Джузеппе Д'Агата - Тайна Бутлегера, или Операция "Ноктюрн"
В ответ прозвучал голос Уэйна:
— Минни, приготовь мне, пожалуйста, скоч. А себе — ни-ни, ты и так уже пьяна…
— Хорошо, дорогой.
Она встала, рассеянно оглядела комнату, включила музыку и, налив виски, отпила глоток. Улыбнулась какой-то своей мысли, приготовила скоч для Питера и решила отнести ему в ванную.
Стоя под душем, он высунулся, чтобы глотнуть скоча.
— Минни, ты сама любовь.
— Да, дорогой.
— Спасибо, дорогая.
— Пожалуйста, дорогой.
Между тем, пошарив в карманах брюк Питера, оставленных на стуле, она извлекла ключ от ящика.
— А мне дашь глотнуть, дорогой?
— Конечно, Минни. — Он дал ей отпить из своего бокала, она подтолкнула его обратно под душ и ушла.
В гостиной она открыла ящик, взяла папку и документы, но читать их не стала.
Уэйн между тем заметил, что брюки лежат как-то иначе. Удивившись, он заподозрил неладное, пошарил в карманах и понял — ключ исчез. Встревожившись, он выскочил из душа как раз в тот момент, когда Мерилен входила в ванную с папкой в руках.
— Как она открывается, дорогой?
Раздосадованный, Уэйн бросился к ней, намереваясь забрать документы. Она побежала от него, он нагнал ее в спальне, голый и мокрый.
— Дай сюда, оставь!
Она задержалась по другую сторону кровати, пытаясь открыть папку.
— Хочу знать о тебе все. По-твоему, это несправедливо?
Уэйн бросился на кровать, чтобы отрезать ей путь к отступлению.
— Хватит!
Но она снова увернулась и стала разбрасывать бумаги лист за листом, и Уэйн принялся ловить их.
— Да ты пьяна, совершенно пьяна!
Наконец ему удалось отнять у нее папку, он обнял Мерилен, и они упали на кровать. Она возражала:
— Прошу тебя, дай прочитать…
— Кончай эту глупую игру. А то я тебе сейчас покажу!
Он приподнял ее, перевернул на живот и принялся шлепать по ягодицам.
— Седьмая заповедь: не желай добра чужого…
Она не оказала никакого сопротивления и спокойно заметила:
— Это восьмая заповедь, дорогой.
— Нет, седьмая.
— Ошибаешься, дорогой. Седьмая — это о чужой жене.
— Короче, перестанешь наконец спорить?
— А ты, вместо того чтобы шлепать, отважишься наконец поцеловать меня?
Они рассмеялись. Он помог ей повернуться и поцеловал в кончик носа.
— Так это седьмая или восьмая?
— Не помню.
— Ох, Минни, теперь ведь не успокоюсь, пока не посмотрю в энциклопедии.
Она высвободилась из его объятий.
— Знаешь, завтра вечером я пригласила нескольких подруг поужинать у меня дома.
— И что?
— Жаннет тоже будет.
— Жаннет? Ты серьезно?
— Самая красивая женщина на свете. По-твоему. А ты — единственный приглашенный мужчина.
Уэйн недовольно поморщился:
— Ах нет, завтра вечером не смогу.
— Ну давай тогда в понедельник вечером.
— Ничего не поделаешь. Я занят весь понедельник. И вторник тоже.
— Но не вечером же.
— И вечером. И ночью. Но уже со среды, обещаю, буду целиком принадлежать тебе. И Жаннет.
— Но что ты должен делать ночью? Женщины спят…
— Ах, мне как раз будет совсем не до сна.
— Офисы закрыты…
— Мне придется всю ночь торчать на улице, в холоде…
— И в темноте…
— Да, именно в темноте. Ну вот, теперь я все тебе рассказал. Наш торговый агент устраивает странные встречи, и мне приходится сопровождать его.
Он погасил верхний свет, оставив только лампу на прикроватной тумбочке. Полумрак успокаивал.
Она начала раздеваться и делала это нарочито медленно. Уэйн сгорал от желания.
— Ну давай же быстрее.
Торопливыми, резкими движениями он снял с нее трусики. Она не мешала ему, потом позволила обнять себя. Бесстрастно. Он погасил ночник.
Прильнув к ней всем телом, Питер прошептал что-то дурашливое.
— Неинтересно, — произнесла вдруг она ледяным тоном.
— Что?
— Все.
Уэйн включил свет. Взгляд Мерилен был устремлен в потолок. Уэйн в растерянности так и остался лежать на ней.
— Что ты хочешь сказать?
— Неинтересно, вот и все.
Уэйн покачал головой. Он был обижен, хотя и старался не показать этого:
— Но ты же сама все время мешаешь. Останавливаешь меня. Любовью занимаются вдвоем, тебе разве неизвестно это?
