Майкл Коннелли - Кровавая работа
Маккалеб ощутил прилив могучей энергии, но он старался держаться спокойно. Итак, последние части большой головоломки вставали на свои места. Он пытался вспомнить подозреваемого по делу Кодового Убийцы, но не мог.
– Давай дальше.
– Его исключили из Полицейской академии Лос-Анджелеса около пяти лет назад. Насколько нам известно, он поменял несколько мест работы. В основном в разных службах безопасности. Но не как частный детектив, а как программист высокого класса. Давал объявления в Интернете. Завел свой сайт, рассылал письма бизнесменам. В общем, он продавал компьютерную защиту. Иногда он получал работу, взламывая систему какой-нибудь компании, а потом посылая письмо руководству с подробным описанием своих действий. Мол, вам просто необходимо взять меня в штат.
– Он взломал и Базу данных донорских органов?
– Точно, – подтвердила Уинстон. – Наша команда работает там сейчас, и вот что они выяснили. Один из начальников вспомнил, что получал подобное письмо от Кримминса. Но он не отнесся к этому серьезно и уничтожил сообщение. Больше писем он не получал. Но это означает, что Кримминс влез в Базу.
Маккалеб кивнул.
– Кто-нибудь нашел его досье как сотрудника полиции? – спросил он.
– Да, Арранго. Он вцепился в него, никому не давал нос сунуть. Но в общем понятно, что Кримминс проработал в полиции всего пять месяцев. И как ты думаешь, что послужило причиной увольнения? Неспособность работать в команде. Дух коллективизма он просто не переносил.
То есть он был интровертом в крайней степени, который никогда не смог бы работать даже с одним напарником. Да никто и не соглашался с ним работать. И его уволили. Беда была в том, что он был полицейским во втором поколении. Его отец ушел на пенсию десять лет назад. Улиг рассказывал, что его знакомый из отделения в Айдахо случайно встретил отца Кримминса. Тот с гордостью сообщил, что его сын работает в полиции Лос-Анджелеса. Он и понятия не имел, что мальчик уволен, потому что мальчик об этом не сообщил. Он вообще не появлялся у родителей лет пять. Но всегда рассказывал по телефону о своих рабочих подвигах.
– Да только это было вранье, – произнес Маккалеб.
Действительно, все совпадало. Комплекс отца. Он перенес его со своего родного отца на Управление полиции. Увольнение из полиции Лос-Анджелеса могло вызвать психический срыв, и со временем безобидная фантазия превратилась в смертоносную идею фикс. Все его убийства уходили корнями в знания, полученные в полиции. Он изо всех сил старался доказать системе, которая его отвергла, какую роковую ошибку она совершила, лишившись столь умного и достойного сотрудника.
Маккалеб вспомнил, что, составляя портрет Кодового Убийцы несколько лет назад, он посоветовал опросить всех сотрудников, уволенных по той или иной причине в последнее время. Насколько он знал, это было сделано.
– Стоп, – сказал Терри, – тогда, при расследовании, Кримминса должны были допрашивать. Я же дал заключение, что это может быть «обиженный», чья карьера не задалась.
– Его допрашивали. Вот почему Арранго так разозлился, заполучив его досье. Каким-то образом Кримминс прошел тест. Его допрашивали ребята из группы расследования, но он себя не выдал. Однако он все-таки испугался. Его допрашивали спустя четыре недели после последнего убийства – возможно, именно поэтому Кодовый Убийца вскоре исчез.
– Вполне вероятно. И все-таки это явный прокол: убийца был в руках полиции – и ушел.
– Да, это позор, – согласилась Уинстон. – Но что было, то было. У нас назначена пресс-конференция на три часа.
Маккалеб на секунду задумался, почему сразу после допроса Кримминса прекратились убийства Кодового Убийцы. Да, он испугался. Слава богу, что в академии прислушались тогда к совету Маккалеба и допросили всех уволенных сотрудников. Между тем Уинстон открыла папку и достала из нее цветную фотографию, протянув ее Мак-калебу. На снимке был Кримминс в форме курсанта академии. Чисто выбритое лицо, короткая стрижка; тонкое лицо с глазами, полными надежд. Но глаза его и выдавали. В них таилась обреченность, заставлявшая усомниться, что надежды эти осуществятся.
– Похоже, маскируясь под Нуна, он не особенно изощрялся, – заметил Маккалеб. – Надел очки да подложил валики за щеки, чтобы лицо казалось шире.
– Точно. Он понимал, что при близком контакте любой сильный грим будет заметен.
– Можно мне на время взять снимок? – спросил Терри.
– Конечно. Завтра мы расклеим такие повсюду.
– А что потом? У вас есть адреса?
