Грегори Фьюнаро - Скульптор
В самом дальнем углу убийца и установил свой экспонат, который, несмотря на свое жуткое содержание, на взгляд Беррелла, смотрелся совершенно естественно среди своих мраморных и нежно-зеленых соседей. Интуитивно Бульдог чувствовал, что убийца хотел, чтобы все увидели не только Томми Кэмпбелла, не одно зловещее творение, но и весь окружающий контекст.
— Она здесь, Билл, — произнес голос у него за спиной.
Это был Сэм Маркхэм.
Обернувшись, Беррелл увидел миниатюрную привлекательную молодую женщину, зябко ежившуюся рядом со специалистом из Квантико. Он сразу же определил, что в разрезе глаз за очками в черной оправе есть что-то корейское, как и у его жены.
— Доктор Хильдебрант, может быть, я попрошу кого-нибудь из своих людей принести вам стаканчик кофе? — предложил Беррелл, пропуская формальности знакомства.
Билл хорошо знал своих людей. Он не сомневался в том, что специальный агент Салливан, которая сейчас стояла у фонтана, беседуя с техническим специалистом, уже объяснила искусствоведу, кто он такой.
— Нет, благодарю вас. Мне хотелось бы взглянуть на скульптуру.
— Сюда, пожалуйста, — сказал Беррелл, приглашая ее пересечь площадку.
Пусть Кэти Хильдебрант до сих пор и не знала, кто заправляет этим балаганом, но тот факт, что море синих курток стремительно расступилось, освобождая дорогу Биллу Берреллу, не оставил места для сомнений.
Прибыв на место, криминалисты ФБР сразу же возвели над Томми Кэмпбеллом и его юным спутником ярко-голубой навес, поэтому Кэти смогла отчетливо разглядеть статую только тогда, когда подошла к ней вплотную. Несмотря на предшествующую тревогу, на реальность образа смерти, находящегося у нее перед глазами, Кэти ощутила отрешенное спокойствие. В то же время ее охватило бурлящее чувство благоговейного восхищения, чем-то напоминающее впечатление, возникшее пятнадцать лет назад, когда она впервые оказалась во Флоренции перед настоящим «Вакхом».
Копия мраморного изваяния Микеланджело действительно оказалась даже более — господи, как же Кэти хотелось подобрать другое слово! — впечатляющей, чем можно было представить по фотографиям Маркхэма. Поза, внимание к деталям — львиной шкуре, кубку, виноградным гроздьям — были практически безупречными, и Кэти пришлось напомнить себе, что она видит перед собой два побеленных мертвых тела. Тем не менее она непроизвольно обошла вокруг скульптуры. Именно этого, как ей было известно, и ожидал Микеланджело от тех, кто будет любоваться его «Вакхом», выдающимся художественным замыслом, сплетенным множеством линий скульптуры, точно передающей состояние с трудом стоящего на ногах пьяного бога. Кэти перевела взгляд на спутника Вакха, получеловека-полуживотное, до сих пор безымянного мальчика, безжалостно превращенного в сатира. Здесь творец этой мерзости тоже схватил суть оригинала Микеланджело, мастерски изобразил хитрого козлоногого проказника, который улыбался зрителям, подражая позе божества и таская у него виноград.
Полностью обойдя вокруг статуи, Кэти мельком взглянула на жуткое посвящение ей самой, высеченное на постаменте, после чего уставилась на пах Вакха. Под мраморно-белой краской — если это действительно была она — Хильди разглядела смутные очертания швов на том месте, где прежде был член Томми Кэмпбелла. Однако, поднимая взгляд по торсу к лицу, она поймала себя на том, что больше всего ее пугает то, как точно убийца Томми Кэмпбелла воспроизвел тончайшие нюансы оригинала. Она поняла, что тот, кто совершил это чудовищное преступление, не только убил Кэмпбелла и несчастного мальчика, но и не пожалел трудов, чтобы превратить их в самую суть «Вакха» Микеланджело.
— Понимаете, доктор Хильдебрант, предварительный анализ указывает на то, что убийца каким-то образом сохранил тела и закрепил их на внутренней железной раме, — начал Беррелл. — Это означает, что тот, кто это сделал, обладает практическими навыками таксидермии и бальзамирования, а также кое-что понимает в сварке. Вы не находите в этом ничего знакомого? Быть может, кто-то из ваших студентов занимался обработкой металлов?
— Нет, — уверенно заявила Кэти. — Я не знаю никого, кто бы мог сделать такое.
— У вас нет никаких мыслей насчет того, почему кто-то решил посвятить это творение лично вам?
— Нет. Никаких мыслей.
