Шарлотта Линк - Эхо вины
Натан был бодр и воодушевлен.
– Доброе утро, дорогая! – сказал он. – Я долго был на море. Сейчас изумительная погода, синее небо и золотое солнце – если ты вообще способна это заметить сквозь твои темные деревья.
Такой тон показался ей абсолютно неуместным.
– Мой ребенок пропал. Какое мне дело до погоды?
– Так что, Ким все еще не объявилась?!
– Нет. И ты бы давно был в курсе, если бы удосужился позвонить мне лишний раз.
Он вздохнул:
– Извини. Я думал, она уже давно дома. Мне как-то неудобно звонить тебе. Откуда я знаю, может, в этот самый момент рядом с тобой сидит твой муж. Тоже не очень-то приятно для меня!
– Понимаю.
– У меня есть предложение, – сказал он. – Приезжай ко мне сюда, мы пробежимся вдоль берега моря, и ты немного успокоишься. Как тебе эта идея?
– Я не хочу уезжать сейчас из дома.
– Но ведь в настоящий момент ты все равно не можешь ничего поделать.
– Тем не менее. Может быть, Ким внезапно даст о себе знать, и…
Натан снова вздохнул:
– Я с удовольствием приехал бы к тебе сам. Но у меня нет ни малейшего желания встречаться с Фредериком, и, кроме того, мне надо экономить бензин. Ты могла бы и в самом деле…
Некоторое время назад она действительно мечтала о том, чтобы Натан успокоил и поддержал ее. Но внезапно это желание пропало – как отрезало. Момент для этого был слишком уж неподходящий.
– Нет, – перебила его Вирджиния, и тут же почувствовала неловкость из-за своей резкости. – Извини. Я знаю, что ты желаешь мне добра.
– Я не собираюсь тебя принуждать. – Голос Натана звучал слегка обиженно. – Но если ты передумаешь… у тебя есть мой адрес.
На этих словах он положил трубку.
Нажав на сброс, Вирджиния стала разглядывать изображение дочери в телефоне. С цифрового фото на нее глядела улыбающаяся Ким, которая прижималась щекой к мягкому плюшевому мишке.
– Где же ты? – прошептала Вирджиния. – Где ты, моя детка?
В чем-то Натан был прав: сидя дома, она все равно не сможет ничего предпринять. Невольное домашнее заточение сильно действовало ей на нервы, и она без конца прокручивала в голове страшные картины.
Вирджиния взяла листок бумаги и написала Фредерику записку: «Я пошла прогуляться. Мне нужно выйти, иначе я просто задохнусь. В.».
Пять минут спустя она выезжала из ворот, оставляя за собой темные деревья. Перед ней открылся широкий зеленый простор.
Натан сказал правду. На голубом небе сияло яркое солнце.
4
Несмотря на то что была среда, а не понедельник, Дженни заняла в половине второго свой пост у дверей агентства недвижимости и внимательно наблюдала за входом в магазин канцтоваров. Она полночи не смыкала глаз, мечтая устроить для друзей отличную вечеринку, и в конце концов ей пришло в голову, что тот добрый человек не пришел тогда вовсе не потому, что обиделся или рассердился на нее, а потому, что он по каким-то причинам мог изменить свои привычки. Ведь люди меняют иногда свои намерения, верно? Может быть, теперь он ездит в магазин не по понедельникам, а по средам или четвергам. Поскольку он знал Дженни только по имени, а ее адреса у него не было, то при всем желании он не мог предупредить ее об этом.
В любом случае еще одна попытка не повредит. Правда, для этого ей придется снова пропустить урок в школе… И на этот раз не физкультуру. С часу до двух у них обед, и, может быть, никто особенно не заметит, что Дженни не будет на нем присутствовать. С двух до четырех у них рисование, и учительница, конечно, сразу же увидит, что девочки нет. Она спросит у других детей, в чем дело, и те скажут, что до обеда Дженни была в школе. Наверное, все подумают, что она заболела. Недавно вот один мальчик тоже ушел из школы, потому что у него заболел живот. Правда, он сказал об этом учителю. Такие были правила. Исчезать просто так, без предупреждения, было запрещено.
На нее будут сердиться, это точно. Удивительно, что ей не попало за позавчерашний прогул физкультуры. Как пить дать, мама получит письмо из школы. Конечно, можно попытаться перехватить его, ведь Дженни находится дома гораздо больше времени, чем мама, и видит в окно, когда приходит почтальон. Однако девочка боялась, что, не дождавшись отклика на письмо, школьное начальство предпримет еще какие-нибудь, более суровые меры. И все-таки, может быть, ей удастся встретить того доброго человека раньше, чем поднимется шум? Проблема дня рождения будет решена, и Дженни сразу же пообещает маме, что больше никогда не будет прогуливать школу.
Может быть.
