Кристофер Райх - Клуб патриотов
«Ну, давай, парень, — подбадривал он себя вслух. Голос не дрожал, и это вселяло надежду. — Кто знает? Может, и получится». На мгновение вспомнилась Вики Васкес. Вдруг она все-таки подарит ему еще один шанс. Просто выслушает…
Держа палец на спусковом крючке, Франсискас продвигался по пустой конюшне. Каждый шаг давался ему с трудом — заносило то влево, то вправо, и он едва удерживал равновесие. Его шатало, как покосившийся дом. Да уж, Вики он бы сейчас понравился! Она еще, может, взяла бы в мужья мужчину постарше и с больным сердцем, но полуслепой калека с лицом как у разбившегося гонщика — это совсем другая история.
Сейчас ему надо выбраться наружу. Всего десять шагов. Он несколько раз выстрелит и позовет на помощь. Сбегутся люди. Он сунул руку в задний карман и нащупал обложку для жетона. Хотел улыбнуться, но не мог: было слишком больно. На мгновение Франсискасу стало тепло и на удивление спокойно.
Он протянул руку к двери, ведущей на улицу, но произошло что-то странное: он еще не коснулся ее, как дверь распахнулась ему навстречу. Он попробовал отступить, но из-за слабости не успел, и дверь сильно ударила его. Он совсем не видел, кто там вошел. Проклятый глаз! Отслоение сетчатки — вот в чем причина. Почти не целясь, он выстрелил. Но прежде, чем детектив успел снова нажать на спусковой крючок, что-то обжигающе горячее врезалось ему в грудь и свалило на пол.
Он посмотрел вверх и увидел над головой покачивающийся фонарь-«молнию». Свет вокруг стал быстро меркнуть, словно кто-то убавлял фитиль. Во рту сильно пересохло, он почти не мог дышать.
Гилфойл наклонился над Франсискасом и выхватил у него зажатую в руке обложку. Открыв ее, он тщательно прощупал складку между жетоном и кожей, ничего не нашел и, выругавшись, бросил ее на пол.
— Это единственное место, где я забыл посмотреть, — сказал он. — И все двадцать пять лет меня это мучило. Где они? Что ты сделал с отпечатками Джаклина?
Франсискас попробовал открыть рот, но тело больше его не слушалось. Он хотел сказать, что отпечатки в безопасном месте: он послал их туда, где они пригодятся. Подальше от таких, как Гилфойл и Джаклин.
— Где отпечатки? — снова спросил Гилфойл. — Я должен знать, черт возьми.
Но Франсискас больше не слышал его. Он плыл. Над конюшней, над сосновым лесом, высоко в небо.
Томас Болден дернулся при звуке выстрела. Вдруг оказалось, что пистолета около его шеи больше нет. Неожиданно полянку осветили огни, и взволнованный голос закричал «нет!». Развернувшись, Болден сбил Волка с ног, затем вскочил на него и принялся бить в лицо и голову. По груди и по всему телу разлилась зверская боль, накрывая его ревущей огненной волной. Но теперь она не имела значения и только разжигала его ярость. Сейчас важно было лишь одно — бить не переставая. Снова и снова он поднимал кулаки и опускал их на лицо убийцы.
Высвободив руку, Волк ударом в челюсть повалил Болдена на землю. Потом перекатился и вскочил на ноги. Его лицо покрылось синяками, из носа текла кровь. Болден тоже встал, и они начали кружить друг против друга. Пистолет лежал на земле между ними.
Рядом метались другие фигуры. Высокий седой мужчина с фонарем в руке наносил удары Ирландцу. Дженни, захватив рукой шею светловолосого охранника, крепко повисла на нем. Откуда-то донесся приглушенный выстрел, за которым последовал хруст, словно чем-то тяжелым раздробили череп.
Волк выплюнул сгусток крови и небрежно вытер лицо. Болден ждал, собираясь с силами. Волк напал первый. На этот раз Болден, перехватив удар, вцепился ему в запястье и заломил руку. Тот упал на землю. Опустившись на грудь противнику, Болден вдавил колено в грудную кость и руками нащупал дыхательное горло. Его пальцы сомкнулись, и Волк забился на снегу. Он царапал Болдену лицо, пытаясь добраться до глаз. Тогда Болден перенес весь свой вес на руки и хрящи начали поддаваться…
— Нет, не надо…
Томас не слышал этих слов. Он стал сжимать сильнее. Его большие пальцы глубоко вошли в горло. Он не сводил взгляда с горящих карих глаз, желая навсегда погасить в них огонь ненависти.
— Хватит!
Чьи-то руки, схватив за плечи, оторвали его от сканлоновца. Волк рывком сел. Выступившая из-за Болдена фигура ударила Волка фонарем по лицу. Наемник упал на землю и затих.
Болден повалился на спину, жадно глотая воздух. Над ним, с фонарем в руке, встала Бобби Стиллман. Ошеломленный, он смотрел на нее — на свою мать.
— Здравствуй, Томас.
