Джон Кейз - Синдром
– Куда идем?
– Я знаю неплохую забегаловку напротив Нидл-парка, только дорогу перейти, – на углу Семьдесят шестой улицы и Бродвея.
– Замечательно, – одобрила Эйдриен. – И до отеля недалеко – всего два квартала.
– Хот-доги у них натуральные, в хрустящей оболочке.
– Не вареные, как везде, а обжаренные!
– Точно! И политы настоящей горчицей, а не этой желтой мерзостью.
– А ты, как я погляжу, неплохо знаешь Нью-Йорк?
Льюис пожал плечами и ответил:
– Во всяком случае, я знаю, где купить хороший хот-дог.
Они шли дальше, по пути высматривая свободное такси. Немного погодя Эйдриен сказала:
– Ты кое в чем прав.
– Да? И в чем же?
– Не знаю, наведывался ли кто в больницу, но вот к Шоу точно приходили «гости».
– Я тоже это подозревал. Учитывая то, что он отвечает за целое отделение, Шоу сделал все, что было в его силах.
– Да уж. Если бы ты выбросился в окно… – Она не стала продолжать мысль – о таких вещах способны разглагольствовать только психопаты. К тому же рядом с ней шел человек, который всего несколько часов назад лежал в палате для душевнобольных прикрученный ремнями к кровати.
– Эти мысли остались в прошлом, – заверил ее Макбрайд. – Вместе с бейсбольной битой и лужами крови. Как я мог поверить в подобный бред? Невероятно! Я даже чувствовал, каково это сжимать в руках биту – мне до сих пор не по себе. Купился как дурак.
– Это сейчас легко рассуждать, а тогда все выглядело по-другому.
Остановились на еще одном перекрестке. Льюис очень своевременно придержал спутницу под руку – мимо на красный свет пронесся автофургон. Они сошли с тротуара, и Эйдриен уловила, что Макбрайд встревожен – он крепко стиснул ее руку.
– Тебя что-то беспокоит? – поинтересовалась девушка.
– Знаешь, я доберусь до того, кто сотворил со мной такое. Обязательно.
Глава 33
Эйдриен листала телефонный справочник, отыскивая фамилию человека, к которому посоветовал обратиться Шоу. Записка лежала в медкарте, и девушка, доставая ее, случайно обронила какой-то снимок, сделанный «полароидом». Макбрайд возился на кухне – готовил чечевичный суп из консервов. Эйдриен нагнулась, чтобы поднять фотографию – и замерла. Что это? Девушка взяла снимок, положила его на стол и склонила набок голову: что-то очень знакомое. Где же она видела эту вещицу? Секунда и – вот оно: такая же штуковина лежала на полу ее квартиры, в кучке праха, просыпанного незваным гостем, который перевернул все в доме вверх дном. В прахе Никки была та же самая прозрачная стекляшка. Тогда Эйдриен приняла предмет за какой-то мусор, побочный продукт кремации. И вдруг у доктора Шоу появилась его фотография. Как? Откуда?
Эйдриен перевернула карточку, и на обороте под штемпелем с датой прочла сделанную от руки надпись:
«Объект „Икс“. 64 мм x 6 мм
Извлечен из мозга Дж. Дюрана
Хирург – доктор Н. Аллалин».
В груди похолодело, когда Эйдриен поняла, что в квартире и на снимке два разных объекта. Да, они очень похожи: прозрачные трубочки из стекла, прошитые насквозь золотыми и серебряными нитями. По форме и размерам напоминают рисовое зернышко и явно принадлежат к одному виду. Значит, Никки тоже вставили имплантат – с ней сотворили то же, что и с Лью Макбрайдом. Комок в горле разлился горячим металлом, в груди закипела злоба и тут же сменилась отчаянием.
– Господи! – Эйдриен зарыдала.
Макбрайд отвлекся от супа и взглянул на нее:
– Что с тобой?
Девушка безмолвно качала головой, размазывая по щекам слезы.
Увидев ее такой, Лью поспешил на помощь и заметил в руках Эйдриен фотографию имплантата.
– Что ты, – сказал Макбрайд, слегка стиснув ее плечо, – успокойся, его уже удалили. Теперь все прошло.
– Он лежит на полу в моей квартире!
Этот неожиданный всплеск эмоций застиг его врасплох.
– Что?
– Такой же! В прахе Никки! Один в один!
Макбрайд хотел спросить, как имплантат туда попал, но вовремя спохватился.
– Мне выдали его в похоронном зале вместе с прахом, – объяснила Эйдриен, отирая рукавом слезы, и вдруг горестно засмеялась. – Так, значит, все это чушь собачья! Про Риддлов. И про передозировку! И про компенсацию, которую ей выплатили. Понятно, почему Эдди так ничего и не нашел: потому искать нечего – все вранье. С Никки сделали то же, что с тобой.
Неожиданно Эйдриен захотелось кого-нибудь убить. Например, того человека, который превратил ее сестру сначала в робота, а затем в труп, лежащий в ванне.
