Михаил Март - Обезьяний рефлекс
— А если меня арестуют с часами?
— Я отдам тебе сертификат. На кон ставят все. Если проиграл яхту, то вместе с документами на товар. Иначе ставку не примут.
— Я никогда не был в Монако. И не умею играть в карты.
— Не имеет значения. Владелец часов не заявлял о пропаже. Его никто не убивал, и он написал расписку, не упоминая имени игрока. Где вы играли и когда, никого не касается. Если тебе предъявят обвинение в краже часов, то тогда ты обязан ответить на эти вопросы.
— Хорошо. Кажется, мы увлеклись деталями.
— Ты уверен, что Ольгу не найдут?
— Я сам ее не найду, даже при большом желании. Ее затянула болотная тина. Нет трупа, нет убийства.
— Хорошо. Продолжай работать, как ни в чем не бывало. Днем ты безмолвный шофер, а по ночам бабник и скандалист. Оборотень. В тихом омуте черти водятся.
Колокольников вышел из кабинета с облегчением. Пронесло. Теперь надо держать ухо востро. Как будут развиваться события дальше — никто не знает.
5
День клонился к закату. Скоро наступит следующая ночь. Все говорило о том, что и эта ночь станет для многих участников похожей на предыдущую, такой же бессонной и мучительной.
Бывший опер, а ныне частный сыщик Афанасий Панарин в третий раз пересматривал видеоматериалы, взятые из квартиры Ольги.
Поначалу ему все казалось понятным. Камеры включились, как только Ольга и Некрасов вошли в квартиру и включили свет.
Ничего удивительного. Когда они приехали домой, он прекратил наблюдение и поехал отсыпаться.
Ольга потянулась.
— Зря ты меня насилуешь, Гена. Я так устала и страшно хочу спать.
— Ничего. Выспишься. Нам надо поговорить.
— Ладно. Как прикажешь. Достань из холодильника шампанское, а я скину с себя это узкое платье и надену твой любимый прозрачный пеньюар.
С этими словами девушка отправилась в спальню.
Ольга вошла, плотно прикрыла за собой дверь, скинула платье, бросила его в шкаф и разделась догола. Нежное ночное белье лежало на кровати. Она не сразу его надела, а открыла ящик прикроватной тумбочки.
Панарин нажал на кнопку «пауза».
Качественная аппаратура позволила ему разглядеть рамку, стоящую возле постели. В ней красовалась фотография Некрасова. Утром в той же рамке он видел снимок совсем другого типа. Кто и когда его подменил?
Панарин продолжил просмотр.
Ольга достала из ящика сотовый телефон и, оглядываясь на дверь, набрала нужный номер.
Говорила тихо, но чувствительный микрофон уловил ее голос.
— Вы готовы? Он все же приперся ко мне, как я и предполагала. Берите свою куклу и приезжайте. Срочно. Как бы этот пьяный идиот чего не натворил. Мне его настроение очень не нравится. В дверь не звоните. Ключ лежит под ковриком. Он не даст мне открыть дверь. Ваш приход все решит. Жду.
Ольга убрала трубку под подушку, накинула на себя прозрачный халатик и направилась в гостиную.
Панарин вновь поменял кассеты местами.
Ольга вошла в гостиную в тот момент, когда ее любовник разливал шампанское в бокалы.
— У меня кружится голова. Если я выпью, то засну прямо в кресле. Мы сегодня и без того выпили немало.
— Ничего. Скоро отрезвеешь. И сон как рукой снимет.
— Ты мне сегодня не нравишься. Почему ты такой грубый, Генаша? Я заслуживаю нежности. Зачем мне муж-грубиян.
— Тебе не муж нужен, а мои деньги.
— Так же, как тебе нужны деньги твоей жены. Нам обоим нужны ее деньги. Но без моей помощи тебе их не достать.
— Заткнись. Тебе нужны деньги, чтобы содержать своего бездарного хахаля.
— О чем ты, Гена? — Ольга села на диван и взяла в руки бокал с шампанским. — Ты ревнив, как школьник.
— Я хотел на него взглянуть. Сегодня у меня это получилось. Специально не повез тебя в дорогой приличный ресторан, а предложил тебе сделать выбор. И ты выбрала вонючую забегаловку, где в табачном дыму играли поганый джаз. Хуже не придумаешь. Хотелось уши заткнуть. Но я терпел и наблюдал, как ты переглядывалась с саксофонистом. Урод! Чем он тебя взял? Постелью? Что молчишь?
Он достал портсигар, зажигалку, закурил и оставил их на столе.
— Молчу, потому что мне нечего ответить. Пьяный бред не нуждается в комментариях.
— Ты держишь меня за старого лоха, которому легко морочить голову? Таких сук, как ты, я насквозь вижу.
— Таких, как я, в твоей жизни еще не было, пупсик. Я видела твоих профурсеток еще живыми. Дешевые шалавы с площади трех вокзалов.
— Не выводи меня из себя, стерва.
— А что ты мне сделаешь? Ты же трус, Геночка. Мужскую работу я делаю за тебя. Женскую тоже. Мы повязаны одной веревочкой на всю жизнь. Вернее, ту ее часть, пока у тебя есть деньги.
— И пока я не написал завещание на твое имя. Чтобы ты с этим щенком потратила кровью заработанные деньги на радости жизни? А это вы видели?
Он сделал известный всем жест, плохо поддающийся описанию.
— Мужлан!