67
Пол в джипе совсем пришел в негодность: ржавчина выела дыры размером с гранату, да еще каменная соль и годы негуманной эксплуатации. Болден сидел на заднем сиденье, закутанный в шерстяное одеяло. Он видел ледяную дорожку, бегущую под ними, слышал, как под колесами шуршит гравий. Каждый удар, каждый поворот или изменение скорости заставляли его морщиться от боли. Разумеется, адреналин и эмоциональное возбуждение на какое-то время помогли справиться с ней, но этого было недостаточно. Рядом сидела Дженни, а за ней — его мать, Бобби Стиллман. Машину резко занесло на скользкой мостовой, и Томас чуть не вскрикнул, но, сжав кулаки, сдержался.
— Ну что они там? — спросил водитель.
Это был Гарри. Болден узнал того подтянутого человека с проседью в волосах, который пришел ему на помощь на Юнион-сквер.
— Вроде никто не шевелится, — ответил Уолтер, сидевший на откидном сиденье.
Он был ростом пониже и поплотнее и, судя по всему, давно не мылся и не брился. Уолтер внимательно изучал какой-то прямоугольный прибор, похожий на карманный компьютер. На экране ярко светился план местности, и треугольник из точек, расположенный с краю, оставался неподвижен.
— Спутниковое отслеживающее устройство, — пояснил он. — Вы знакомы с системой «Лоджек»? Этот прибор работает по тому же принципу. Только отслеживает не машины, а людей. Видать, все другие громилы отправились домой вздремнуть.
— У них передатчики? — спросила Дженни.
— Нет, имплантированы чипы, — ответил Гарри. — Ничего удивительного. В армии уже давно применяется такая технология. Кстати, единственный способ, как в Афганистане найти наших спецназовцев из «Дельты». — Он бросил взгляд через плечо. — Ну как ты, парень? Думаешь, продержишься до больницы? Надо, чтобы тебя доктор осмотрел.
— Никакой больницы, — сказала Бобби Стиллман. — Во всяком случае, не сейчас. Не забывайте, Томас в розыске как убийца. Или, по-вашему, человек, обратившийся в приемный покой с вырезанным на груди крестом, не вызовет никаких вопросов? — Она наклонилась вперед и похлопала Гарри по плечу. — Доберемся до столицы, остановись у ночного супермаркета. Возьмем аэрозоль лидокаина, мазь с антибиотиком и бинты. Пока этого должно хватить.
Болден плотнее завернулся в одеяло. Он не мог отвести взгляд от Бобби Стиллман: все старался найти хоть какое-то сходство между ней и собой, хоть какую-то малость, которая докажет, что она его мать. Что-то еще, кроме документа об «изменении имени и фамилии» из конторы чиновника в Олбани, найденного Марти Кравицом, где черным по белому написано, что Джон Джозеф Стиллман теперь будет зваться Томасом Франклином Болденом.
— Сомневаешься, что ты правда мой сын? — спросила Бобби Стиллман, заметив его пристальный взгляд. — Пластическая операция — нос, щеки. Волосы покрасила. Я бы сильно удивилась, если б ты узнал меня через четверть века, даже если б моя внешность осталась прежней.
— Ты была там, — хрипло прошептал он, — вчера вечером я тебя видел.
— На приеме? — спросила Дженни, переводя взгляд с матери на сына.
— Она следила с улицы.
— Да, я была там, — ответила Бобби Стиллман.
— И давно ты следишь за мной?
— Всю твою жизнь.
Болден задумался над ее словами.
— Я никогда тебе не звонил, — заметил он.
— Ты — нет.
— О чем вы говорите? — спросила Дженни.
— Именно эти звонки убедили их, что я опасен, — медленно объяснил Болден. — Гилфойл получил четыре показателя, остальные три можно было списать на бизнес. Но телефонные звонки все перевесили. Три вечера подряд кто-то звонил Бобби домой из моей квартиры. Но на прошлой неделе я был в Милуоки, поэтому звонить не мог. — Он посмотрел на Бобби Стиллман. — Ты хотела, чтобы они это обнаружили?
Она кивнула. В зеркало заднего вида Болден заметил, как заулыбался Уолтер. Его рук дело. «Джефферсон партнерс» могла влезть в его банковские счета. А Уолтер влез в записи телефонных разговоров. Здорово мы блюдем неприкосновенность частной жизни!
— А почему ты их просто не взорвала? — спросил он.
— Понимаешь, для нас было важно попасть внутрь «Джефферсон партнерс». Мы пытались много раз, но ничего не получилось. Слишком хорошая охрана.
— А нельзя было меня попросить?
— Как ты себе это представляешь? «Привет, я твоя мама. Извини, что меня не было двадцать пять лет. Теперь я вернулась и хочу тебя огорчить. Ты ведешь бизнес с мошенником мирового класса, убийцей и негодяем, угрожающим всей стране. И вот я хочу попросить тебя, чтобы ты поставил под удар свою карьеру и все, что заработал, и помог мне его уничтожить». — Бобби Стиллман посмотрела сыну прямо в глаза. — Вряд ли это сработало бы. Нет, Томас, мы должны были показать тебе, на что они способны. Чтобы ты сам это прочувствовал.
