Джон Гришэм - Завещание
Снова повисло долгое молчание, адвокаты что-то записывали в блокнотах.
— Если будет необходимость, мы готовы подать апелляцию в Верховный суд, — напомнила миссис Лэнгхорн. — Она отдает себе отчет в том, что тяжба может длиться годами?
— Отдает, — ответил Джош. — И это одна из причин, по которой она готова рассмотреть возможность заключения соглашения.
Это уже был прогресс.
— И какова наша отправная точка? — поинтересовался Брайт.
Вопрос был трудный. На одном конце стола лежало одиннадцать миллиардов долларов. Более половины уйдет на уплату налога, останется пять. На другом находились наследники Филана — все, кроме Рэмбла, полные банкроты.
Кто сделает первый ход? Сколько он будет стоить? Десять миллионов на каждого? Или сто?
Джош обдумал и это.
— Давайте начнем с завещания, — сказал он. — Если принять за данность, что оно имеет юридическую силу, то в нем ясно сказано: любой из наследников, который сделает попытку опротестовать завещание, лишается всего. Это относится к вашим клиентам. Поэтому вам следует начинать с нуля. Далее. В завещании сказано, что каждый из ваших клиентов получает сумму, достаточную для того, чтобы покрыть долги, имевшиеся у них на день смерти мистера Филана. — Джош взял следующий лист из своих заготовок и несколько секунд изучал его. — У Рэмбла Филана долгов пока нет. Долги Джины Филан-Стронг на девятое декабря составляли четыреста двадцать тысяч долларов. Долги Либбигайл и Спайка — около восьмисот тысяч. Мэри-Роуз и ее мужа-врача — девятьсот тысяч. Трой-младший покрыл большую часть долгов в результате банкротства и распродажи имущества, однако остался должен еще сто тридцать тысяч. Рекс, как вы знаете, в этом соревновании оказался победителем: он и его очаровательная жена Эмбер на девятое декабря имели общий долг, равняющийся семи и шести десятым миллиона долларов. С этими цифрами все ясно?
Да. Эти цифры были точны. Но адвокатов заботила другая.
— Нейт О'Рейли встречался со своей клиенткой. Чтобы прийти к полюбовному соглашению, Рейчел Лейн предлагает каждому из наследников по десять миллионов, — сообщил Джош.
Никогда еще адвокаты не считали так быстро. У Хэрка три клиента. Семнадцать с половиной процентов составят пять миллионов двести пятьдесят тысяч. Джина и Коуди согласились выплатить миссис Лэнгхорн двадцать процентов, что даст ее маленькой фирме два миллиона долларов. Столько же получит Йенси с санкции суда, поскольку Рэмбл пока несовершеннолетний. А Уолли Брайт, забияка, наскребающий на жизнь тем, что устраивает быстрые разводы прямо где-нибудь на скамейке у автобусной остановки, согласно недобросовестному контракту, который он заключил с Либбигайл и Спайком, получит половину от десяти миллионов.
Уолли отреагировал первым. Хотя сердце у него замерло и горло перехватило, он умудрился с металлом в голосе заявить:
— Моя клиентка ни при каких условиях не согласится на сумму менее пятидесяти миллионов.
Остальные закивали, хмурясь и делая вид, что несказанно оскорблены сделанным им ничтожным предложением, хотя мысленно уже прикидывали, как истратят деньги.
Уолли Брайт вряд ли мог и написать-то сумму пятьдесят миллионов, правильно расставив нули. Но бросить кость, словно завсегдатай Лас-Вегаса, сумел.
Еще до начала встречи они договорились: если речь зайдет о деньгах, не соглашаться на меньшее, чем полсотни миллионов. До встречи эта гипотетическая сумма представлялась не такой уж большой. Теперь же и десять миллионов, зато реально лежавшие на столе, казались хорошей добычей.
— Это составит около одного процента от всего наследства, — сказал Хэрк.
— Можно вести счет и так, — согласился Джош. — Вообще существует много способов вести счет. Но я бы предпочел начать с нулевой отметки, на которой вы сейчас находитесь.
Однако Джошу было необходимо сохранить их доверие.
Немного поиграли цифрами, потом он сказал:
— Нет, лично я, если бы представлял одного из ваших клиентов, взял бы десять миллионов.
Все замерли в ожидании продолжения.
— Рейчел Лейн — женщина не жадная. Думаю, Нейту удалось бы уговорить ее на двадцать миллионов.
Гонорары удваивались: более десяти миллионов Хэрку, четыре — Лэнгхорн и Йенси, у бедняги Уолли, которому теперь светили десять, внезапно скрутило живот, и он, попросив извинить его, стремительно выбежал.
