Кейт Лондон - Флэшбэк
Рейчел быстро сумела взять себя в руки. Но когда Пап ткнулся носом ей в лицо, ее охватила паника и она принялась бессмысленно молотить руками и ногами. Она сильно испугалась, глаза на бледном лице казались огромными, ею овладел настоящий ужас.
Рейчел всегда была уравновешенной, сильной и такой цельной. Как в одно мгновение могла рухнуть эта неприступная крепость? Что же с ней случилось?
То, что она обвинила его в посягательстве на деньги Мэлори, сильно разозлило Кайла. Все знали, что у Мэлори были любовники, которые платили ей за ласки, — в последнее время бильярдная не приносила дохода. Несколько раз он помогал Мэлори финансово, но, когда она начала злоупотреблять таблетками и алкоголем, она больше не просила помощи, может быть не хотела принимать помощь от него, а он не хотел давать деньги на то, что губило ее.
Сейчас Рейчел Эверли готова его уничтожить, и Кайл уже не был уверен, что там, на улице, что-то такое было, когда она смотрела на него как женщина, чувствующая близость мужчины. От его внимания не ускользнули ни ее дыхание, участившееся после его прикосновений, ни ее взгляды, которые она бросала на его обнаженную грудь, ни говорящий румянец на ее щеках…
Рейчел впервые проявила сексуальный интерес к нему, и это удивляло и возбуждало Кайла.
Однако, следуя своей цели, она мгновенно перестроилась и без труда нашла его болевую точку. Сегодня, когда они оба переживают горе и оба эмоционально напряжены, его неверное поведение может укрепить Рейчел в ее мнении о нем как о подонке.
— Хорошо, Рейчел, выскажи все, что у тебя на сердце, — сказал Кайл.
Глава третья
Помещение освещала простая электрическая лампочка без абажура. Кайл подошел к обшарпанному массивному бюро с откидной крышкой. На полках было много бумаг, казалось, чуть тронь, и они посыплются и завалят весь стол. Возле монитора, обклеенного желтыми листочками, стояла коробка с новым воздушным фильтром, на ней лежали аккуратно сложенные джинсы, повсюду были запчасти. Стопку толстых каталогов увенчивал тяжелый, внушающий страх полуавтоматический пистолет. Кайл проследил за взглядом Рейчел, остановившемся на оружии. Он взял пистолет — по тому, как Кайл это сделал, было заметно, что он привык обращаться с такими штуками, — и быстро положил его в ящик бюро, но ящик закрывать не стал.
— Давненько я не грабил, — небрежно бросил Кайл.
Он взял лежавший на стуле, таком же обшарпанном, как и бюро, кружевной бюстгальтер и кинул его в наполненную бельевую корзину на полу, затем сел в офисное кресло на колесиках, отъехал назад и положил ноги на выдвинутый ящик. Носки его мокасин обтрепались, а подошвы протерлись почти до дыр.
Рейчел старалась не смотреть на треугольник волос на его груди. Кайл понимал, насколько оскорбительно-вызывающий у него вид.
— Уходить я не собираюсь, не дождешься. Наглостью меня не пронять.
— Ну, не торопись. Я так давно этого ждал… Мисс Совершенство нанесла мне визит. Подумать только: ты — и здесь у меня. Бегаешь за мной, так сказать, нуждаешься во мне. — Кайл лениво потянулся за лежавшей на столе футболкой и надел ее — рваную, мятую, в масляных пятнах. — Теперь ты комфортнее себя чувствуешь, дорогая? — спросил он низким, чувственным голосом, от которого, как ей показалось, поднялись волосы на затылке.
— Как всегда, упражняешься в пошлости, Скэнлон? Меня этим не испугаешь и не остановишь, — отчеканила Рейчел, оглядываясь вокруг.
Она хотела запомнить место, где разделается с Кайлом. Рядом с бюро стоял средних размеров холодильник с вмятинами, его гудение сливалось с барабанной дробью, выбиваемой дождем по металлической крыше дома. В углу около сиденья из школьного автобуса возвышались колонной новые покрышки; сиденье было разорвано, из дыры торчала грязная набивка. Окурки переполняли большую банку из-под кофе, валялись на бетонном, давно не метенном полу. Трехногий боксер сидел на мятой, изодранной подстилке, большой масляный поддон служил ему миской для воды. Собака, склонив голову, какое-то время с любопытством наблюдала за Рейчел, затем потеряла к ней интерес и шумно, с энтузиазмом принялась грызть свою съедобную игрушку.
Разномастные красотки смотрели на нее с висевших на стене старых календарей с загнутыми, пожелтевшими от времени листами. Детский велосипед без переднего колеса и с розовыми рукоятками руля стоял, прислоненный к коробке с надписью «Автозапчасти».
