Джеффри Дивер - Исчезнувший
— Это не совсем так, Лон, — возразил Райм. — Была и другая причина.
Эти слова, а возможно, и загадочный тон Райма заставили убийцу взглянуть на криминалиста, и Райм впервые за весь вечер увидел в его глазах напряжение и страх.
Вот оно! — подумал Райм.
— Видите ли, было еще и четвертое отвлечение, — вслух сказал он.
— Четвертое? — переспросил Селлитто.
— Верно… Дело в том, что он не Эрик Вейр! — патетически объявил Райм.
Глава 48
Вздохнув, убийца прислонился к ножке стула и закрыл глаза.
— Не Вейр? — удивился Селлитто.
— В этом-то и заключалась суть того, что он сделал в эти выходные. Он хотел отомстить Кадески и цирку Хасбро — теперешнему «Сирк фантастик». Если проблема побега тебя не волнует, месть легко осуществить. Но, — Райм взглянул на Кудесника, — он хотел остаться на свободе и продолжить выступления. Поэтому он изменил личность и стал Эриком Вейром. Сегодня он дал арестовать себя и снять отпечатки, после чего бежал.
Селлитто кивнул.
— Значит, после того как он убьет Кадески и сожжет дотла цирк, все станут искать Вейра, а не его. — Он нахмурился. — Так кто же, черт побери, он такой?
— Артур Лессер, протеже Вейра.
Убийца тихо ахнул — последняя надежда на побег исчезла.
— Но ведь Лессер звонил нам, — заметил Селлитто. — Он был на западе, в Неваде.
— Не был он в Неваде. Я проверил архив телефонной сети. На моем определителе высветилось: «Номер не определен», — потому что он звонил по карточке. На самом деле Лессер звонил из телефона-автомата на Западной Восемьдесят восьмой улице. Жены у него нет, так что сообщение на автоответчике в Вегасе было фальшивым.
— Так же, как он позвонил другому ассистенту, Китингу, и выдал себя за Вейра? — спросил Селлитто.
— Да. Таинственным и угрожающим тоном спрашивал о пожаре в Огайо. Все для того, чтобы мы подумали: Вейр в Нью-Йорке и готовится отомстить Кадески. Он должен был дать нам знать, что Вейр вновь всплыл на поверхность. С этим связана покупка наручников и пистолета на имя Вейра.
— Так как насчет голоса? — окинув взглядом убийцу, язвительно спросил Райм. — С легкими уже получше?
— Вы прекрасно знаете, что со мной все в порядке! — Лессер говорил обычным голосом, без хрипа и сипения. Его легкие не пострадали — это была еще одна уловка, заставлявшая их поверить, что перед ними Вейр.
Райм кивнул в сторону спальни:
— Я видел там несколько набросков — наверное, вы их нарисовали. На плакатах написано: «Мальэрик». Это теперешний вы, верно?
Убийца кивнул.
— То, что я говорил вам раньше, правда — я действительно ненавидел мое прежнее имя. Я ненавижу в себе все, что было до пожара, — мне слишком тяжело вспоминать об этих днях. Теперь я даже мысленно называю себя «Мальэрик»… Как вы обо всем этом догадались?
— Ваши перчатки, — ответил Райм, — впервые навели меня на мысль о том, что тут что-то не так. Амелия нашла латексные перчатки, которые были на вас во время побега из Центра заключения. Но с вас же только что сняли отпечатки пальцев. К чему тогда надевать перчатки? Это имело смысл в одном случае: если отпечатки, только что ушедшие в архив, отличались от настоящих. Поэтому я стал внимательно изучать вещественные доказательства. В Центре предварительного заключения Амелия опять нашла клейкий воск с волокнами белой бумаги или картона. Я обнаружил также следы чернил — постоянных чернил, соответствующих найденным в вашей спортивной сумке при покушении на Мерстон. Так какой же предмет, к которому вы только что прикасались, содержит чернила и картон? Очевидно, карточки с отпечатками пальцев. Я пришел к выводу, что вы изготовили поддельную карточку и каким-то образом спрятали ее в Центральном архиве. Возможно, с неделю назад выдали себя за полицейского и клейким воском прилепили карточку с отпечатками пальцев Вейра где-нибудь под полкой или за шкафом. Когда вас регистрировали, вы незаметно подменили карточки.
Лессер кивнул.
— Я спрятал карточку под стойкой регистрации несколько дней назад. Когда техник снимал с меня отпечатки пальцев, я уронил на пол валик, и пока он смотрел на него, заменил свою карточку той, на которой были отпечатки мистера Вейра. А свою выбросил. — «Мистер Вейр», отметил Райм, вспомнив то смешанное с ненавистью восхищение, звучавшее в голосе другого ассистента Вейра, безумного Джона Китинга. — И вы нашли ту, другую, карточку и сняли с нее отпечатки? — Лессер поморщился.
— Да. Мел снял отпечатки и с перчаток. Многие преступники забывают, что латексные перчатки дают прекрасные отпечатки не только снаружи, но и внутри. Ваши отпечатки пальцев значатся в базе данных еще с тех времен, когда вас и Вейра арестовали в Нью-Джерси за неосторожное поведение, представляющее угрозу для жизни и здоровья людей.
— Но тогда, — заметил Селлитто, — он должен быть моложе Вейра.