Нейт с удовольствием раскрашивал дверь, когда запищал его сотовый телефон. Джош велел ему постоянно держать эту чертову штуку при себе.
— Если это меня, попросите оставить номер, — сказал отец Фил, вымерявший в этот момент какой-то сложный угол.
Звонил Джош.
— Все складывается как нельзя лучше, — объявил он. — Я остановился на двадцати миллионах каждому, они хотят пятьдесят.
— Пятьдесят? — не веря своим ушам, воскликнул Нейт.
— Да, но мысленно они уже делят двадцать. Уверен, что по крайней мере двое из них сейчас торгуются с дилером, продающим «мерседесы».
— Интересно, кто истратит свои деньги раньше — клиенты или адвокаты?
— Я бы поставил на адвокатов. Послушай, я только что разговаривал с Уиклиффом. Он собирает нас в среду в три часа у себя. Нам нужно до этого все решить.
— Не могу больше ждать, — сказал Нейт, закрывая крышку телефона. — Пора выпить кофе. — Они уселись на полу, привалившись спинами к стене, и стали потягивать теплый кофе с молоком.
— Они требовали пятьдесят? — спросил Фил. Теперь он был полностью в курсе дела. После того как они вдвоем проработали столько дней, у них почти не осталось секретов друг от друга. Беседа была для них важнее прогресса в работе.
Фил — исповедник, Нейт — адвокат, оба привыкли хранить чужие тайны, поэтому все, что здесь говорилось, останется между ними.
— Это неплохая точка отсчета, — ответил Нейт. — Но получат они намного меньше.
— Вы думаете, все можно уладить?
— Конечно. В среду мы встречаемся с судьей. Он их додавит.
— И когда вы отбываете?
— Наверное, в пятницу. Хотите поехать со мной?
— Я не могу себе этого позволить.
— Ерунда, можете. Моя клиентка оплатит вам дорогу. А вы будете моим духовным поводырем во время этой поездки. Деньги — не проблема.
— Это было бы неправильно.
— Бросьте, Фил. Я покажу вам Пантанал. Вы познакомитесь с моими друзьями — Жеви и Уэлли. Покатаемся на пароходе.
— Судя по вашим рассказам, это прогулка не из приятных.
— Она не опасна. Пантанал посещают множество туристов. Это колоссальный экологический заповедник. Серьезно, Фил, если вам интересно, я все устрою.
— У меня даже паспорта нет, — сказал Фил, прихлебывая кофе. — И потом, у меня столько работы…
Нейт собирался отсутствовать около недели, и ему приятно было думать, что полуподвал по его возвращении останется таким же, каков он сейчас.
— Миссис Синклер умрет со дня на день, — тихо сказал Фил. — Я должен быть здесь.
Весь приход уже месяц ждал кончины миссис Синклер «со дня на день». Фил боялся отлучиться даже в Балтимор, и Нейт понимал, что за границу он уехать не решится.
— Значит, вы опять собираетесь с ней встретиться? — спросил священник.
— Да, собираюсь.
— Волнуетесь?
— Не знаю. Просто очень хочу ее увидеть, но не уверен, что она хочет видеть меня. Она там счастлива и не желает иметь ничего общего с внешним миром. Ей будет неприятно снова обсуждать юридические проблемы.
— Тогда зачем настаивать?
— Потому что терять мне нечего. Если она вновь откажется от денег, мы вернемся в ту же точку, где находимся сейчас. И противная сторона получит все.
— Это будет кошмаром.
— Да. Трудно найти людей, менее способных управлять большими деньгами, чем наследники Филана.
— Разве вы не могли объяснить это Рейчел?
— Я пытался. Но она не захотела даже слушать.
— Значит, она не изменит своего решения?
— Нет. Никогда.
— И ваше путешествие — пустая трата времени?
— Боюсь, что так. Но надо все же попытаться.
Глава 50
За исключением Рэмбла все наследники Филана настаивали, чтобы во время встречи с судьей находиться если не в зале, то где-то рядом. У них у всех, равно как и у каждого из их адвокатов, были сотовые телефоны.
И адвокаты, и наследники потеряли сон.
Не так уж часто человеку выпадает шанс оказаться миллионером. Наследникам Филана такой шанс выпадал второй раз в жизни, и они поклялись его не упустить. Третьего не будет.
В ожидании окончания встречи они мерили шагами коридоры суда, нервно курили на улице перед входом, грелись, сидя в машинах на стоянке, без конца поглядывали на часы, пытались читать газеты.
Нейт и Джош сидели с одной стороны стола. На Джоше, разумеется, был дорогой темный костюм, Нейт надел хлопчатобумажную рубашку с пятнами белой краски на воротнике. Никакого галстука. Джинсы и туристские ботинки завершали ансамбль.
