Дэвид Балдаччи - Верблюжий клуб
Джамиля заранее распахнула дверь микроавтобуса и теперь стояла рядом с задней боковой дверцей, пытаясь успокоить мальчишек. Они все пребывали в дурном расположении духа, но, по счастью, были слишком малы, чтобы самостоятельно освободиться от ремней безопасности.
Как только «скорая помощь» въехала в гараж, Джамиля подошла к хвостовой части микроавтобуса и нажала скрытую внутри машины кнопку. Пол автомобиля поднялся, открыв находившуюся под ним нишу, стены которой были выложены медью и свинцом, а сама она была разделена на две неравные части. В одну из них можно было поместить человека в позе эмбриона, вторая предназначалась для какого-то предмета цилиндрической формы. Первая была сделана по размерам президента Бреннана с допуском по периметру в один дюйм.
Джамиля с изумлением посмотрела на молодого человека, который отступил на шаг, чтобы позволить врачу, Аднану и другим людям снять президента с каталки.
– Ахмед? – изумленно воскликнула она.
Молодой человек обратил на нее взгляд.
– Ахмед… Это я, Джамиля.
Это был Ахмед, поэт из Ирана, тот, кто записал точную дату и час своей смерти; это был человек, давший ей так много добрых советов; человек, рядом с которым она надеялась провести вечность на небесах.
Но сейчас у него был такой взгляд, которого Джамиле никогда раньше видеть не приходилось. Таких глаз у него не было даже в те моменты, когда он пребывал в обличительном экстазе. Джамиля испугалась.
– Я тебя не знаю, – каким-то ожесточенным тоном произнес он. – Не обращайся ко мне, женщина!
Джамиля с болью в сердце отошла.
Когда Бреннана стали переносить с каталки в микроавтобус, Ахмед шагнул в сторону «скорой помощи». Джамиля заметила, как его рука скользнула в открытую дверь машины, но что он оттуда достал, она не увидела.
Когда Ахмед присоединился к остальным, Джамиля сделала еще одну попытку.
– Мы с тобой были в одном тренировочном лагере в Пакистане, ты должен меня помнить.
На сей раз Ахмед даже не удосужился ответить.
Джамиля вскрикнула, увидев в его руке нож. Острие клинка было направлено в шею президента.
Но Аднан оказался проворнее. Бросившись на Ахмеда, он повалил его на пол.
– Идиот! – крикнул Ахмед, вскакивая на ноги. – Неужели ты не видишь, кто попал в наши руки?! – Он указал на Бреннана. – Это же американский президент! Повелитель зла! Он уничтожил все, что у нас было.
– Ты его не убьешь, – ответил Аднан.
– Послушай! – вскричал Ахмед. – Нам никогда больше не представится такой возможности! Неужели ты этого не понимаешь? Американцы не перестанут убивать. Они прикончат нас всех при помощи своих танков и самолетов. Но мы можем убить его. Это погубит Америку.
– Нет! – яростно бросил Аднан.
– Но почему? – выкрикнул Ахмед. – Из-за этого плана? – Он презрительно скривил губы. – Этот план придумал американец! Разве ты не видишь, что мы действуем по их указке? Это заговор против нас! Чтобы всех нас убить. Я знал это с самого начала! Но сейчас у нас появилась возможность отомстить…
– У меня нет желания убивать тебя, Ахмед, но я сделаю это.
– Тогда убей!
Ахмед поднял руку с ножом, и Аднан выстрелил.
Ахмед сполз на землю. Пуля попала ему в грудь. Джамиля закричала. Аднан вернул пистолет в кобуру и, освобождая путь, ногой оттолкнул мертвое тело. Джамиля не сводила глаз с бездыханного тела поэта, и по ее щекам ручьем катились слезы.
Все продолжали спокойно заниматься своими делами, словно перед их глазами не человека убили, а прихлопнули поганого таракана. Бреннана погрузили в большой отсек, а в меньший поместили кислородный баллон. Доктор закрепил на лице президента кислородную маску и включил подачу газа.
Аднан вернул на место пол микроавтобуса и повернулся к рыдающей Джамиле.
– Он знал меня! – выдавила она между приступами рыданий. – Это мой Ахмед…
В ответ Аднан хлестнул ее по щеке. Это привело ее в чувство. Она перестала плакать, потрясенная.
– Садись в машину, – приказал Аднан, – и делай свое дело!
Джамиля, не произнеся ни слова, выполнила распоряжение.
Гаражная дверь открылась, и микроавтобус выехал на улицу.
Взглянув на мужчин, Аднан кивком показал на тело Ахмеда. Те подняли тело и сбросили в смотровую яму. Аднан тем временем перевязал руку, в которую угодила пуля – старания Алекса не прошли даром.