Некрасов вытащил из заднего кармана брюк пачку фотографий и бросил их на колени девушке.
Ольга рефлекторно загородила лицо руками.
— Что ты на это скажешь?
Она лишь мельком глянула на снимки, стряхнула их на пол, как таракана, забравшегося ей на колени.
— С ним ты хочешь тратить мои деньги? У тебя хватило наглости его сюда приводить на ночь.
Девушка встала, поставила бокал на стол и холодно произнесла:
— Я всего лишь расплачивалась с ним за те услуги, что он тебе оказывал. Или ты думал, что я сама пачкалась в крови? Идиот! Я не сумасшедшая. Такая женщина, как я, не полезет в грязь. Для грязных дел существуют мужики. Вы все одинаковы, и управлять вами ничего не стоит. А теперь убирайся. Я хочу спать. Когда протрезвеешь, тогда и поговорим, если у меня будет настроение. Пошел вон!
Остальное произошло молниеносно. Схватив бутылку со стола, Некрасов со всей силы ударил Ольгу по голове.
Девушка даже не вскрикнула. Она рухнула на ковер и застыла. Волосы стали мокнуть, по лицу полились струйки крови.
Он стоял неподвижно минусы три, не отрывая от нее взгляда, потом, выронив из рук бутылку, упал на колени, тряс ее за плечи и в панике убежал, прихватив со стула свой пиджак.
Тут Панарин выругался. Камера продолжала работать. Это означало одно — беглец не выключил свет в комнате. Пленка работала впустую, записывая лежащую на полу Ольгу и безжизненный интерьер. Через три минуты зазвонил телефон. Трещал долго. Звонил кто-то свой. Но звонок не поднял Ольгу на ноги. Минут через пятнадцать в комнате погас свет. Видеокамера не захватывала входную дверь. Экран почернел. Кто-то входил в комнату. Запись прекратилась на какое-то время. Свет вновь включился, и запись возобновилась. В комнате никто не появился. Прошло еще несколько минут. Ничего не менялось.
Вдруг в комнату вошел мужчина в черном костюме и шляпе с широкими полями. Видеокамеры были установлены под потолком, и лицо человека в шляпе в объективы не попадало. Однако Панарин был очень наблюдательным сыщиком и секрет разгадал через пару кадров. Впрочем, был ли тут секрет? Вряд ли. Пиджак слишком заужен, талия очень тонкая. Плечи узкие, бюст, походка и туфли на шпильках. В комнату вошла женщина. Красиво, модно, стильно. Вот только почему у нее не было сумочки, а на руках надеты лайковые перчатки? Скорее всего, оставила сумочку в машине. Не пришла же она пешком в два часа ночи. Причем осторожничала. Вошла тихо в открытую дверь и не стала ее захлопывать. Гостья осмотрелась и, ни к чему не прикасаясь, достала из кармана мобильник и набрала номер.
— Поднимись наверх.
Больше она ничего не сказала.
Но это не тот человек, которому звонила Ольга. Она разговаривала с мужчиной, и тот должен был приехать с женщиной, а не наоборот.
В ожидании она нагнулась, взяла несколько фотографий с пола, просмотрела их и положила на место. Похоже, обстановка ее устраивала и она ничего не хотела в ней менять.
В зоне видеонаблюдения появился мужчина. Настоящий на этот раз. Высокий, широкоплечий, хорошо одетый, лет сорока, с небольшими залысинами.
Они не разговаривали. Мужчина склонился над лежащим телом, взял руку, долго искал пульс, потом опустил руку.
— Труп.
— Ее место в морозильной камере, пока она не начала разлагаться.
Мужчина кивнул.
Кадр замер. Пленка, рассчитанная на часовую запись, кончилась. Что происходило дальше, можно только догадываться.
Панарин выключил аппарат, откинулся на спинку кресла, заложив ладони под затылок, и задумался.
Что важно? Важно то, что Некрасов убил Ольгу. Кто такие женщина и мужчина, можно только гадать. Этим нет смысла забивать себе голову. Во всяком случае, они не сообщники убийцы. Некрасов с Ольгой вернулись в час ночи. В час пятнадцать она звонила по телефону. В час двадцать Некрасов ее убил и убежал, в час пятьдесят появилась женщина. В два часа пленка кончилась. Дама в черном вошла в квартиру через полчаса после ухода Некрасова. Она даже могла видеть его выбегающим из дома. Убийца не успел бы вызвать «чистильщиков» в такой короткий срок. Что важно? Холодильная камера. Зачем? Труп лучше закопать и забыть о нем. В холодильнике его можно сохранить. Цель? Ответа нет. Когда он пришел наутро в квартиру, то не обнаружил портсигара и зажигалки Некрасова, фотографий на полу, а в спальне в рамке стоял снимок неизвестного очкарика. Дневник и ценности тоже исчезли. Правда, он не заглядывал под подушку, куда Ольга спрятала свой телефон после звонка. Один мобильник она носила с собой в сумочке, а этот был запасным, для особых случаев. Может, он и сейчас лежит там же. А значит, можно проследить по нему все ее звонки, в том числе и самый последний. Кого она звала на помощь? У красотки сработало предчувствие. Но спасти ее не успели. Допустим, что дама в черном и ее помощник — люди со стороны. Но те, кого Ольга звала, должны были приехать. Ключи под ковриком. Что они увидели, когда пришли? Кто унес труп Ольги и уничтожил улики?
