Джей Бонансинга - Игра киллера
– Джо, это опять Стив Каган. Понимаете, мне не хотелось бы оставлять на автоответчике сообщение конфиденциального характера, но когда вы узнаете, что произошло, вы простите мою назойливость. У нас случилась, так сказать, накладка. Мы проверили вашу кровь дважды, я лично проследил, но в лаборатории, оказывается, перепутали образцы. Мы узнали об этом только сегодня, когда получили из лаборатории образцы обратно. Хорошая новость у вас кровь в полном порядке, все анализы отрицательны. Ни лейкемии, ни простатита. Кстати, у вас и уровень холестерина неплохой...
Джо почувствовал, как по коже полыхнуло жаром, потом холодом, потом по позвоночнику от копчика до черепа пробежал трясущий озноб. Глаза, казалось, перестали помещаться в орбитах. Освещение комнаты менялось, как небо в центре урагана – желтое сияние из мрака.
Автоответчик продолжал квакать:
– В нашей клинике недавно были серьезные канцелярские проблемы, ну, вам, конечно, наши оправдания не нужны, и тут и оправданий быть не может. Такие вещи просто не должны случаться, вот и все, Джо, и мы, разумеется, возместим вам все расходы на все последующие консультации, и, конечно, на повторный анализ. Я понимаю, что это нелегко перенести, и снова прошу вас позвонить мне как можно скорее. Снова прошу прощения... но если посмотреть с хорошей стороны, вам теперь до ста лет жить.
Щелчок – и внезапная тишина.
– Твою мать! – шепнул про себя Джо.
Он попятился от аппарата на шатких ногах, шевеля губами, но не издавая ни звука. Весь мир перевернулся вверх дном, и потолок стал полом, а пол небом, и автоответчик – лучом небесного света, пробившимся сквозь облака.
Послание от Бога.
Господи Боже мой... Господи Иисусе!
Джо уперся задом в дверь и застыл. На циферблате наручных часов светились стрелки. Была полночь, и Джо превращался в тыкву, как карета Золушки, но на все это было наплевать, ибо Господь дал ему знак, Господь ниспослал благую весть, как код, заключенный в сообщении доктора: Джо, сын мой, ты прожил жизнь правильно, ты не потерял ее втуне, ты имел право убивать, и ты заслужил право жить.
Джо ощутил, как сила наполняет его жилы, выжигается опьянение, заливая светом небо, унося прочь бурю, и Джо хотелось вдыхать чистый воздух и кричать от радости, петь прямо в небо, и более всего ему хотелось – жить.
Но все это подождет.
А сейчас за дверью слышались тяжелые шаги по коридору.
5
Эндорфинный прилив панического, нутряного страха сработал лучше, чем полдюжины чашек горячего «Максвелл Хаус». Он почувствовал, что мгновенно протрезвел.
Думай... думай-думай-думай! Он стоял, прижавшись спиной к двери, сердце колотилось как молот. Под звук шагов по старой коридорной ковровой дорожке Джо лихорадочно прикидывал стратегию бегства. Думай-думай-думай! Звучали шаги двух пар ног, или трех – наверное, местные ковбои шли поделить приз. Думай, твою мать! Джо ударил себя по лицу, лицо закололо, разум прояснился, и он понял, что пора "смываться к чертовой матери, и потому двинулся к окну. К сожалению, тело его еще не протрезвело, и дурацкие ноги сразу заплелись.
Он тяжело рухнул.
Ловя ртом воздух, отплевывая пыль и ворс ковра, Джо пополз к окну, выходившему на пожарную лестницу. Он слышал шепот голосов за дверью, и звук отточенного металла, скребущего по металлу, и он понял, что это нож для колки льда, нож для колки льда, мать его так, и он уже знал, кто стоит за дверью.
Там стояла живая легенда, возясь с дверным замком.
Бен Маламбри по кличке Бешеный Кот десятилетия тому назад был знаменитым боевиком мафии старого стиля, хладнокровным киллером, известным тем, что в середине пятидесятых устранил главу еврейской мафии Израиля Левина в сортире гостиницы «Мэрион». Метод Маламбри был прекрасен в своей абсолютной простоте – он убивал ножом для колки льда. Один удар через слуховой канал в мозг был простым, быстрым и эффективным способом убить человека. Дополнительная выгода была в том, что большинство перегруженных работой патологоанатомов диагностировали смерть от естественных причин. Бешеный Кот был мастером этого искусства, и хотя такой старосветский подход давно ушел туда же, куда и пластинки на семьдесят восемь оборотов в минуту, Маламбри стал неофициальным символом Старого Чикаго. Его выбрали мэром округа, а однажды он даже совершил первый бросок мяча в междугороднем бейсбольном матче.
Этот самый Бенджамен Маламбри возился у двери Джо, готовясь ворваться в квартиру и оказать Джо честь.
