Линкольн Чайлд - Танец смерти
– Стекляшка? Да вы знаете, что я сделал вчера, пока вы сидели здесь взаперти?
– Мой интерес к вам и к вашей жизни не разглядеть в самый сильный микроскоп.
Диоген вынул из кармана газету, развернул и показал ей первую страницу «Нью-Йорк таймс».
Она взглянула на нее из другого конца комнаты, прищурилась, чтобы рассмотреть заголовки.
– Я ограбил «Астер-холл» – бриллиантовый зал в Музее естественной истории. Это преступление я планировал много лет. Я принял новое обличье, чтобы все получилось. И вы мне в этом помогли. Вот почему мне захотелось подарить вам этот камень. Но если вы не хотите...
Он пожал плечами и сунул его в карман.
– О господи! – Виола смотрела на него, широко раскрыв глаза. Впервые ей стало по-настоящему страшно.
– Вы сыграли важную роль. Ключевую. Понимаете, ваше исчезновение заставило моего брата рыскать по всему Лонг-Айленду: он страшно беспокоился о вашей безопасности. Я же тем временем ограбил музей и привез сюда бриллианты.
Виола проглотила комок в горле. Тот факт, что она еще жива, оказался временным явлением. Он не рассказал бы ей ничего, если бы решил оставить в живых.
Значит, он действительно собирался ее убить.
– Я хотел отдать вам камень в качестве небольшого сувенира, поскольку мы должны расстаться и никогда уже на этом свете не увидимся.
– Я куда-то уезжаю? – спросила она, и голос ее задрожал, несмотря на все усилия.
– О да.
– Куда?
– Вы скоро узнаете.
Она увидела, что он опустил руку в карман пиджака и переступил порог комнаты. Дверь осталась открытой.
– Подойдите ко мне, Снежная Королева.
Она не двигалась.
Он сделал второй шаг, третий. Она рванулась к дверям. Но он предвидел это и прыгнул к ней стремительно, как кошка. Она почувствовала на шее сильную руку, крепкую, как стальной трос. Другая его рука выскользнула из кармана, сверкнул шприц, и она почувствовала укол в бедро. Стало очень жарко, и в глазах все померкло.
Глава 66
– Как думаете, зачем вызывают? – спросил Синглтон, когда скоростной лифт поднимал их на верхние этажи управления.
Лаура Хейворд покачала головой. Если бы комиссар Рокер пригласил встретиться с ним наедине, она решила бы, что это вызвано ее провалом с Пендергастом. Однако к комиссару вызвали и Синглтона. Рокер к тому же всегда действовал напрямую, хитрости ему были несвойственны.
Они вышли на сорок шестом этаже и пошли по пушистому коридору к кабинету комиссара. В большой приемной их встретила одетая в форму женщина-секретарь. Она спросила их имена, позвонила по телефону, тихо произнесла несколько слов и махнула рукой, приглашая войти.
Кабинет Рокера был большим, но не роскошным. Вместо наград за отличную стрельбу и фотографий с улыбающимися офицерами, украшавших стены кабинетов большинства полицейских начальников, здесь висели акварельные пейзажи да два диплома. Рокер сидел за большим, но практичным столом, вокруг которого полукругом выстроились три кресла. Посередине сидел специальный агент Коффи, а в двух других – агенты Брукс и Рабинер.
– А, капитан Хейворд. – Рокер поднялся. – Капитан Синглтон. Благодарю за то, что пришли.
Голос его звучал необычно, натянуто, – этого она у него до сих пор не замечала, – и губы сжаты в прямую линию.
Агенты Бруксы и Рабинер также соскочили со своих мест, словно их кто-то подбросил. Только Коффи продолжал сидеть. Он холодно им кивнул, маленькие светлые глазки на большом загорелом лице перебегали с Хейворд на Синглтона и снова на Хейворд.
Рокер указал на диваны.
– Садитесь, пожалуйста.
Хейворд уселась возле окна. Кажется, Коффи удостоил их чести принять участие в его расследовании. После собрания они не слышали ни слова ни от него, ни от какого-либо другого офицера ФБР. Сама же она времени не теряла: вместе со своими детективами задавала дополнительные вопросы сотрудникам музея, добывала новые свидетельства. Во всяком случае, эта работа отвлекала ее от погони, которую устроили в шестидесяти милях отсюда, на Лонг-Айленде. Мысли о Д'Агосте и обо всей ситуации причиняли ей только боль. Она не могла понять, зачем он это сделал, почему принял такое решение. Она выдвинула ему ультиматум, причем справедливый в сложившихся обстоятельствах. Сделай правильный выбор, не только с профессиональной точки зрения, но и человеческой, и дружеской. Она не произнесла этих слов, но ясно дала понять: либо я, либо Пендергаст.
