Уоррен Мерфи - Ужас в Белом Доме
Когда он вошел в спальню, жена уже крепко спала. Осторожно прокравшись мимо кровати, он подошел к двери, ведущей в огромную ванную. Рядом, у стены, стоял огромный комод со множеством ящиков. В правом нижнем ящике комода находился красный телефон без диска. Однажды он им уже пользовался.
Пользоваться этим телефоном президент избегал – его все еще тяготило сознание того, что уже более двадцати лет обитатели Овального кабинета пользуются помощью некой нелегальной организации, задача которой – сделать грязную работу и вновь уйти на дно, избавив страну или мир от очередной катастрофы. По замыслу людей, некогда создавших эту организацию, после первого такого случая она должна была исчезнуть – но случаи повторялись, а значит, жила и она. И он сам тоже не стал отдавать приказ о ее роспуске – когда понял, что вал преступности сдерживается не сотнями полицейских, а скромными усилиями небольшой организации под названием КЮРЕ. Которая к тому же еще успела пару раз спасти нацию.
Но ее существование противоречило всем законам...
Длина телефонного шнура без труда позволяла отнести аппарат в ванную комнату. Плотно прикрыв дверь, президент поднял трубку.
– Да? – послышался голос на другом конце линии.
Голос принадлежал доктору Харолду В. Смиту.
– Так вы все же собираетесь устроить эту... демонстрацию?
– Да.
– И когда же?
– По всей видимости, завтра – послезавтра вечером. Нам потребуется день, чтобы добраться до места вашего пребывания, и десять минут – чтобы нейтрализовать имеющиеся у вас средства защиты.
– Десять минут? – не веря своим ушам переспросил президент.
– Да, если не слишком торопиться.
– А вашим людям не потребуется... ну, скажем провести рекогносцировку... разработать какой-то план?
– Нет, сэр. Видите ли, этот джентльмен с Востока – наследник традиций Дома, а его предшественники занимались этим делом не одно столетие. Возможно, ваша Служба безопасности считает, что они изобрели в своей области нечто новое – но уверяю вас, этому джентльмену и его молодому коллеге приходилось сталкиваться со всем этим и раньше, а предки нашего восточного друга занимались разрешением проблем подобного рода в течение примерно полутора тысяч лет. Собственно, память – это и есть их квалификация.
– Хорошо... а как насчет электроники? С ней его предки вряд ли могли столкнуться несколько веков назад.
– С этим трудностей тоже не возникает.
– Значит, они просто пройдут, и все? Без всяких усилий? сквозь охрану? минуя систему слежения? Я вам не верю!
Продолжая говорить, президент пристроил телефонную трубку к плечу, прижав ее подбородком и держа перед собой аппарат на манер юной девицы, сжимающей дрожащими руками букет цветов в день первого причастия. У него была странная привычка, говоря по телефону, закатывать глаза, и когда трубка неожиданно мягко, словно больной зуб из онемевшей от новокаина челюсти, выскользнула из-под подбородка, и щека президента коснулась плеча, он, думая, что трубка выпала, машинально протянул руку... Рука наткнулась на живое и упругое тело – настолько упругое, что кисть президента отбросило назад, словно от удара о стену.
Перед ним стоял среднего роста человек в черной майке и серых слаксах; на ногах его были мокасины, в руке – красная телефонная трубка, и в эту трубку он говорил вполголоса.
– Смитти, у нас тут кое-какая путаница. Да. Все кувырком, как обычно. Прошу извинить меня, господин президент – работа, сами знаете.
– Может, мне выйти? – президент кивнул на дверь ванной комнаты.
– Нет, нет, вам лучше остаться. Это ведь вас касается... Да, Смитти, он здесь, рядом со мною. Что вам от него нужно, слушайте? С ним все в полном порядке, только немного усталый вид. Да, вот Чиун утверждает, что вам нужна его сушеная голова или что-то в этом... Ага, понял. Понял. Хорошо. Да, он хочет поговорить с вами.
Президент взял трубку.
– Да... О, нет, нет. Бог мой, я просто не мог себе представить! Я не слышал даже, как он вошел. Он словно возник из небытия, ниоткуда. Боже мой... Я не могу поверить, что существуют люди, способные... да, разумеется, доктор Смит. Огромное вам спасибо. – Прикрыв телефонную трубку рукой, он нерешительно обратился к пришельцу: – А некий мистер Чиун... тоже здесь, с вами?
– Эй, папочка! – Римо приоткрыл дверь. – Смит на проводе.
