Грегг Гервиц - Обвинение в убийстве
Губы Тима вздрогнули, но из них не вылетело ни звука.
– Дело Кинделла снова открыли, – продолжала Дрей. – Сегодня утром было объявление о предъявлении обвинений. Предварительные слушания через пять месяцев. Государственный защитник боится, поэтому тянет.
Тим почувствовал, как налились слезами глаза. Одна упала, скатилась вниз по щеке и висела на подбородке, пока он не вытер ее плечом.
С минуту они смотрели друг на друга через стекло.
– Я тебя прощаю, – произнесла она.
– За что?
– За все.
– Спасибо.
В ее глазах тоже появились слезы. Она кивнула, прижала ладонь к стеклу и вышла.
Тим проводил дни, лежа на кровати и размышляя. Ему позволили довести время тренировок в зале до нескольких часов в день – это помогало справиться с депрессией. Он мало ел и хорошо спал. И много думал о своей дочери.
Однажды, лежа на потрескавшемся виниловом покрытии скамейки для отжимания тяжестей, он, наконец, мог вспомнить Джинни. Не о том, что потерял ее, а о том, какой она была. Не замутненная яростью, обидой и горем картинка: Джинни, смеющаяся с широко открытым ртом. Она куснула гранат, и ее подбородок был вымазан соком, а ее счастье – заразительным.
За день до предварительных слушаний по делу офицер мягко постучал в дверь.
– Рэк, просыпайся, парень, твой новый адвокат хочет тебя видеть.
Защитник Тима, усталый человек с обрюзгшим лицом, уехал на Аляску удить рыбу и решил не возвращаться.
– Мне не нужен адвокат.
– Нужен. Давай, а то у меня будут неприятности.
Тим встал и потер глаза, прогоняя сон. Потом плеснул в лицо ледяной водой, пригладил волосы и почистил зубы зубной щеткой с резиновой ручкой. Остановившись в дверях, оглядел свою голубую униформу…
Тима провели по коридору в комнату для переговоров. Окон там не было, за исключением крошечного квадратика пуленепробиваемого стекла в двери.
Во главе стола восседал Таннино, сложив руки. Слева от него сидели Джоел Пост, прокурор Центрального округа, Ченс Эндрюс, председательствующий федеральный окружной судья, и Деннис Рид, инспектор Отдела внутренних расследований, который заступался за Тима на Комиссии по перестрелкам. Медведь стоял, подпирая плечами стену и скрестив ноги. Против них сидел Ричард – государственный защитник, которого Тим отбил у вышибалы в клубе возле Трэкшн.
Дверь за Тимом захлопнулась. Он не сделал ни движения, чтобы подойти к столу.
– Надеюсь, что кто-нибудь принес кекс с напильником.
Таннино опустил руки, потом снова сложил. Лицо его было нерадостным.
– Дело в том, что… – Медведь оторвался от стены; Тиму в глаза он не смотрел. – Дело в том, что я забыл зачитать тебе твои права.
Пост откинулся на стуле, издав еле различимый вздох.
Тим коротко засмеялся:
– Я могу снова дать показания.
– Как ваш новый защитник я настоятельно рекомендую вам не делать этого, – сказал Ричард.
– Ты мой…
Ричард кивнул.
– Это смешно. – Тим теперь говорил громче. – Я не был даже официально задержан, просто находился в офисе Медведя. Он не должен был зачитывать мне права.
Ричард поднялся. Его лицо стало красным и возбужденным.
– Вы однозначно были под арестом. На вас был выдан ордер. Вы сдались. Вы не могли свободно уйти. Есть запись звонка судебного исполнителя Джовальски в офис мистера Таннино, из которого это следует. Когда мистер Таннино пришел, чтобы выслушать ваши показания, он запер дверь. Вы были задержаны для допроса, вам отказали в медицинской помощи.
Таннино разглядывал Ричарда, как мог разглядывать таракана, которого раздавил своим ботинком.
– А как насчет моего разговора с Медведем в «Ямаширо?» – спросил Тим. – Это конечно же честная игра.
– Эта информация скрыта по привилегии защитник-клиент, – сказал Ричард.
– Простите?
– Джордж Джовальски стал членом адвокатуры 15 ноября этого года. Насколько я понимаю, Ваша честь, – Ричард кивнул Ченсу Эндрюсу, – вы сами в тот день приняли у него присягу.
Эндрюс, судья старой школы с почтенным морщинистым лицом, неловко подтянул манжеты. Тиму пришло в голову, что он никогда не видел Эндрюса без судебного одеяния.
Ричард не посмел улыбнуться, но на его лице читалось нескрываемое удовольствие.
