Избранные детективы серии "Высшая лига детектива". Компиляция. Книги 1-14 (СИ) - Уайт Лорет Энн

Прокурор делает паузу. Судебный художник лихорадочно водит угольным карандашом по бумаге.

— Она также известна под именем Уиллоу Ларсен, наряду со многими другими вымышленными и подложными именами, которыми она пользовалась вместе со своим мужем в своих мошеннических аферах по всему миру.

Прокурор смотрит на Дану.

— Мисс Бэйнбридж, вы уверены, что обвиняемая и женщина на фотографии — это одно и то же лицо?

Дана наклоняется к микрофону.

— Да, она сидела рядом с нами за стойкой бара, слишком близко, потому что с другой стороны от нее был пустой табурет.

— Что она делала в баре?

— Подслушивала и регулярно отправляла текстовые сообщения со своего телефона. Тогда она была брюнеткой.

— В то время Элли упоминала об этой женщине в вашем присутствии?

— Нет, тогда нет. Но когда Элли позвонила и спросила, сохранились ли у меня цифровые копии, она упомянула о том, что думала о женщине в баре, которая раньше сидела рядом со столиком, пока они ужинали с отцом. По ее собственному признанию, в тот вечер между ней и отцом завязался громкий спор. Миссис Крессуэлл-Смит должна была слышать, как Стерлинг Хартли предлагал Элли деньги для финансирования любого проекта по ее выбору. По словам Элли, она повесила фотографию в рамке на стене ее студии, и какая-то деталь снимка вызывала у нее неосознанное беспокойство. На этой фотографии Уиллоу, то есть миссис Крессуэлл-Смит, была видна не очень четко. Но она была гораздо более заметной на цифровых снимках, сделанных моим телефоном. — Она отпивает глоток воды; ее руки все еще дрожат. — Элли сказала, что кто-то забрал фотографию со стены, пока она лежала в коме.

— Она сказала, почему, по ее мнению, кто-то забрал фотографию?

Я медленно поворачиваю голову и смотрю на Элли, сидящую на галерке рядом с Грегом. Она смотрит на меня, и Грег тоже. Команда государственного прокурора решила не вызывать ее для свидетельских показаний. Готова поспорить, это было сделано из-за опасений стороны обвинения, что она все испортит. Это вынудило бы ее признаться в ненависти к Мартину и в том, что она сама хотела воткнуть в него нож и убить его. Элли в роли свидетельницы дала бы Лоррингтону все основания для разумного сомнения, в котором мы нуждались.

Я мысленно возвращаюсь к той роковой зимней ночи в Ванкувере более двух лет назад. Мы с Мартином переживали трудное время. Поскольку в Европе мы находились в розыске сразу из-за нескольких афер, то переехали в Штаты, где я начала разводить богатых женщин на деньги, занимаясь спиритическими сеансами и духовными практиками. Вскоре я узнала, что исцеление верой имеет гораздо более заманчивые перспективы: люди были готовы на все и расставались с любыми деньгами ради выздоровления, когда находились на краю смерти. Но потом я попала в поле зрения американской юстиции за продажу «Волшебных капель» по моему собственному рецепту — чудодейственного «лекарства от рака», состоявшего из воды с растительными экстрактами и несколькими каплями перекиси водорода, которое я продавала примерно по 1000 долларов за крошечный пузырек. Поэтому мы перебрались в Канаду и перенесли продажу «Волшебных капель» в онлайн с многочисленными центрами дистрибуции, которые можно было открывать и закрывать в оперативном режиме. Но и здесь пошли жалобы, после чего было открыто расследование. Нам был нужен новый план — одна последняя большая афера, которая позволила бы нам отойти от дел и устроиться на каком-нибудь уютном острове без договора о взаимной выдаче преступников.

Мартину пришла идея выбрать конференцию «Агора» для поиска потенциальных клиентов, которых мы могли бы заманить в одну из его афер с недвижимостью. Когда Элли и ее отец оказались рядом со мной, для меня это был настоящий подарок. Манна небесная. Я отправила текстовое сообщение Мартину, который работал в другой части отеля, и посоветовала раздобыть в Интернете все, что только можно будет найти об Элли и ее отце. Я держалась поближе к Элли, когда она со своей подругой Даной переместились за стойку бара. Чем больше я слышала, тем больше убеждалась в том, что она представляет собой идеальную мишень. Я понимала, что это потребует настоящей самоотверженности как от меня, так и от Мартина. Игра на долгосрочную перспективу. Много месяцев, даже целые годы. Но если дело окупится, то с лихвой. Одна последняя добыча — и мы сможем залечь на дно.

Поэтому после того, как Элли вышла из бара, Мартин перехватил ее по пути в уборную.