В наступившей неловкой тишине Кэти вдруг почувствовала, что вся бригада ФБР, а в ней было не меньше двух десятков человек, пристально смотрит на нее. У нее вспыхнули щеки, в груди защемило, на мгновение мелькнуло воспоминание, сон: урок в третьем классе, строгое лицо учительницы, насмешливые восклицания одноклассников, звучащие в ушах.
Тут к ней на помощь пришел Сэм Маркхэм, спросив:
— Доктор Хильдебрант, вы больше ничего не можете сказать про статую до того, как наши криминалисты ее заберут? Например, почему у Томми Кэмпбелла отсутствует… В общем, почему у него нет члена?
У Кэти возникло смутное ощущение, что Маркхэм уже знает ответ на этот вопрос, он просто пытается заставить ее говорить о Микеланджело так, как она делала это в машине, чтобы ее успокоить. На кратчайшее мгновение Хильди прониклась к нему признательностью и начала:
— Единого мнения на этот счет нет, но у оригинала пенис тоже отсутствует. Нам известно, что в какой-то момент правая рука Вакха, та, что сжимает кубок с вином, была отломана, чтобы придать статуе вид античной скульптуры, поскольку какое-то время она находилась в коллекции древнеримских произведений искусства, собранных неким Джакопо Галли. Однако рука была восстановлена где-то около тысяча пятьсот пятидесятого года, но пенис… В общем, некоторые исследователи полагают, что его вообще никогда не было. Или же эту деталь срубил сам Микеланджело вскоре после того, как статуя была завершена.
— Почему? — спросил Маркхэм.
— В римской и греческой мифологиях — греки называли своего бога Дионисом — Вакх был богом не только вина и невоздержанности, но и театра. Значит, он обладал всеми неотъемлемыми качествами, характерными для древнегреческих театральных ритуалов. Исследователи до сих пор спорят об истинной природе этих ранних обрядов, но надо учитывать, что секс является важной частью невоздержанности, епархии Вакха. Некоторые ученые полагают, что в этих обычаях, связанных с театром, присутствовала также и сексуальная составляющая. Поэтому в мифологиях обоих народов мы нередко видим Вакха представленным как с мужскими, так и с женскими гениталиями и тем самым имеющим возможность повелевать всеми половыми влечениями. Искусствоведы давно пришли к выводу, что Микеланджело сознательно изваял тело Вакха с пышными, почти гермафродитными формами — набухшие груди, вздувшийся живот. Многие исследователи полагают, что именно с этой целью Вакх был изображен без пениса. Однако я склонна не соглашаться с ними.
— Сэм, вам не приходилось видеть ничего подобного? — спросил Беррелл.
— Никогда. Иногда серийные убийцы располагают свои жертвы в определенной позе, если хотите, выставляют их напоказ, желая утолить собственные болезненные прихоти или ради тех, кто увидит творение их рук. Но нет, ничего подобного я не видел.
— Ну а отсутствующий пенис? Вам это ничего не говорит, Сэм? Убийца не может смириться со своим полом? Не знаю, вдруг он хочет быть женщиной?
— Возможно. Или же этот тип просто постарался как можно точнее воспроизвести оригинал из Флоренции.
— Кстати, это объясняет, почему убийца выставил скульптуру именно здесь, — вставила Кэти.
— Что вы хотите сказать? — встрепенулся Беррелл.
— Агент Маркхэм, вы ведь говорили, что владелец этого поместья является исполнительным директором инвестиционной компании?
— Совершенно верно. Его зовут Додд. Эрл Додд.
— «Вакх» был заказан Микеланджело кардиналом по фамилии Риарио, который собирался установить его в своем саду античных скульптур. В конце концов Риарио отверг работу, посчитав ее безвкусной. Нам известно, что где-то около тысяча пятьсот шестого года она наконец попала в сад к Джакопо Галли, богатому банкиру.
Беррелл и Маркхэм переглянулись, и Кэти вдруг снова смутилась.
— Извините, — сказала она. — Прошу прощения, если я играю в следователя. Наверное, всему виной то, что я насмотрелась криминальных передач по телевизору.
— А вы что думаете, Сэм? — спросил Беррелл.
— Доктор Хильдебрант, «Вакх» был у Микеланджело первой скульптурой? — поинтересовался Маркхэм.
— Ну что вы. Когда он ее закончил, ему было всего двадцать два года. До этого у него было еще несколько работ, но «Вакх» действительно стал первой большой скульптурой Микеланджело. Она привлекла к нему внимание и снискала славу искусного ваятеля из мрамора.
— Значит, Сэм, вы считаете, что это только введение? — спросил Беррелл. — Начало, за которым последует продолжение?