За окном блеснула молния, боксер поднял голову, одно его острое ухо стояло вертикально, а под каштановой шерстью волной заходили мускулы. Он низко, настороженно зарычал.
— Все в порядке, парень, все хорошо, — тихо, почти ласково успокоил собаку Кайл.
Пес продолжил шумно грызть игрушку, а Кайл внимательно посмотрел на Рейчел:
— Ну, ты готова? Или так и будешь стоять, запахнув куртку и держась за нее обеими руками? Думаешь, это поможет тебе забыть, что я видел твою грудь? Рейчел, ты выглядишь так, словно сейчас взорвешься. О черт, я, должно быть, какой-то особенный. Знаешь, я никогда не видел тебя такой растрепанной. Ты проделала долгий путь, шла по грязи, может, даже вывалялась в ней, судя по твоему виду. Ты хочешь, чтобы я пришел и избавил тебя от твоего «кадиллака»? С удовольствием.
— Глумишься? — мрачно бросила Рейчел.
— Дорогая, ты всегда правильно меня понимала, — ответил Кайл. — За куртку ты, вероятно, целое состояние заплатила. Жаль намокшие туфли… и блузку, — произнес Кайл довольно равнодушно.
— Сожалеть нужно не из-за этого, ты должен сожалеть о Мэлори.
— Я сожалею, — согласился Кайл мрачно.
— Ты должен был что-нибудь сделать.
Кайл кивнул, очевидно принимая ее обвинения, и Рейчел словно прорвало:
— Ты разрушил ее жизнь. Ты был любовником Мэлори, это ее слова. Ты и прочие. Люди говорят, в последнее время тебя очень часто видели в «Девяти шарах». И наверное, существует документ, по которому «Девять шаров», если с Мэлори что-нибудь случится, переходят к тебе. Мамин друг, Боб Уинтерс, дал Мэлори деньги на первый взнос за бильярдную. Говорят также, вполне возможно, что именно тебе достанется результат дела ее жизни, что под конец она была не в состоянии сопротивляться любому внушению. Так что новый владелец «Девяти шаров», наверное, ты, Скэнлон.
Глаза цвета стали прищурились, на скулах заходили желваки.
— Они так говорят? — спросил Кайл.
Рейчел начала шагать взад и вперед между входной дверью и колонной из покрышек.
— Мэлори была мне не только сестрой — она была мне подругой. Но в последние годы она перестала делиться со мной своими мыслями и переживаниями. Она закрылась, приходила к маме только по праздникам и на особые семейные торжества. Она отделилась от семьи, семью ей заменил ты.
Рейчел повернулась к Кайлу, кулаки ее сжались.
— Ты мог остановить ее. Нет, ты должен был это сделать.
В убогом, захламленном помещении повисло гулкое молчание, нарушаемое лишь внезапными ударами грома. Кайл лениво потянулся к полке бюро и достал бутылку виски. Плеснул янтарной жидкости в огромную кружку — такие кружки, наполненные яблочным джемом, продавали в Нептун-Лендинге во время праздника «Октоберфест», — и протянул ее Рейчел. Она покачала головой, и Кайл вылил виски в рот. Было видно, как поднялся и опустился большой кадык. С глухим стуком Кайл поставил кружку на стол.
— Сладкая, ты меня заводишь.
В словах Кайла не было игривой интонации, он произнес их с мрачной язвительностью. Он вертел в руке кружку, поглаживая большим пальцем выпуклый логотип.
— Ты ее убил, Скэнлон. Ты познакомился с Мэлори, когда ей было восемнадцать, превратил ее в то, кем она стала, а потом начал тянуть из нее деньги.
— Ты действительно так думаешь? — В Рейчел впились стального цвета глаза, показалось, будто все вокруг замерло. Она догадалась, что ее слова задели Кайла. — Ты на кого сейчас злишься? На меня? Или на себя?
Вопрос ошеломил Рейчел.
— Иди к черту, Скэнлон!
Кайл усмехнулся и поднялся со стула. Прислонившись к краю стола, он похлопал себя по бедру, подзывая собаку.
— Это все, что ты можешь сказать? Ну конечно. Ты работаешь в Нью-Йорке, в престижной страховой компании, директор по персоналу. Все верно? И в офисе так чисто, красиво и пахнет приятно, не то, что здесь, у меня. Три года назад, когда Мэлори тебя навещала, ты жила с каким-то выскочкой-карьеристом, следовательно, теперь ты должна собираться замуж, готовиться воспитывать детей, так что займись своими личными делами, а меня оставь в покое.
Кайл не любил, когда ему ставили на вид то, что он и сам хорошо знал. А он знал, что не уберег Мэлори. Он пытался решать ее проблемы, старался защищать ее, но два года назад она твердо встала на путь саморазрушения, и уже ничто не могло ее остановить. И сейчас Рейчел, которая никогда с ним ни о чем серьезном не говорила, предъявляет ему обвинения.