Игра началась.

Признаюсь, сначала я нервничала. Роль моего мужа требовала от него соблазнения, секса и совместной жизни с ранимой наследницей богатой семьи, которая к тому же была очень красивой женщиной. Образованной, художественно одаренной, богатой и любвеобильной. Я опасалась, и не без оснований, что Мартин влюбится в нее. Я следила за ними, чтобы знать, если что-то пойдет не так. Я следовала за ними на моем «субару». Я наблюдала за передвижениями Мартина. Я добилась от него, чтобы он установил шпионскую программу в ее телефон, чтобы мне было известно их местоположение каждый раз, когда они будут отлучаться из дома. В доме на Бонни-Ривер я установила видеокамеры, спрятанные в настенных часах. Мартин не знал об этом, но я могла наблюдать за ним и Элли через приложения для видеокамер. Я оказалась права. Я действительно потеряла Мартина. Но не из-за Элли.

А из-за Рабз.

Я и заподозрить не могла, что наша жертва, Элли, сообщит мне о том, что мой муж планировал другое, финальное надувательство еще более грандиозного масштаба. Он собирался обмануть меня.

Но он сам не подозревал, что Элли выдала мне его тайну.

Суд по делу об убийстве

Детектив Корнелл Тремейн находится на месте свидетеля. Мне он не нравится; я не могу читать его, как книгу. Думаю, в его характере есть скверные черты. Во время предыдущих показаний он уже описал суду криминалистические подробности расследования, но Лоррингтон снова вызвал его.

— Сержант Корнелл, — говорит Лоррингтон. — Вы можете резюмировать некоторые факты для суда? Волосы, обнаруженные на липучке бейсбольной кепки «Найк»… Кому они принадлежали?

Лицо сержанта остается почти неподвижным, когда он отвечает:

— Как я упоминал ранее, это были синтетические волосы. От парика.

— Значит, они не принадлежали обвиняемой?

— Нет, сэр.

— А кровь на кепке?

— Анализ ДНК показывает совпадение с кровью Элли Хартли. Кепка была окровавлена во время предыдущего инцидента и оставлена в гараже.

— Значит, это не кровь моей клиентки?

— Нет, сэр.

— А кровь на ноже?

— Было установлено, что в основном кровь принадлежала покойному Мартину Крессуэлл-Смиту. Очень небольшие следы, принадлежавшие Элли Хартли, также остались от предыдущего инцидента на яхте.

— В старом фермерском доме были найдены отпечатки моей подзащитной, миссис Сабрины Крессуэлл-Смит?

— Ответ отрицательный.

Лоррингтон медленно кивает.

— Есть ли вообще какие-либо свидетельства того, что обвиняемая когда-либо посещала этот дом?

— Нет, сэр. Но она работала вместе с сообщником, находившимся в этом доме.

— Вы имеете в виду того загадочного «байкера», которого видели пристающим к моей клиентке?

— Мы считаем, что он действовал вместе с миссис Крессуэлл-Смит. Она пользовалась его услугами для доставки контрабандного препарата, адресованного Элли Хартли с целью предать огласке ее наркотическую зависимость и подготовить обстоятельства ее вероятной смерти.

С галереи доносится гул шепотков.

— Детектив, — Лоррингтон внезапно повышает голос. — Вы не предоставили никаких физических улик, никаких свидетельских показаний и вообще никаких доказательств связи моей клиентки с этим таинственным байкером. Вы не представили доказательств, что она инструктировала его. Вы даже не определили, кем является этот неуловимый человек. Более того, один из ваших ключевых сотрудников в этом расследовании, констебль Грег Эббот, спал с моей подзащитной. Другой ваш ключевой сотрудник, старший констебль Лорел Бьянки, имеет историю полицейского насилия, в чем она сама призналась перед судом. Она удочерила ребенка, который прятался под кроватью во время этой сцены и видел происходящее. Констебль Бьянки крайне решительно, можно сказать, радикально подходит к проблеме мужского насилия. Для нее это глубоко личное дело. Да, она попыталась оставить свой крестовый подход и неудачную полицейскую карьеру в Сиднее. Да, она постаралась вести себя тихо и восстановить свою репутацию в Джервис-Бэй. Но потом она познакомилась с Элли Хартли и увидела ее синяки. По своему собственному признанию перед судом, констебль Бьянки опасалась за ее безопасность. Я заявляю перед судом, что констебль Бьянки с самого начала испытывала ненависть к Мартину Крессуэлл-Смиту и не являлась непредубежденным следователем. Кроме того, она лично доставила контрабандные препараты в дом на Бонни-Ривер. Это необъективное расследование, ваша честь, и я не могу назвать его чистым или справедливым.