Алафер Берк - Город лжи
— Из-за меня или из-за Бэндона?
— Из-за обоих понемножку. А вернее — помножку. Ей ведь нужно знать, что ты вернулась.
— Ладно.
Элли направилась к кабинету начальницы, но затем обернулась к Рогану.
— Окажи мне услугу.
— Сжечь шмотки, которые сейчас на тебе?
— Найди того парня из отдела наркотиков, с которым мы разговаривали в мае. Скажи, пусть ждет нас около… — Элли посмотрела на часы, прикидывая, сколько времени ей понадобится, чтобы заскочить еще кое-куда, — пяти часов.
— Не намекнешь, зачем?
— В суде адвокат Спаркса заявлял, что на жильцов соседней квартиры заведено дело.
— Откуда он мог узнать об этом?
— Поймем, когда выясним, правда ли это.
Глава 8
15.00
Элли постучала костяшками пальцев по стеклянной перегородке, отделявшей кабинет лейтенанта Робин Такер от переполненной общей комнаты, битком набитой разномастными столами, колченогими стульями и оравой из восемнадцати детективов, что несли службу в отделе убийств. Элли откинула челку и посмотрела сквозь стекло. Такер едва заметно кивнула в сторону двери.
— Заходите, открыто, — крикнула она, продолжая читать отчет, который держала в руках.
— Добрый день, шеф. Роган сказал, вы хотели меня видеть?
Такер отложила бумаги.
— Неужели вам нужно, чтобы это сказал ваш напарник, принимая во внимание вчерашнюю историю в суде?
Три месяца назад Элли в конце концов удалось завоевать симпатию прежнего начальника, как раз перед тем, как его понизили в должности по причине внутреннего расследования, детали которого по-прежнему не были известны и поэтому давали обильную пищу для ходивших в управлении слухов. Узнав, что нового лейтенанта зовут Робин Такер, Элли предположила, что это двусмысленное с гендерной точки зрения имя носит мужчина. Но когда выяснилось, что на этот раз Робин женского пола, Элли воспрянула духом. Возможно, с руководителем-женщиной она будет удачливее. Однако, увы, Элли трудно сходилась с начальством, а не просто с мужчинами.
— Нет, лейтенант. Говорю это на всякий случай — а вдруг Рогана похвалят за то, что он держит меня в ежовых рукавицах?
— Будь вы в ежовых рукавицах, возможно, не провели бы ночь в камере за неуважение к суду.
Элли поджала губы. В случае с судьей Бэндоном объяснения ей не помогли. Она не собиралась попусту тратить силы, убеждая Такер, что судья неправильно ее понял.
Такер смотрела в глаза Элли, пока в кабинете царило молчание. Расспросив коллег, Элли узнала, что лейтенанту сорок восемь, однако ее не тронутая косметикой кожа была гладкой и сияющей. Вероятно, ее кудрявые волосы прежде были светлыми и блестящими, а теперь превратились в пеструю копну из седых и светло-русых завитушек.
Она кивнула Элли.
— Честно говоря, одна птичка уже напела мне, что судья накинулся на вас совершенно необоснованно.
Элли на секунду прикрыла глаза и представила, какие насмешки ждут ее на службе, если Макс, пытаясь защитить ее, действительно звонил лейтенанту. Однако она тут же отбросила эту мысль. Макс такую глупость не совершил бы.
— Вы знакомы с Ником Диллоном. — В голосе Элли не прозвучало вопросительных ноток. Бывший полицейский, глава службы безопасности «Спаркс Индастриз» знал немало прежних коллег из ПУ Нью-Йорка.
— Мы оба работали в Седьмом участке, когда я еще была новенькой. Сегодня он позвонил, разыскивая вашего начальника. Полагаю, он хотел уберечь вас от месяца бумажной работы. Так или иначе, мы друг друга вспомнили.
Разговор о Диллоне изменил настроение Такер: взгляд ее смягчился, утолки губ приподнялись в легкой улыбке, и Элли впервые поняла, что ее лейтенанту достаточно незначительного усилия, чтобы выглядеть привлекательно.
— Он хорошо отнесся к нам с Роганом.
— Он добрый малый. Позвонил мне и среди прочего предупредил, что Спаркс может обратиться в суд, чтобы получить доступ к нашим уликам.
— На каком основании?
— Вы действительно думаете, что Сэм Спаркс руководствуется обычными правилами, особенно если учесть, где вы провели прошедшие сутки?
— Веский довод.
Неделей раньше Элли вычитала в Интернете, что Спаркс вел переговоры по поводу реалити-шоу, участники которого должны были изгаляться ради потенциального выигрыша в форме недвижимости. Предполагалось, что Спаркс будет руководить ими, как Дональд Трамп в шоу «Кандидат», только придирчивее; зато прическа у него будет лучше.