Президент в изумлении следил, как в дверь сначала просунулась пергаментно-желтая длань, украшенная неимоверной длины ногтями, а затем появился рукав золотистого кимоно, спадавший с худого запястья, словно струи воды с обрыва.
Телефонная трубка исчезла за дверным косяком.
– О да, величайший из императоров... Исполнен повиновения воле вашего величества. Навечно и навсегда... Да продлится царствование ваше во славу трона.
За скрипучими изъявлениями любезности последовал звук опустившейся на рычаг телефонной трубки и затем – гневное кваканье на каком-то восточном языке.
Обладателем желтой длани и кимоно оказался пожилой азиат, появившийся в ванной комнате в обществе знакомого красного телефона. Ростом сей восточный человек казался ниже двенадцатилетней дочери президента и весил гораздо меньше ее. И еще он был здорово рассержен. Клочковатая бородка яростно тряслась, пока он в течение примерно пяти минут что-то скрипуче выговаривал Римо на своем наречии.
– Что он сказал? – полюбопытствовал президент.
– Кто? Чиун или Смитти?
– А, так это, значит, и есть Чиун. Здравствуйте, мистер Чиун. Как поживаете?
Великий Мастер Синанджу медленно повернул голову в сторону президента самой могучей в мире страны. Увидел улыбку на его лице, дружески протянутую руку. И – отвернулся, скрыв сплетенные пальцы в рукавах кимоно.
– Я сказал что-нибудь не так? – обеспокоенно спросил президент.
– Да нет, все нормально. Просто он малость не в себе.
– А он вообще знает... что я – президент Соединенных Штатов Америки?
– О да, знает, разумеется. Он, видите ли, слегка разочарован.
– А что случилось?
– Да ничего особенного. Вам будет сложно понять. У него своеобразный стиль мышления, и я не знаю, сможете ли вы уяснить, а чем дело.
– А вы попробуйте, – президент скорее приказывал, чем просил.
– Да нет, вы не поймете.
– Мне уже приходилось общаться с японцами.
– Ой, Боже мой... – скривился Римо. – Бога ради, не называйте его японцем. Он ведь кореец. Если бы вас назвали французом, вам бы понравилось?
– Смотря где бы я в тот момент находился.
– Ну, или там немцем или англичанином... Вы же американец. А он вот кореец – и никто иной.
– И при том из лучших, – холодно блеснул глазками Чиун. – Уроженец лучшей части страны – и самой лучшей в этой части деревни Синанджу, средоточия славы этого мира, центра земли, на коий взирают с почтением небесные светила...
– Вы сказали – Синанджу? – переспросил президент.
В памяти его всплыли вдруг воспоминания молодости, когда он служил в подводном флоте. Тогда все в экипаже почему-то шепотом произносили название захолустной деревеньки на берегу Корейского залива, к которой уже двадцать лет с завидной регулярностью наведывались американские подводные лодки. Ходили самые разные слухи – о золоте, которое доставляют таким образом американским агентам, еще о каких-то столь же невероятных вещах. Но как бы то ни было, каждый матрос, от салаги до старослужащего, знал легенду о том, как каждый год в одно и то же время та или иная субмарина получает секретное задание – проложить курс во вражеские воды, чтобы...
– Да восславится имя ее, – закончил Чиун.
– Ах, да, да... Восславится, несомненно. Знаете, это название почему-то ассоциируется у меня с подводными лодками...
– Это дань Соединенных Штатов деревне Синанджу, – охотно пояснил Римо.
– Дань? А за что?
– За то, что вот он меня тренирует.
– А на предмет чего?
– М-м... разного.
Римо не успел продолжить, поскольку Чиун вновь перебил его гневной тирадой на корейском.
– А сейчас что он вам сказал? – полюбопытствовал президент.
– Он утверждает, что его мастерство никогда не использовали в полную силу. Вот они психует по этому поводу.
– По какому именно, простите?
– Видите ли, Синанджу – это, собственно, Дом наемных убийц. Которые столетиями продавали свои услуги разным там императорам, королям и прочим подобным типам...
Закончить ему помешал ввинтившийся в воздух длинный ноготь Чиуна.
– Лишь для того, чтобы не бросать голодных детей в студеные волны! Мы спасали детей! – гневно возопил он.
Римо с извиняющимся видом пожал плечами.
– Он имеет в виду, что веков этак двадцать восемь назад... ну, в общем, еще до рождества Христова... им пришлось топить всех младенцев в заливе, потому что их не на что было кормить. Деревня, понимаете ли, была тогда бедной.
– Всему виной засуха! – сердито затряс бородой Чиун. – И безмозглые бестии, захватившие власть в деревне! И козни врагов-соседей! И...