Аднан с самого начала подозревал, что Ахмед так просто дела не оставит, и не спускал с него глаз с того момента, как они погрузили президента в карету «скорой помощи». Тем не менее, дело едва не закончилось крахом.
Через несколько секунд трое оставшихся в гараже мужчин влезли в машину «скорой помощи». Аднан выступал в роли пациента. Рядом с ним сел доктор, третий из мужчин уселся за руль. Таков был план бегства, но первоначально он включал в себя и Ахмеда.
Аднан понимал, что их видели в больнице, и, вдобавок к этому, он получил огнестрельную рану. Велика вероятность того, что им не удастся проскочить посты на дорогах. Но зато они могут послужить прекрасной приманкой. После этого все быстро закончится. Аднан взглянул на доктора и по его виду понял, что его одолевают те же невеселые мысли. Аднан закрыл глаза и погладил раненую руку. Боль была вполне терпимой. Бывало и хуже. К его шрамам теперь добавится еще один. Но Аднан чувствовал, что этот шрам станет последним. У него не было ни малейшего намерения гнить в американской тюрьме или позволить проклятым американцам убить его электричеством, как какое-нибудь животное.
После того, как жилой дом покинули все обитатели за исключением засевших там снайперов, силы правопорядка дали массированный залп из гранатометов по окнам шестого этажа. Оба снайпера прекратили огонь, и самая серьезная перестрелка, имевшая место в Пенсильвании после великого сражения под Геттисбергом, завершилась. Стражи закона, вломившись в квартиру, обнаружили два тела. Надо сказать, что снайперы погибли лишь после того, как расстреляли все патроны к «М-50» и тысячи зарядов к ручным пулеметам. Оба их пулемета раскалились так, что к ним было невозможно притронуться.
Пациентов больницы эвакуировали, а агента Алекса Форда обнаружили лежащим без сознания на асфальте. После того, как его привели в чувство, он рассказал обо всем увиденном и сообщил, что президента увезли в машине «скорой помощи».
В пяти минутах езды от Бреннана Джамиля наткнулась на первый блокпост. Перед ней хвост в хвост стояли три машины, и полиция приказала всем, кто в них находился, выйти.
Она повернула голову и посмотрела на мальчиков. Младший уснул, а двое других не переставали реветь. Джамиля вдруг почувствовала, что по ее щекам снова потекли слезы.
Ахмед сказал, что не знает ее, и велел с ним не разговаривать. Его убили на ее глазах. Он попытался зарезать президента. Ахмед нарушил план, и был за это убит. Но больше всего ее потрясли его слова: «Я тебя не знаю». Ненависть сожрала его целиком, раздавив в своем безжалостном кулаке сердце поэта. Только так Джамиля могла объяснить то, что произошло.
К реальной жизни ее вернуло постукивание в окно. Стучал полицейский. Джамиля опустила стекло, и вой ребятишек достиг ушей копа.
– Боже, леди, с вашими детьми все в порядке?
– Они напуганы, – ответила нянька, начав заранее подготовленную речь. – Я тоже. Сирены ревут, кругом полицейские, люди кричат… куда-то бегут… Это какое-то безумие! Мир сошел с ума! Я везу детей домой, – сказала она. И без особой необходимости добавила: – Я их няня.
И Джамиля принялась рыдать, отчего детишки заревели еще громче. Шум разбудил малыша, и он, включив в дело могучие легкие, внес свой вклад в общий хор.
– О'кей, о'кей, – торопливо произнес коп. – Мы вас надолго не задержим.
Он кивнул своим людям, те быстро осмотрели машину, не забыв заглянуть и под нее. Там, в каких-то дюймах от них, находился президент. Однако он так и остался необнаруженным. Судя по благоуханию, исходившему от заднего сиденья, мальчишки успели не раз сходить под себя, и копам не терпелось приступить к досмотру следующего автомобиля.
– Всего доброго, – сказал полицейский и, захлопнув дверцу, милостиво махнул рукой.
Минуту спустя Джордж Франклин после множества неудачных попыток сумел дозвониться по номеру 911 и сообщить о том, что случилось в его доме. Он дал подробное описание Джамили, детей и транспортного средства. Но когда это сообщение достигло всех постов, Джамиля уже приближалась к точке назначенного ей рандеву.
Черный вертолет, развернувшись над местом проведения торжеств, совершил посадку там, где незадолго до этого стояли машины президентского кортежа. Одна из дверей вертушки распахнулась, из нее появился Том Хемингуэй и сразу заспешил к Картеру Грею, обсуждавшему какой-то вопрос с федеральными агентами.