Д'Агоста сделал свой выбор.
Рокер откашлялся.
– Специальный агент Коффи попросил меня устроить эту встречу, чтобы обсудить убийства Дучэмпа и Грин. Я пригласил капитана Синглтона, поскольку оба убийства произошли на его участке.
Хейворд кивнула.
– Рада это слышать, сэр. У нас слишком мало информации от Бюро относительно погони и...
– Прошу прощения, капитан, – спокойно прервал ее Рокер. – Специальный агент Коффи хочет поговорить о передаче вещественных доказательств, обнаруженных на месте убийств Дучэмпа и Грин.
Хейворд осеклась.
– Передаче вещественных доказательств? С вещдоками все могли спокойно ознакомиться.
Коффи закинул одну ногу на другую. «Они у него словно деревянные», – подумала Хейворд.
– Мы берем на себя контроль за расследованием, капитан.
Все замолчали.
– У вас нет такого права, – возмутилась Хейворд.
– Это дело капитана Хейворд, – поддержал ее Синглтон и обратился к Рокеру. Голос его был спокойным, но сильным. – Она работает над ним круглые сутки. Именно она обнаружила связь между преступлениями в Колумбии и Новом Орлеане. Она и вещественные доказательства добыла, и на Пендергаста указала. Кроме того, эти убийства – не федеральное преступление.
Рокер вздохнул.
– Мне все это известно. Но...
– Позвольте объяснить, – махнул рукой Коффи. – Преступник – агент ФБР, одна из жертв также служила в ФБР, преступления перешагнули границы штатов, и подозреваемый вышел из вашей юрисдикции. Конец дискуссии.
– Агент Коффи прав, – сказал Рокер. – Это их дело. Мы, конечно, всегда можем помочь...
– У нас нет времени для обсуждения, – вмешался Рабинер. – Перейдем к вопросу о передаче вещдоков.
Хейворд взглянула на Синглтона. Лицо капитана раскраснелось.
– Если бы не капитан Хейворд, – сказал он, – и погони бы никакой не было.
– Мы очень довольны работой капитана Хейворд, – сказал Коффи. – Но сейчас это уже не дело нью-йоркской полиции.
– Отдайте, пожалуйста, то, что они просят, капитан.
В голосе комиссара Рокера заметна была усталость.
Хейворд взглянула на него и поняла, что он возмущен происходящим, но поделать ничего не может.
Ей следовало бы раньше понять, к чему все клонится. Федералы целились в яблочко, кроме того, Коффи, похоже, испытывает личную неприязнь к Пендергасту. Да поможет Господь ему и Д'Агосте, когда федералы их наконец-то отловят.
Хейворд знала, что ей положено разозлиться. Однако в этот момент она почувствовала страшную усталость. К тому же она испытывала столь сильное отвращение к Коффи, что не могла более ни одной минуты находиться с ним в одной комнате. Она порывисто поднялась.
– Хорошо, – сказала она. – Я подготовлю документы. Вы получите их, как только все будет подписано. Что-нибудь еще?
– Капитан, – обратился к ней Рокер. – Благодарю вас за прекрасную работу.
Она кивнула, повернулась и вышла из комнаты.
Опустив голову и часто дыша, Хейворд быстро шла к лифту. Вдруг зазвонил мобильник.
Лаура подождала, пытаясь остыть и унять волнение. Через минуту-другую телефон зазвонил снова.
Она ответила:
– Хейворд.
– Лаура? – сказал голос. – Это я, Винни.
Сердце забилось в горле.
– Винсент, ради бога. Какого черта ты?..
– Выслушай, пожалуйста. Я должен сообщить тебе что-то очень важное.
Хейворд глубоко вздохнула.
– Слушаю.
Глава 67
Д'Агоста последовал за Пендергастом на вокзал «Пенсильвания-стейшн». В тени Медисон-сквер-гарден он выглядел незаметно – всего лишь вход на эскалатор. Поскольку был вторник и поздний час, на улице почти никого – только несколько бездомных да человек, раздававший собственные стихи. Мужчины спустились к зоне ожидания, затем – на другом эскалаторе – к платформе.
Д'Агоста мрачно отметил, что вышли они на тринадцатый путь.
За последние полчаса Пендергаст не произнес ни слова. С приближением момента, в который он надеялся увидеть Виолу и, неизбежно, Диогена, агент становился все более молчаливым и отрешенным.
На путях работало несколько дорожных рабочих. Они убирали мусор. Двое дежурных полицейских болтали и пили кофе. Пендергаст подошел к краю платформы, туда, где пути уходили в темный тоннель.
– Готовься, – пробормотал Пендергаст, и его светлые глаза оглядели рельсы.