Джо на четвереньках подполз к дальней стене и застыл, оглядываясь и любуясь развитием событий: вместо всех предполагаемых грошовых пистолетчиков пришедший оказался настоящей фирмой. С гордым почтенным именем. Этому мужику сейчас под семьдесят или за семьдесят, и он бросил свой заслуженный отдых, только чтобы убить Джо. Такой привилегии бандит мог удостоить только лучшего среди своих. Это как если бы на твоих похоронах пел Фрэнк Синатра или похоронный костюм подобрал бы Джон Готти.
Это была честь, а честь для этих ребят была самым главным делом.
Джо даже улыбнулся, хотя ему сейчас было не до смеха.
На той стороне комнаты вылетела дверь.
Джо не видел ни двух ребят помоложе – возможно, наводчиков, прикрывавших старого Бена Маламбри, ни психопатического блеска глаз старика, ни дрожания его покрытого серой щетиной подбородка, когда он заносил нож для колки льда во имя старых времен, ни тусклого блеска переломленного двенадцатикалиберного помпового ружья в руке одного из наводчиков – Джо был слишком занят прыжком в ванную комнату в дальнем конце квартиры, прыжком головой вперед в укрытие, захлопыванием за собой двери, запиранием – а потом громко клацнул из гостиной затвор помпового ружья, досылая патрон.
Взрыв.
Дверной ручки как не бывало.
Джо отпрянул от взрыва, налетел на край ванны, его накрыло облако пыли, осколков и щепок, сорвало с колец занавеску душа. Джо тяжело хлопнулся на кафель. Ударился локтем о кран. Дыхание перехватило от удара, сверху сыпались осколки. Он прищурился, ловя ртом воздух, сквозь пылевой туман выискивая окошко под потолком. А за дверью – надвигающиеся шаги, голоса.
– Ты его прикончил, малыш?
– Не волнуйся, старик, мы оставим его для тебя.
– Только не убейте его.
Джо поднялся на ноги, обернул, кулак концом рукава и сильно ударил по стеклу. Оно треснуло и вылетело. Открылась дыра размером два квадратных фута, покрытая старой замазкой со следами краски. Джо схватился за края, подтянулся, оскользаясь на мыльном выступе. Из дверей уже слышались голоса киллеров, шорох ружейного ствола, разгребающего пыль.
– Не дайте ему улизнуть! – выдавил из себя Маламбри, превозмогая одышку.
– Бей по ногам, Джонни!
Клацнул затвор помпового ружья, но Джо уже был снаружи.
Он приземлился на узкий рифленый борт крыши и пошел, как по канату, ища пожарную лестницу, а перед ним качались скрещенные тени. Лестница оказалась в дальнем конце, сложенная и закрепленная. Он ударом ноги сбросил конец лестницы вниз и начал спуск. Сердце бешено колотилось.
Лестница оторвалась.
Джо пролетел пятнадцать футов и грохнулся на грязную мостовую задней аллеи, взвизгнув от ярости и боли. Он покатился в сторону выезда из аллеи, старясь встать на ноги, выцарапаться отсюда, но рядом с ним слева раздался резкий звук, и Джо оцепенел, как кролик в свете фар мощного грузовика.
Рядом с ним распахнулась дверь запасного выхода.
– В ногу ему!
Из двери высыпали ребята в коже и старик и окружили Джо. Щелчок помпового ружья прозвучал похоронным звоном.
– Не продырявьте его! – рявкнул старикашка. – Это мой спектакль!
– Бандаж не потеряй, папуля, – пробормотал парень с ружьем и пошел к Джо.
– Постойте, парни! – сказал Джо, поднимаясь на колени, стараясь щадить разбитое колено. Человек с ружьем навис над ним, вставив ствол обреза ему в ухо. Джо неохотно поднял вверх руки:
– Бен, убери своего добермана. Я никуда не денусь.
Старик подошел. Из-под старой спортивной "рубашки торчала индюшачья шея. На лысой голове с пятнами старческой пигментации сидела кепка. На подбородке, дрожащем как осиновый лист, виднелось пятно от молока или картофельного пюре. Старый хищник знавал когда-то лучшие времена.
– Слаггер Джо, – осклабился Маламбри, обнажив зеленые гнилые зубы. Никто никогда лучше с железом не работал.
– Как живешь, Бешеный Кот? – спросил Джо.
– Кажись, получше, чем ты.
– Это была ошибка. – В животе ударило болью, к горлу поднялась едкая кислота. Джо не знал, то ли умирать, то ли смеяться, то ли молить о пощаде. – Эта фигня с состязанием – хреновое было решение, Бен. Я его отзываю.
– Ты не можешь отозвать его, парнишка, – ответил старик.
Старик Маламбри был прав, и Джо это знал. Как только деньги за устранение падали на счет и начиналась операция, процесс уже нельзя было прервать. Старик поднял нож для колки льда, и оружие плясало в трясущейся руке.