Алафер Берк - Город лжи
Как всегда, он был прекрасно одет. Сегодня на нем был черный шерстяной костюм, бледно-лиловая парадная сорочка и галстук от «Гермес», стоивший дороже, чем весь наряд Элли. Он зарабатывал не больше других стражей порядка, но благодаря наследству бабушки, удачно вышедшей замуж в преклонные годы, мог себе позволить выглядеть отнюдь не на полицейское жалованье.
— Слушай, ты не против, если мы поговорим об этом в чуть менее угнетающей обстановке?
Элли решительно двинулась к выходу из цокольного этажа на улицу; Роган не стал ее останавливать. Добравшись до служебной машины, которую ее напарник припарковал на Центральной улице, Элли уже была готова к разговорам.
— Значит, мы поглядели на Спаркса и оправдали его.
Роган обернулся к зданию, из которого они только что вышли.
— Ручаюсь, именно это я и сказал две минуты назад.
— Ключи. — Она протянула руку, чтобы поймать брошенную связку.
Шесть с лишним месяцев совместной работы в отделе убийств района Южный Манхэттен Элли с удовольствием отказывалась от вождения. Но после проведенных в тюрьме суток ей хотелось действовать по собственной воле. Роган подчинился, перебросив ключи через капот.
— Мы занимаемся этим делом уже четыре месяца, — сказала она, включая зажигание, пока Роган устраивался в пассажирском кресле. — И в первую очередь мы проверили два пункта: секс и деньги.
Парня нашпиговали пулями после того, как он оставил свою семенную жидкость в завязанном узлом презервативе, лежавшем на тумбочке. Первое, что приходит в голову, — сексуальный мотив преступления. Но любой, кто знал Роберта Манчини, серьезно усомнился бы в этом. Тридцать лет. Не женат с тех пор, как распался его первый брак с бывшей одноклассницей. Детей нет. Если у него и была подружка (а на момент смерти про таковую никто не знал), значит, он был именно с ней. Если у него постоянной девушки не было, значит, он снял проститутку, и при этом его интересовал исключительно секс. Он явно не испытывал недостатка в женщинах, готовых играть по столь нехитрым правилам.
К сожалению, девушку, развлекавшуюся с ним в тот вечер, обнаружить так и не удалось. Ночной консьерж в «212» не запомнил ни ее, ни Манчини, и был уволен за то, что постоянно отлучался с рабочего места ради видеоигр в компании несовершеннолетнего сына одного из жильцов. Видеосистема охраны дома оказалась бесполезной, поскольку не предусматривала видеозапись; анализ телефонных звонков и электронной почты Манчини тоже ни к чему не привел.
Оставались деньги. Но и в этом случае картина не складывалась. До своей смерти Манчини проработал в «Спаркс Индастриз» почти год. До этого — служил в армии; в Афганистане познакомился с контрактником по имени Ник Диллон. Когда Диллон завершил свое ближневосточное турне и стал главой охранного подразделения в «Спаркс Индастриз», он предложил Манчини работу на родине. Тот согласился и приступил к новой деятельности, как только истек срок его службы. Его годовой доход составлял сотню с небольшим тысяч, Элли и Роган сочли его вполне типичным для не слишком хлопотной работы в охранном подразделении крупной компании.
В Хобокене у него была собственная двухкомнатная квартира, всего в шести километрах от дома, где он провел детство и где теперь проживала его сестра со своим семейством. До момента смерти он выплачивал ипотечный кредит как гражданин с умеренным доходом. У него не было необычных долгов или просрочек банковских платежей.
— Секс и деньги ни черта нам не дали, — констатировал Роган. — А когда секс, деньги или игра ни черта не дают, мы приглядываемся к Сэму Спарксу и оправдываем его. Мне кажется, мы уже в третий раз к этому приходим.
Но то, что непроизвольно выводила рука Элли во время слушаний, вынуждало их пересмотреть принятое решение. И Роган хотел знать, почему.
Двигаясь по Центральной, Элли врубила мигалку, чтобы прорваться через пробку, забившую перекресток в том месте, где Канальная улица пересекает Чайнатаун.
— Мы приглядывались к Спарксу еще до того, как он решил перекрыть нам кислород. Теперь, когда мы знаем, насколько ему хочется исчезнуть с нашего радара, стоит поглядеть на него еще разок.
— Черт возьми, Хэтчер. Роган сказал нам, что ты вляпалась в какое-то дерьмо в суде. Но мы и не думали, что он говорил так буквально.