– Мистер Джовальски подтвердил в беседе со мной, что 15 февраля он согласился представлять ваши интересы, если комиссия по перестрелке приведет ваше дело к уголовному разбирательству. Поэтому все последующие диалоги, которые вы с мистером Джовальски вели относительно криминальных дел, будут скрыты по привилегии защитник-клиент. И поэтому он не может свидетельствовать в суде о вашем разговоре. Ваш разговор нельзя принять как доказательство. Все, что любой другой человек, за исключением мистера Джовальски, знает об этой беседе, является показанием с чужих слов. Далее, из-за статуса мистера Джовальски в качестве судебного исполнителя США…
– Привилегия защитник-клиент, – пробормотал Таннино. – Не знаю, откуда они берут всю эту белиберду. Свинья грязь найдет.
Ричард довольно кивнул.
Тиму понадобилась секунда, чтобы оправиться от шока:
– Хорошо, я готов снова все рассказать. Прямо сейчас.
Эндрюс прочистил горло:
– Боюсь, это не так просто сделать, сынок.
– Что?
Пост прижал ладони к столу, словно собираясь его оттолкнуть:
– Дело в том, что у нас нет доказательств.
– Почему?
– Нам нужно независимое подтверждение вашего рассказа. Роберт и Митчелл Мастерсоны мертвы, так же как и Эдди Дейвис, Уильям Рейнер и Дженна Аненберг. Единственные свидетельства, которые у нас есть – показания потенциальных жертв, Баурика и Доббинса – говорят о том, что вы действовали в целях их защиты. Даже парень в видеопрокате не хочет выдвигать обвинения. Он говорит, что вы были вежливы, не наставляли на него пистолет, что он разрешил вам взять записи камеры наблюдения. Он немного волнуется и хочет поскорее оставить этот эпизод в прошлом.
– Ты знал, как действовать, чтобы прикрыть задницу, – заметил Таннино.
Пост продолжал:
– У нас нет свидетельских показаний вашей причастности к «Тройке мстителей» до происшествия с Доббинсом, нет прямых доказательств, показаний очевидцев, улик или отчетов экспертов по баллистике и ДНК, чтобы связать вас с бомбой в наушнике Лейна или нападением на Дебуфьера. Черт, мы даже не можем связать пистолет с пулями, потому что дуло разорвалось. А документы, которые мы нашли в офисе Рейнера, свидетельствуют лишь о том, что за тобой вели незаконную слежку – и все.
– Бросьте, – сказал Тим. – Проведите расследование взрыва в телецентре – кто-нибудь наверняка меня узнает, может быть, охранник, который пропустил меня через подземный гараж.
Ричард вскочил и заорал:
– Вы не должны помогать выстраивать обвинения против себя!
– Но мы все знаем, что я причастен.
Пост поднял руки, потом снова опустил их на колени:
– Вопрос не в том, что с вами случилось на самом деле…
Эндрюс поднял голову и мрачно посмотрел на Тима:
– Вопрос в том, что вы можете доказать.
– К тому же есть хороший шанс, что доказательства будут в вашу пользу, – кивнул Пост. – Поскольку Лейн планировал после своего интервью распылить нервно-паралитический газ, ваши действия можно рассматривать как защиту других.
– Я не знал, что он…
– У моего клиента нет комментариев по этому поводу, – вмешался Ричард.
– В доме Дебуфьера вы даже не стреляли, и там налицо защита других. О Баурике я уже и не говорю.
– Прекрасно. А как насчет дома Аиста и Мастерсонов? У вас куча улик. У меня вся рубашка была в их крови.
– Эдди Дейвис умер от сердечного приступа.
– Вы можете оспорить правило уголовного преступления – убийства.
– Мистер Рэкли, – вздохнул Ричард. – Заткнитесь, пожалуйста.
Эндрюс сказал:
– С Митчеллом Мастерсоном была явная самозащита, а с Робертом Мастерсоном… ну, даже в моей бесконечной юридической практике я не встречал дела, заведенного на кого-то, у кого взорвался пистолет с бомбовой ловушкой, когда он пытался совершить убийство.
Тим поднял руки:
– Подождите, подождите, стойте!
– Плюс смягчающие обстоятельства в связи со смертью дочери, на которые мы могли бы опереться – ваше эмоциональное состояние, – заявил Ричард. – Может быть, даже посттравматическое расстройство или временное помешательство.
– Нет, – сказал Тим. – Ничего подобного. Я знал, что делаю. Просто я был не прав.
Таннино наконец поднял на него свои темно-карие глаза:
– Ты чертовски упрям, Рэкли.
– К тому же, – продолжал Ричард, – вы гражданин с хорошей репутацией, сами сдались и сотрудничали с властями, помогая уменьшить угрозу, исходившую от «Тройки мстителей».