— Диллон понимает, что это бесполезно. Ни один суд не пойдет в этом навстречу Спарксу, и не важно, сколько он платит своим адвокатам за бесконечные ходатайства.
— Однако Диллон знает вас еще по Седьмому участку.
— Верно. Парень вроде Диллона не стал бы попусту трепаться с такими, как я. А вот с кем-то, похожим на вас… Это совсем другое дело.
Элли уже привыкла к замечаниям коллег по поводу ее внешности. Возможно, она и вправду всегда будет напоминать ту девушку, что однажды заняла второе место на подростковом конкурсе «Мисс Вичита». Но то, что она обычно считала комплиментом, в устах Такер звучало подначкой.
— Значит, Диллон вынюхивал, чем тут можно поживиться? — спросила Элли.
— Да, и я действительно сочувствую этому парню. Похоже, он считает Спаркса подонком. Мне кажется, Спаркс хочет узнать все, что нам известно о пропавшей девушке. Он решил, если найдет ее, мы станем рассматривать дело под иным углом и отвяжемся от него.
— С этим глухо. У нас есть отпечатки с бокала шампанского и ДНК с презерватива, но они нигде не числятся. Эта женщина — таинственная незнакомка.
Элли не слишком удивлялась. В поле зрения криминального правосудия попадали главным образом преступники-мужчины, и в базе данных ДНК, где состояли почти исключительно виновники сексуальных преступлений, наткнуться на женщину было непросто.
— Мне кажется, что при больших деньгах можно и луну с неба достать, — сказала Такер. — Спаркс хочет, чтобы этим делом занялся Диллон со своими людьми и отработал его от начала до конца. Знаете, Диллон десять лет провел в отделе убийств и особо тяжких преступлений, прежде чем уйти в частный сектор. У меня сложилось впечатление, что там он не сидел сложа руки, активно работая по защите сотрудников корпорации от похищений. Он хороший коп.
— Правда, сейчас он уже не коп. Диллон отлично ладил со мной и Роганом, но этот парень зарабатывает в четыре раза больше вас, выполняя половину того, что делаете вы; и работает он на богатого хмыря, считающего, что ему по статусу положено больше безопасности, чем обычным людям.
— Скажите мне, детектив, что вы на самом деле думаете.
— То, что уже сказала. Потому что в какой-то момент у меня создалось впечатление, будто вы действительно хотите, чтобы мы выложили все свои улики Спарксу.
— Это не так. Однако я предполагала, что коп с подобным послужным списком мог бы заметить такие детали, которые детектив менее опытный, — человек, которого слишком быстро продвигали, который был любимцем руководства, — мог упустить.
— Ну, тут я должна заступиться за Рогана. Он выполняет свои обязательства безупречно.
Такер не поддержала иронию.
— Так каким будет следующий шаг?
— Мы с Роганом намерены еще раз присмотреться к Спарксу. — Элли изложила свою теорию, что противодействие расследованию могло быть связано с ролью миллиардера в смерти Манчини, а не просто с заботой о тайне личной жизни.
— Как бы то ни было, я сказала Диллону, что мы не станем представлять его боссу никаких особых привилегий.
— Значит, действуем?
Такер кивнула.
— Но еще я сказала ему, что вы будете прорабатывать все версии. Не зацикливайтесь на Спарксе. И я не желаю слышать ни от кого в конторе, что вы отфутболиваете новые дела. Два месяца назад мы перестали тратить на этот случай все рабочее время.
— Мы в курсе.
— И будьте осмотрительнее, Хэтчер. Вы уже провели ночь за решеткой. Страшно подумать, что может устроить Сэм Спаркс, если и вправду разозлится.
Глава 9
15.00
Меган Гунтер стояла в коридоре 6-го участка, пытаясь совладать с подступающими слезами, которые грозили вот-вот покатиться по раскрасневшимся щекам.
— Что значит — вы ничего не можете сделать?
Она еще никогда не видела таким своего отца. Джонас Гунтер работал страховым агентом. Это не значит, что он был слабаком, — совсем наоборот. Он был человеком с принципами и больше всего ценил репутацию. На службе он рассчитывал, что и у других слово не расходится с делом. В частной жизни ожидал, что люди поступают так, как положено. И без колебаний схлестывался с теми, кто не оправдывал его ожидания.
Но каким бы нетерпимым ни был отец Меган, отстаивая свою позицию, он всегда держал себя в руках. Он был напорист, но сдержан. Эмоции, не раз говорил он, не лучший аргумент в споре.