Джон Шеннон, дородный детектив со светло-русыми волосами и красноватой кожей, занимал стол, стоявший непосредственно позади Элли, и отличался привычкой выливать на себя не менее флакона «Олд Спайс» за неделю.
— Шеннон, я всего два часа проспала на матрасе, который был тоньше, чем слой жира на твоей шее, и ничего не ела, кроме куска якобы мясного бургера, выданного мне на ужин. Вдобавок последние двадцать четыре часа я провела в казенном белье, напоминающем крупнозернистый наждак…
— И все равно она выглядит лучше, чем те девицы, с которыми ты встречался, — встрял Роган.
— Я просто хотела сказать: прояви снисхождение, черт возьми, — пояснила Элли.
Роган повесил пиджак на спинку своего стула. Усаживаясь за металлический стол, стоявший лицом к лицу с рабочим местом Элли, он метнул на Шеннона взгляд, который тут же вернул коллегу к работе.
— То, что этот господин чинит нам препятствия, еще не означает, что он наш клиент. — Роган достал жестяную коробочку с мятными пастилками «Алтоидс» и сунул одну конфетку себе в рот. — Эти богатые козлы все время нам брешут. Обычно убийцами оказываются не они. Ты же не думаешь, что в этом как-то замешан Бэндон, упрятавший тебя за решетку?
Элли показала ему средний палец и весьма дружелюбно улыбнулась.
— А разве я предлагала провести расследование в отношении Бэндона? Я говорю о Спарксе. Мы только хотели присмотреться к его финансовой деятельности. Чтобы выявить его недругов. Разве из-за этого нужно было судиться?
— Вникнув в это, Донован сказал, что мы обрекаем себя на поражение. У нас нет резонного основания.
Элли выдвинула ящик стола и достала банку «Нутеллы». Рогану она уже давно перестала ее предлагать.
— И что? — спросила она. — Большинство людей сотрудничают с нами, даже если у нас ничегошеньки на них нет.
— Я же говорю, большинство, но не такие козлы.
— Да, но даже у придурков обычно есть причина. Я сидела в суде и смотрела, как Герреро отрабатывает свои четыре сотни в час, воюя с нами. Спаркс даже заявился туда лично, а ведь его время дороже, чем время Герреро. Почему?
Отец Элли всегда говорил ей, что ключ к хорошей полицейской работе — тщательное изучение поступков людей. «Найдешь мотив, — повторял отец, — и он приведет тебя к нужному человеку».
Хэтчер понимала, почему совершенно невиновные жители Бушвика не желают сотрудничать, когда члены «Тринитарио»[8] уводят очередную тачку. В районе, где правят гангстеры, за разговором с полицией может последовать ночной стук в дверь и посланец с мачете в руках. Элли даже могла понять, если какой-нибудь бюрократ из корпорации не показывает документацию без ордера. У обычных людей есть работа, которую они берегут.
Но Спаркс — не обычный человек. Он босс. Он миллиардер. Все это делалось с его подачи, но подача была неверной.
Роган откинулся на спинку стула и сцепил пальцы на гладко выбритой макушке.
— Спаркс явился собственной персоной, а?
— Ну да.
— Вот черт, — сказал он, опуская стул в нормальное положение. Затем он указал на Элли. — Именно поэтому Спаркс мне никогда не нравился.
С самого начала Роган был твердо уверен, что такой ушлый мужик, как Спаркс, не стал бы исключать угрозу, таящуюся в принадлежащей ему квартире. Однако Элли считала, что это всего лишь извращенная психология, свойственная надменным типам вроде Спаркса. «Я? А почему я привлеку к себе внимание, если в моей квартире убили человека?»
— Джей Джей, ты не хуже меня знаешь, как быстро мы исключили его из числа подозреваемых. Нас интересовали лишь временной отрезок, телефонные звонки и личная помощница.
Эта самая помощница отвечала и за персональный календарь Спаркса, и за график заселения в «212». По ее словам, Манчини обратился с просьбой воспользоваться апартаментами только в 14.30 в день убийства, и Спарксу она об этом не говорила. Помощница уверяла, мол, Спаркс не мог знать, что Манчини проводит ночь там.
Вычеркнув Спаркса из списка возможных подозреваемых, они так и не выяснили, что скрывается под публичным образом миллиардера, и не смогли откопать секреты, на которые, возможно, наткнулся Манчини.
— Твоя взяла, — признал Роган. — Приглядимся к Спарксу еще разок.
Элли улыбнулась и сунула в рот полную ложку «Нутеллы».
— Только сходи и расскажи об этом лейтенанту. А то вчера она была настроена весьма воинственно.
— Из-за меня или из-за Бэндона?