– Я этого гада живьем распну! – поклялась девушка.
Макбрайд кивнул, пожал плечами и удалился на кухню.
– Попробуй позвонить, – сказал он оттуда.
Как и предполагал доктор Шоу, номер Сиднея Шапиро значился в телефонном справочнике округа Джефферсон. Усевшись по-турецки на кровать и попивая пиво «Гиннесс», Эйдриен набиралась отваги, чтобы позвонить. По крайней мере пыталась.
– А может, лучше ты позвонишь? – выкрикнула она.
– Ох, черт! – Привычное словцо сорвалось с губ Макбрайда, когда он обжегся о ручку дешевой алюминиевой кастрюльки.
Эйдриен наблюдала, как он, приспособив рукав свитера вместо прихватки, замысловатыми движениями передвигает кастрюльку на холодную конфорку.
– Нет уж, – промолвил Льюис и вышел из кухни. Отнес суп в общую комнату и наполнил две белые пиалы на столе. Рядом лежали пара квадратных пластмассовых коробочек с готовым развесным салатом, батон хлеба и завернутые в фольгу ломтики масла. В пустой баночке от кока-колы красовалась роза – подарок Макбрайда.
– Думаю, надо просто наведаться к этому человеку, – сказал он и жестом пригласил Эйдриен к столу. – Все готово.
Она легко соскочила с кровати и прошлепала босыми ногами в комнату.
– Взять и прийти к нему без всяких звонков?
– Ну, позвонить, конечно, вежливее и соответствует правилам хорошего тона. Только сама подумай, что мы скажем по телефону? Что желаем поговорить о контроле над сознанием? Не думаю, что Шапиро это оценит. Давай-ка нагрянем к нему без предупреждения.
Эйдриен пожала плечами:
– Почему бы и нет?
Макбрайд поднял бутылку пива.
– За тебя. Спасибо, что… – Он искоса посмотрел на нее и улыбнулся с хитрецой. – Ну, не знаю. Просто спасибо.
Они чокнулись бутылками.
– Всегда пожалуйста, – ответила Эйдриен и вспыхнула, потому что фраза прозвучала невероятно глупо. Как это понимать – «всегда пожалуйста»? «Всегда пожалуйста» что? Девушка улыбнулась. Макбрайд долго не спускал глаз с ее лица, а Эйдриен не могла избавиться от улыбки. Да, Льюис стал совсем другим. Эта улыбка уже начинала на нее действовать. Эйдриен и раньше испытывала к нему нечто вроде влечения – так, временами, – а теперь только взглянешь на него, и будто все звенеть внутри начинает. Только этого не хватало. Любовь при данных обстоятельствах скорее ненужное осложнение, от которого будут одни проблемы. «Мало того, что кто-то пытается нас убить, – размышляла Эйдриен. – Я еще потеряла работу, и денег почти не осталось. И о чем я думаю? Чтобы нам с этим приятелем… сойтись? Так держать, Скаут».
Она склонилась над тарелкой, опустила ложку в суп, наполнила ее движением «от себя», как учили в книге по этикету, а затем поднесла ко рту. Суп оказался настолько обжигающим, что Эйдриен едва не поперхнулась. Поборов непреодолимое желание освободить рот, она схватила банку пива и залила жгучее варево несколькими жадными глотками.
– Что-то не так? – спросил Лью.
– Горячо, – ответила Эйдриен, захлебываясь пивом. – Чуть язык не обожгла.
Макбрайд склонился над столом.
– Знаю одно народное средство, – сказал он.
Эйдриен заподозрила, что это народное средство – поцелуй, и снова ощутила резкий прилив желания. Однако объект ее вожделения всего-навсего встал со стула и, явно не собираясь никого целовать, направился в тесную кухоньку за стаканом молока. «Возьми себя в руки, – подумала Эйдриен и сделала глоточек, глядя на улыбающегося Льюиса. – Это стокгольмский синдром. Господи, ну пусть это будет стокгольмский синдром!»
С утра Макбрайд сам сел за руль. По пути Эйдриен ввела его в курс дела, поведав подробности биографии Сиднея Шапиро.
Днем раньше – сразу после памятного обеда с розой и горячим супом – она пошла прогуляться. Макбрайд устал и прилег – давало о себе знать пребывание в палате с усиленной охраной, а Эйдриен не была уверена в себе настолько, чтобы остаться с ним в одной комнате. Поэтому она решила пройтись до библиотеки, где просидела несколько часов перед стопкой книг о ЦРУ.
Литература не изобиловала информацией о Шапиро: тот руководил слишком секретными – и, по мнению Эйдриен, преступными – программами. Практически вся отчетность и документация, связанные с его деятельностью, оказались уничтожены после сенатских слушаний о нарушении прав человека американскими спецслужбами.
Эйдриен кропотливо выписывала обрывки информации, обнаруженные в различных изданиях, и скоро умудрилась составить краткое, но вполне объективное досье на Шапиро.
