.
— Ты рехнулся? Оставь мою мать в покое, она не имеет к этому никакого отношения!
— Разумеется, ты прав. — Пауль отковырнул небольшой кусочек пивной пробки и теперь катал его между пальцами, разламывая на мельчайшие крошки. — Но она обрадовалась моему приходу, хочешь верь, хочешь нет. Она сказала, что ей всегда хотелось, чтобы у тебя были брат или сестра.
Бастиан с трудом удержался, чтобы не заехать Паулю по лбу пивной кружкой.
— Проваливай.
— Пока мы спокойно не поговорим — ни за что.
— Мне нужно работать. И я не хочу трепаться попусту. Особенно с тобой. — Он повернулся и снова пошел протирать столы, записал новый заказ — на седьмой столик, наполнил стаканы водой, колой и пивом, получил на кухне две заказанные порции пиццы с ветчиной.
Если он не будет обращать на Пауля никакого внимания, тот в конце концов уйдет. А если нет, то пролетит еще один час, и тогда Бастиан сам может спокойно свалить.
Когда он в следующий раз подошел к барной стойке, перед Паулем что-то лежало — ламинированный листок бумаги. Бастиан даже не взглянул на него. Он больше ни за что не позволит снова заманить себя в западню. Расставляя чистые стаканы на полку, Бастиан слышал, как тот вздыхает.
— Есть новости от Симона, — сказал наконец Пауль.
Он невольно повернул голову.
— Его заключили в психиатрическую клинику, еще недели три назад. Он пробудет там, пожалуй, дольше, чем рассчитывал, — он напал на медсестру. Мы хотели тебе сказать, но ты не брал трубку.
Мы. Отец и его вновь обретенный сын. Бастиан резко покачал головой, но все же почувствовал, как по телу теплом раскатывается волна облегчения. Симона, что называется, изъяли из обращения.
— Как его нога? — спросил он и, едва договорив, тут же закусил нижнюю губу. Браво, Пауль! Сделано. Ты втянул меня в разговор.
— Гораздо лучше. Отец идеально всё провернул; никто не знает, как Симон поранился. Если он и станет что-нибудь рассказывать о битве на мечах, о потайном подвале замка, то его признания просто посчитают очередным симптомом, вот и всё.
Бастиан кивнул стаканам.
— Люди, которые встают у отца на пути, потом еще долго мучаются, — пробормотал он.
Пауль удивленно посмотрел на него.
— Ты сочувствуешь Симону? Он ведь действительно психически больной человек. Впрочем, если ему повезет, он выйдет из клиники практически здоровым.
— Ясненько. — Бастиан открыл ящик стола и принялся сортировать только что вымытые ножи. — Вообще-то я скорее имел в виду тебя.
Пауль издал какой-то непонятный звук — то ли фыркнул, то ли усмехнулся. Бастиан поднял голову.
— Не нужно обо мне беспокоиться, — сказал Пауль.
— И не собирался. Просто…
— Я точно знаю, на что подписываюсь. — Кончиками пальцев Пауль постучал по ламинированному листочку, лежавшему на стойке. — Странно, что тебя абсолютно не интересует, какие именно дела у меня с отцом.
Бастиан поймал себя на том, что снова достает стаканы, которые только что убрал. Он провел рукой по лбу. Интерес — это одно дело. Любопытство неделями не покидало его, гналось следом, словно огромная собака, брызгавшая пеной из пасти.
Однако отвращение было сильнее. Сама мысль, что ему придется выслушивать отговорки отца и доводы Пауля, вызывала тошноту. Но сейчас Пауль сидел перед ним, и, вопреки ожиданиям Бастиана, это было почти терпимо. Он меня опять заболтает. Мысль появилась в голове и сразу же исчезла.
— Он отдал мне деньги, — не дожидаясь ответа, продолжил Пауль. — Все. Только с признанием отцовства продолжает упорствовать. — Он вновь постучал по ламинированному листку. — До сих пор.
Собака любопытства, брызгавшая пеной, все же взяла верх в душе Бастиана.
— Что это?
Пауль повернул листок так, чтобы Бастиан мог прочесть. Свидетельство о происхождении. Под заголовком — таблица из четырех колонок с буквенными сокращениями и множеством цифр. Данные генотипа.
— Как ты убедил его сделать тест?
Пауль улыбнулся с очень довольным видом.
— Я с ним чуть-чуть выпил.
— Ты его напоил?
— Прихватил с собой стакан.
Бастиан опустился на табурет у стойки бара. Умно, ничего не скажешь. Хватит капли слюны, а еще можно украдкой прибрать волосок, прилепившийся к куртке…
Пауль допил сок.
— Конечно, суду я это предъявить не могу.
Позади, за вторым столиком, кто-то помахал банкнотой. Бастиан поднял руку, жестом показывая, что сейчас идет.
— Для чего тогда было так стараться? — спросил он.
— Для себя самого. Честно говоря, теперь я могу делать высокие ставки, поскольку наконец-то уверен в своем происхождении. Хорошая новость. Мы в самом деле братья.
— Что?
— Больше нет ни малейшего сомнения в том, что твой отец является также и моим отцом, а значит…
— Стоп-стоп-стоп, — прервал Бастиан. — Ты хочешь сказать, что вообще не был уверен в своей правоте, когда затевал всю эту историю с отрядом Saeculum?
Пауль изобразил на лице наигранное смущение.
— Вероятность была очень высока. Мать всегда была в этом убеждена, до самой смерти. Глаза и волосы, говорила она. Но с такими критериями моим отцом мог быть каждый второй.
Бастиан краем уха слышал доносившиеся до него со второго столика крики с просьбой рассчитаться; они становились все громче.
— Ты блефовал? Просто надеялся на удачу?
— Да. У меня была только одна карта, на которую я мог поставить всё. И я поставил.
Бастиан приоткрыл рот, собираясь что-то ответить, но не нашел подходящих слов. Он кивнул гостям, которые вели себя всё нетерпеливее, схватил большое портмоне и блокнот для расчетов и, словно в трансе, подошел к столику. Блефовал.
Он дважды ошибся, составляя счет, трижды приносил извинения, но чаевых, естественно, не получил.
Пауль рискнул всё поставить на карту. И выиграл. Бастиан никак не мог определиться со своими ощущениями: неясно было, готов ли он этим восхищаться или такой поступок вызывает у него лишь отвращение.
Когда он вернулся к бару, Пауль уже положил деньги на стойку.
— Я, пожалуй, пойду, — сказал он, — но я рад, что мы наконец поговорили. Это правда — я в самом деле люблю свою семью.
Бастиан не откликнулся на это, лишь поинтересовался:
— Что ты будешь делать теперь? Уедешь на Мальдивы со всеми бабками?
— Нет. Буду досдавать экзамены и, если оценки окажутся хорошими, продолжу учиться.
— Позволь дать совет. Медицина.
— Должно быть, это у нас в крови, не так ли? — Он надел куртку и поднял воротник. — Что ж, неплохой план.
У Пауля всегда есть план.
Не говоря больше ни слова, Бастиан отвернулся. Его смена закончилась, он уже проторчал в кафе десять лишних минут. Конни давно здесь и готовится его сменить. Ему надо срочно подышать свежим воздухом.