Дженни посмотрела на часы. Десять минут третьего. В магазин никто не заходил… Если этот дяденька опять не придет… Тогда завтра ей снова придется стоять здесь и ждать. Какие предметы ей придется пропустить? Музыку. Ужас! Мисс Харт такая строгая – настоящая истеричка. Она не выносит ни малейшего шепотка в классе, ни малейшего постороннего шороха. И если прогулять занятие у мисс Харт, та поднимет ужасный скандал.
И с чего она решила, что ее таинственный друг появится в магазине именно в это время? Если он поменял день недели, то он мог поменять и время приезда! Может, он придет сюда завтра в девять утра. Собственно, ей нужно стоять здесь с утра до позднего вечера. Значит, завтра она вообще не пойдет в школу и прибежит сюда как можно раньше…
Внезапно ей на плечо опустилась чья-то рука. Дженни вздрогнула от неожиданности – она не слышала, как к ней подходили. Медленно обернувшись, она увидела строгое лицо дамы из агентства недвижимости. Сегодня на ней был костюм жемчужного цвета, и выглядела она так же элегантно и ухоженно, как и в прошлый раз.
– Опять ты! – сказала дама.
Дженни беспомощно улыбнулась.
– Ты почему здесь стоишь? – нахмурилась дама. – Не нравится мне все это. Тут что-то нечисто! На этот раз я обязательно позвоню твоей матери.
– Все в полном порядке, – поспешно уверяла Дженни. – Я уже собиралась уходить, и…
Она попыталась уклониться от дамы и сделала шаг в сторону, но маклерша крепко схватила ее за руку. Высвободиться из ее железной хватки было невозможно.
– В это время ты должна быть в школе, разве не так? И, кроме того, мне кажется весьма странным, что ты постоянно торчишь именно здесь. Тут нет абсолютно ничего интересного для тебя!
Глаза Дженни наполнились слезами. Чужая тетка портила ей все. Все!!!
– Сейчас мы с тобой идем ко мне в бюро и звоним твоей матери, – безапелляционно заявила дама, подталкивая Дженни к стеклянной двери.
– Садись!
Дама указала Дженни на стул, стоявший рядом с солидным письменным столом, на котором все было уложено в совершенном порядке. Сама она села за стол, сняла телефонную трубку и занесла палец над кнопками.
– Какой телефон у твоей мамы?
– Моей мамы нет дома, – едва слышно пролепетала Дженни.
– Где она?
– На работе.
– Где она работает?
– Не знаю…
Женщина снова окинула Дженни очень строгим взглядом.
– Не знаешь? Тогда я позвоню сразу в полицию. Как тебя зовут? Мисс…
– Дженни, – пробормотала та.
– Так вот, Дженни, послушай меня. Твое поведение меня беспокоит. Ты прогуливаешь школу и по каким-то непонятным причинам таскаешься сюда уже во второй раз, насколько я помню. Может быть, ты приходила на это место и больше двух раз, просто я не видела. Я хочу выяснить в чем дело. Либо ты скажешь мне телефон твоей матери или отца, либо я передам тебя полиции. Вот и все!
– Моя мама работает в прачечной, – выдавила Дженни через силу. Слезы побежали по ее щекам неукротимым ручейком. Она наклонилась к школьной сумке, пошарила там и достала какой-то листок.
– Вот ее телефон. Рабочий.
– Ну вот, прекрасно, – сказала дама, выхватывая из рук Дженни листок и быстро набирая написанный на нем номер. – Наконец-то мы договорились!
– И ты посмела так подводить меня?
Закурив сигарету, Дорис и не заметила, что та снова потухла. Она стояла посреди комнаты все еще в белом халате – это была ее рабочая униформа. Волосы у нее были гладко зачесаны назад и заколоты, но челка на лбу взмокла из-за повышенной влажности, какая всегда стояла в прачечной. Лицо Дорис было серым, и она выглядела такой изможденной. «Но ведь она такая всегда», – подумала Дженни.
– Ты вообще думаешь головой? Ты представляешь, как рассердилась на меня начальница, когда я вдруг стала отпрашиваться домой? В какое положение я их поставила своим внезапным уходом? Это не добавляет мне друзей, слышишь? И когда будет следующее сокращение штатов, как раз такие случаи мне и припомнят! Ты должна понимать, что с нами будет, если я потеряю работу!
– Тебе было вовсе не обязательно приходить за мной…
– Вот как? Если мне звонят посторонние люди и сообщают, что моя дочь прогуливает школу и шляется по улицам, то как я, по-твоему, должна поступать? Притворяться, что все это в порядке вещей, и вести себя как ни в чем не бывало? Что я должна была сказать этой маклерше? Дескать, меня не интересует, чем занимается моя дочь, выставьте ее снова на улицу?! Или мне объяснить тебе популярно, чем это грозило? Эта маклерша наехала на меня, как танк. Того и гляди, сообщит куда следует, что я, мать, не забочусь толком о своем ребенке! Может, ты хочешь отправиться в интернат?