— Ты находишь, что я недостаточно женственна?
— Я нахожу женственными тех женщин, которые находят мужественным меня. Только таких.
— Слишком удобно, Питер.
Взглянув на Мерилен, Уэйн не понял выражения ее лица. В отношениях с ней ему нередко случалось сталкиваться с некоторыми сексуальными проблемами. Правда, потом почти все благополучно разрешалось. Главное, он это понял, сохранять спокойствие, не спешить, не поддаваться на провокации, не отвечать на колкости.
Он встал и надел халат.
— Выпей еще виски. Так будет лучше, — сказал он, направляясь в ванную, взял свой скоч, разбавленный водой из душа, и выпил сразу все.
Потом, вернувшись в спальню, принялся спокойно собирать с пола бумаги, даже стараясь как-то привести их в порядок.
Мерилен укрылась простыней и, закурив сигарету, принялась рассматривать ее. Теперь, после разговора с Контатти, ей казалось, будто она впервые видит Уэйна.
— Обиделся?
Он улыбнулся ей и предпочел промолчать. Отыскав папку, он ушел в гостиную и снова запер документы в стол, а потом опустился в кресло и, закурив сигарету, взял какую-то книгу. Он собрался таким образом переждать некоторое время. Обычно ночи с Мерилен бывали очень длинными и непредсказуемыми.
А она осмотрела спальню и решила, что нужно что-то сделать, что-то придумать, чтобы разрядить обстановку. Открыла шкаф и, осмотрев костюмы Уэйна, выбрала один из них.
— Еще обижен? — попыталась она нарушить молчание.
Уэйн ответил из гостиной:
— Нет, дорогая. Все нормально. Читаю.
Она улыбнулась и надела пиджак и брюки Уэйна. Слишком просторные для нее, они придавали ей ребячливый вид. Потом она собрала волосы на затылке в узел и нацепила одну из шляп Уэйна. Посмотрев на себя в зеркало, вспомнила, что заметила на полке в шкафу что-то странное. Присмотрелась получше и обнаружила пистолет в кобуре.
Поколебавшись немного, она сунула его под мышку, как настоящий киллер. Снова оглядела себя в зеркале и отправилась в гостиную.
Уэйн, казалось, был погружен в чтение и не обратил на нее внимания.
— Почему ты находишь меня недостаточно женственной?
— Раз на раз не приходится, зависит, наверное, от дней недели, вернее, от вечеров.
— Я решила укоротить волосы.
— Хорошая мысль.
— И изменить жизнь.
— Правильно.
— И буду ходить теперь вот так.
Тут Уэйн наконец взглянул на нее и немало удивился, даже рассмеялся.
— Что ты еще придумала? — спросил он, собираясь встать, но остался на месте, потому что Мерилен, отступив на шаг, направила на него пистолет.
— У тебя пистолет. Зачем? — поинтересовалась она.
— Не шути! Он заряжен!
Он хотел отобрать его, но она не отдала.
— Объясни мне, почему ты вооружен.
— Потому что я шпион, — ответил он, собираясь броситься на нее.
— На кого ты работаешь? — спросила она.
— На Мао.
— Он умер.
— Сегодня ночью умрет еще кое-кто, здесь и сейчас, если не отдашь мне пистолет.
— Держи. — И она протянула ему оружие. — Тем более что я больше не ревную. Меня уже не волнуют твои измены. Оставляю тебя твоим многочисленным невестам. Я же предпочитаю изменить пол.
Уэйн осторожно положил пистолет на стол. Мерилен тем временем взяла свою сумочку и решительно направилась к лифту. Он преградил ей дорогу:
— Давай подведем итог. Окончательно. — Он неожиданно взял ее за руку и повел в спальню. — Я сам тебе покажу…
— Я поняла, кто ты такой…
— И кто же?
— Сейчас я тебе нравлюсь, потому что одета как мужчина. Ты скрытый гомосексуалист.
— Да ну?
— Почитай наконец Фрейда, невежда.
— Немедленно.
Он толкнул ее на кровать.
Мерилен погасила свет.
Воскресенье, 12 ноября
В девять часов утра, к тому же в выходной день движение на Корсо Витторио уже было оживленным. Ясное небо и свежий, почти весенний воздух приглашали римлян на загородную прогулку.
Светофор переключился на красный, и Мерилен, слегка притормозив, остановила машину. Неожиданный толчок сзади заставил ее вздрогнуть. Кто-то стукнул «ланчу».
Рассердившись, она вышла из машины и готова была возмутиться, но тут же увидела, что в стукнувшем ее «фиате» за рулем сидит Контатти.
— Прошу прощения, — сказал он и вежливо приветствовал ее, подняв руку. Он тоже вышел из машины и наклонился, чтобы взглянуть на небольшое повреждение.
Тем временем светофор переключился на зеленый и машины, стоявшие сзади, начали сигналить.