— Он и в самом деле моложе Вейра. — Райм окинул взглядом Лессера. — Морщины — это всего лишь латексные накладки. Как и шрамы — они тоже поддельные. Вейр родился в 1950 году. Лессер на двадцать лет моложе его, так что ему пришлось состариться. Надо же, тут я кое-что упустил, — пробормотал он. — А мог бы и догадаться. Помните те кусочки латекса, покрытые гримом, которые Амелия находила на местах преступлений? Я-то считал, что они от пальцевых накладок. Но это же бессмыслица. Кто станет гримировать пальцы? Грим просто слетит. Нет, латекс был с других накладок. — Райм внимательно присмотрелся к щекам и лбу убийцы. — С латексом вам, наверное, неудобно.
— К этому привыкаешь.
— Сакс, давай посмотрим, как он на самом деле выглядит.
Она оторвала бороду и куски «морщин» вокруг глаз и на подбородке. Открывшееся лицо действительно оказалось гораздо моложе. Строение лица также было другим. Теперь Лессер вообще не походил на того, кого они только что видели.
— Что, совсем не похоже на те маски из фильма «Миссия невыполнима»? Надеваешь, снимаешь — никаких проблем.
— Нет, реальные накладки совсем другие.
— И пальцы тоже. — Райм указывал на левую руку убийцы.
Чтобы «искалеченные» пальцы выглядели правдоподобно, Лессер связал их вместе и покрыл толстым слоем латекса. Поэтому оба пальца казались сморщенными, слабыми и белыми, но в остальном, разумеется, были абсолютно нормальными. Сакс тщательно обследовала их.
— Я как раз спрашивала Райма, почему вы не сняли их на ярмарке — ведь мы искали человека с деформированной левой рукой. — Однако, даже развязанные, пальцы все равно выдали бы его.
— Очень близко к идеальному преступлению, — заметил Райм. — Убийца убедился, что мы обвинили другого. Мы поверили в виновность Вейра, установили его личность, а потом он исчез. Лессер продолжал бы жить своей жизнью, а Вейр ушел бы навсегда. Такой вот «Исчезнувший человек». И хотя Лессер вчера подбирал жертвы просто для того, чтобы отвлечь внимание полиции, а вовсе не повинуясь какому-то глубокому психологическому побуждению, диагноз Терри Добинса все-таки оказался верным — Кудесник мстил за пожар, погубивший дорогого ему человека. Разница заключалась в том, что это была не жена Вейра — Лессер оплакивал гибель своего наставника, Вейра.
— Тут есть одна проблема, — проговорил Селлитто. — Что ты имел в виду, сказав, что Вейр ушел бы навсегда? Как бы он мог ускользнуть?
— А почему, как ты думаешь, я заставил этих крепких молодых ребят тащить меня сюда по ступенькам? — Райм обвел взглядом комнату. — Я хотел сам походить здесь — то есть, прошу прощения, проехаться. — Нажав на кнопку управления, он объехал помещение. Остановившись возле камина, Райм посмотрел вверх. — Полагаю, я нашел нашего преступника, Лон. — Его взгляд был устремлен на каминную полку. Там стояли инкрустированный ящичек и свеча. — Это ведь Эрик Вейр, правда? Точнее, его прах.
— Правда, — ответил Лессер. — Он знал, что ему осталось немного, поэтому хотел выйти из ожогового отделения в Огайо и умереть у себя дома, в Вегасе. Однажды ночью я вытащил его оттуда и отвез домой. После этого он прожил еще несколько недель. В крематории оператор ночной смены кремировал его за взятку.
— А отпечатки пальцев? — спросил Райм. — После смерти вы сняли у него отпечатки пальцев? Чтобы сделать поддельную карточку?
Лессер кивнул.
— Значит, вы уже давно все это запланировали?
— Да! — воскликнул Лессер. — Его смерть — как незаживающий ожог, который постоянно болит.
— И вы рисковали всем только ради мести? — удивился Белл. — Мстили за вашего босса?
— За босса? Он был мне больше чем босс! — с яростью возразил Лессер. — Вы не понимаете! О своем отце я вспоминаю раза два в год, хотя он все еще жив. А вот о мистере Вейре думаю постоянно — с того момента, когда он зашел в магазин в Вегасе, где я давал представление. Юный Гудини — так меня звали… Тогда мне было четырнадцать. Что это был за день! Он сказал, что научит меня видеть. Через год я сбежал из дома. Пусть мистер Вейр бил меня, кричал, а иногда делал мою жизнь невыносимой — главное, он видел то, что есть во мне. Он любил меня. Благодаря ему я стал иллюзионистом… А потом я лишился его. Из-за Кадески с этой гнусной фирмой. Они убили его — и меня тоже. Артур Лессер погиб в этом пожаре. — Он смотрел на урну, и лицо его выражало печаль, надежду и такую странную нежность, что у Райма по шее пробежала дрожь — только по шее, потому что ниже он ничего не ощущал. Снова взглянув на Райма, Лессер холодно засмеялся. — Ну что ж, вы поймали меня. Но победили-то все равно мы с мистером Вейром. Вам не удалось вовремя остановить нас. Цирк уничтожен, Кадески — тоже. Даже если он выжил, карьера его все равно закончилась.