– Нет. Тот склад с гаражом был единственной зацепкой. Но у него, очевидно, есть какое-то постоянное пристанище. Дело в том, что его сайт продолжает работать. Компьютер из гаража разобрали на части. Это значит, что он работает где-то в другом месте. Возможно, в эту самую секунду.
– А нельзя выследить его по телефонной линии?
– Он работает через анонимного провайдера.
– Как это? – не понял Терри.
– Всю информацию, приходящую и уходящую с сайта Кримминса, принимает анонимный провайдер, который обеспечивает ему доступ в Интернет. И мы не можем отследить этого провайдера из-за чертовой Первой поправки7 . Боб Клирмаунтен, наш главный компьютерщик, рассказал, что многие продвинутые хакеры стали пользоваться беспроводной связью, что еще больше осложняет процесс их поиска.
Подобные тонкости были выше понимания Маккале-ба, и он сменил тему:
– Вы собираетесь раскрыть личность преступника на пресс-конференции?
– Да. Мы разместим в прессе его фотографию, покажем кадры сеанса гипноза. Посмотрим, что это даст. Кстати, на конференции будет Рассел, из «Таймз». Это ты ее предупредил?
– Я должен был, извини. Она мне помогала в начале расследования. Я оставил ей сообщение сегодня утром. Решил дать ей шанс первой разместить статью с сенсационной новостью.
– Не извиняйся. Она молодец. В любом случае, мне надо с ней поговорить. Невинс сказал мне, что, возможно, сам Нун отправил письмо в «Таймз», с которого все и понеслось.
– Верно. Письмо до сих пор у нее?
– Нет. Она помнит, что его подписал некий Боб. Вероятно, это был Нун. Он действовал по сценарию.
Маккалеб вспомнил слова Грасиэлы о том, что о статье в «Таймз» ей рассказал по телефону какой-то коллега Глори. Именно после этого Грасиэла отправилась в библиотеку и прочла там статью. Терри понял, что Кримминс начинал подбираться к нему со всех сторон.
7 Поправка к Конституции США от 1791 г ., гарантирующая гражданские свободы.
– Что-то не так? – спросила Джей.
– Ничего. Просто задумался.
Он решил пока не рассказывать Уинстон о своей догадке. Сначала он все проверит сам. Кстати, будет формальный предлог нарушить собственное обещание не звонить Грасиэле.
– Итак, – сказала Уинстон, – как ты думаешь, где он?
– Кримминс? – Маккалеб колебался с ответом. – Только ветер знает.
Уинстон с надеждой вглядывалась в его лицо.
– Я подумала, у тебя есть мысли на этот счет. Маккалеб отвернулся, ничего не сказав.
– Но ветер дует не постоянно. Когда-то же Кримминс опустится на землю, – произнесла Джей.
– Надеюсь.
Они оба помолчали. Формальности были окончены, не считая заявления, которое Терри осталось напечатать и подписать.
– Это, наверное, не мое дело, – сказала Джей. – И все-таки, что ты намерен делать дальше?
– Мне надо об этом подумать.
– Что ж, если вдруг тебе понадобится с кем-то потолковать…
Маккалеб кивнул и крепко пожал руку Джей.
– Ну что, тогда перейдем к писанине?
Спустя час Маккалеб сидел один в комнате для допросов. Он наговорил на диктофон Уинстон всю историю, и она оставила его одного, чтобы расшифровать и напечатать ее. Джей разрешила ему пользоваться телефоном и оставаться в комнате столько, сколько ему потребуется.
Подумав, Маккалеб набрал номер комнаты отдыха в отделении скорой помощи в «Хоули Кросс». Он попросил к телефону Грасиэлу, но ему ответили, что ее нет.
– Она на обеденном перерыве?
– Нет, ее сегодня не будет.
– Спасибо. – И Маккалеб положил трубку. Скорее всего, она позвонила и сказала, что заболела.
Он понимал ее. То, о чем он рассказал ей вечером, могло уложить в постель самого здорового человека. Он набрал номер ее домашнего телефона. Но после пятого гудка ответил автоответчик. После звукового сигнала Маккалеб с трудом промямлил свое послание.
– Грасиэла, это я… Терри. Ты дома?
Он подождал несколько мгновений, но в трубке царило молчание, и он продолжил:
– Я, я. хотел сказать. Тебя нет на работе, а мне нужно было задать тебе один вопрос. Я затыкаю дыры в деле. Ты можешь мне помочь. В общем, я уезжаю и попробую позвонить позже. Я буду в отъезде, так что домой мне не звони.
Ему тут же захотелось стереть все, что он наговорил на автоответчик. Он чертыхнулся и положил трубку. А потом сообразил, что его ругань, наверное, тоже записалась. Мак-калеб махнул рукой и вышел из комнаты.
