Джин Корелиц - Ты должна была знать
Портер-центр размещался в нескольких зданиях, ранее принадлежавших компании «Стэнли электрик мануфактуринг». Строения были внушительные, из красного кирпича, и их расположение напоминало университетский городок. Но табличка на входе, а также охранник, вышедший, когда Грейс остановилась прочесть текст, утверждали, что идти ей следует к перестроенной резиденции, выкрашенной в классической бело-зеленой гамме. Здесь тоже висела скромная табличка с надписью «Администрация». Грейс припарковалась и постаралась взять себя в руки. Если верить подписи в электронных письмах Виты, подруга занимает здесь должность исполнительного директора. Причем размещается организация не только в этой группе бывших заводских построек. На самом деле ее отделения действуют по всему округу, до самого Уильямстауна на юге и Грэйт-Баррингтона на севере.
Если верить сайту, который Грейс изучила в библиотеке, они предоставляют самую разнообразную помощь: лечение от наркозависимости с помощью психологической интервенции[58], программы для девочек, ставших матерями в подростковом возрасте, индивидуальная терапия, группы для страдающих от депрессии и тревожных состояний, а также принудительное лечение для алкоголиков, наркоманов и совершивших преступления на сексуальной почве. Прямо какой-то психотерапевтический супермаркет, подумала Грейс, из машины окидывая взглядом длинные кирпичные корпуса. Много лет назад, когда Грейс выходила замуж, они с Витой обе собирались поступать в магистратуру – правда, подруга собиралась специализироваться в области социальной работы, однако обе планировали заняться индивидуальной терапией. Однако Грейс не ожидала, что карьера Виты сложится именно так. «Впрочем, я много чего не ожидала», – мрачно подумала Грейс.
Застегнув куртку, она взяла сумку, вылезла из машины и, постояв некоторое время рядом, закрыла дверцу. Внутри, в перестроенной главной гостиной, оказалось тепло, даже почти жарко. Женщина примерно возраста Грейс, волосы которой настолько сильно поредели, что сквозь них проглядывала кожа головы, предложила посетительнице сесть на строгий диван, спинка которого была украшена белыми кружевными круглыми салфетками. Грейс села и взяла, видимо, специально отобранную прессу – «Психология сегодня», детский журнал «Хайлайтс». Рядом – книга с картинками об истории Питтсфилда. Грейс принялась переворачивать страницы и рассматривать фотографии с оттенком сепии. Вот «Стэнли электрик мануфактуринг», вот улицы с элегантными викторианскими особняками, мимо некоторых из которых Грейс, возможно, проезжала по пути сюда. На одних снимках семьи устраивали пикники на траве, на других были запечатлены бейсбольные матчи – фотографий из последней категории было очень много. Похоже, Питтсфилд вообще считался «бейсбольным» городом. Надо рассказать Генри, решила Грейс. Сыну будет интересно.
– Грейси, – окликнул ее голос Виты. Грейс его сразу узнала. И интонация чуть торопливая, отчего казалось, будто Вите каждый раз не хватает дыхания закончить фразу. Грейс обернулась, улыбаясь про себя – улыбаться подруге она еще была не готова.
– Здравствуй, – сказала Грейс, вставая.
Женщины замерли, глядя друг на друга. Из них двоих Вита с детства была выше, а Грейс тоньше. Оба этих обстоятельства не изменились, но в остальном Вита преобразилась просто до неузнаваемости. Темные волосы, когда-то подстриженные в стиле «паж» (эта прическа, по мнению мамы Виты, идет всем без исключения), теперь были длинными, очень длинными. И почти полностью седыми. Вита носила их распущенными – впрочем, нельзя сказать, чтобы она вообще их как-то «носила». Волосы жили собственной жизнью, спадая на грудь и спину, завиваясь и сами выбирая себе место. Новый образ подруги оказался для Грейс такой неожиданностью, что она не сразу обратила внимание на остальное. Вита была одета в джинсы, практичные ботинки на толстой подошве со шнуровкой и черную рубашку с длинными рукавами. А на шее был небрежно повязан шарф от «Гермес» – совсем не та вещь, которую ожидаешь увидеть в сочетании со столь повседневным ансамблем. Грейс невольно уставилась на него.
– Знаю, знаю, – кивнула Вита. – Надела в твою честь. Узнаешь?
Не в силах выговорить ни слова, Грейс кивнула.
– Мы его вместе покупали, – наконец сумела произнести она.
– Точно, – улыбнулась Вита. – Ты мне помогала выбирать подарок на мамин пятидесятилетний юбилей. Я сначала не хотела его брать, но ты уперлась рогом и в конце концов уговорила. И правильно сделала. – Вита повернулась к женщине за стойкой ресепшн. Та с искренним интересом следила за разговором. – Лора, это моя подруга Грейс. Мы вместе выросли.
– Очень приятно, – произнесла Грейс.
– Взаимно, – ответила Лора.
– Этот шарф я подарила маме на день рождения, – пояснила для Лоры Вита. – Мама, конечно, была в полном восторге. Грейс молодец. Слушай ее советы – не ошибешься.
«Разве что в смысле одежды», – подумала Грейс.
– Пойдем, – предложила Вита и, развернувшись, зашагала вперед, показывая дорогу. Грейс последовала за подругой. В задней части дома они поднялись по узкой лестнице и оказались в комнате, которая, видимо, раньше служила спальней.
– Должна предупредить, – сказала Вита, придерживая дверь для Грейс. – Хочу, чтобы ты была готова. Сейчас я тебя обниму. Если ты, конечно, не против.
Грейс рассмеялась. Уж лучше смеяться, чем плакать.
– Давай обнимай, – наконец выговорила она. И они заключили друг друга в дружеские объятия. Тут Грейс снова чуть не разревелась. Обнявшись они стояли долго, причем не ощущали ни малейшей неловкости – разве что поначалу, да и то лишь со стороны Грейс.
Кабинет был небольшой. Окно выходило на один из длинных кирпичных корпусов и парковку возле него. К счастью, все это отчасти заслоняло дерево. Видимо, раньше здесь находился задний двор. Грейс решила, что здесь жила девочка-подросток – студийные портреты кинозвезд на стенах, занавески с волнистой отделочной тесьмой. На одной из полок за креслом Виты, среди учебников, научных журналов и стопок блокнотов для записей, Грейс разглядела фотографии детей в рамках.
– Чай будешь? – спросила Вита.
Она вышла и скоро вернулась с двумя чашками.
– Вижу, до сих пор предпочитаешь «Констант коммент».
– Да, по-прежнему храню им верность. Недавно переживала кризис среднего возраста и по глупости изменила «Констант коммент» с зеленым чаем, но потом одумалась и вернулась. Пару лет назад поползли слухи, что мой любимый чай больше не будут выпускать. Сразу полезла в Интернет, принялась выяснять подробности. Даже не поленилась написать в компанию «Бигелоу ти», и они клятвенно заверили меня, что это сплетни и домыслы. Но на всякий случай все равно заказала ящиков сто – про запас.
– Да, производители чая – народ ушлый, – согласилась Грейс и сделала глубокий вдох. От одного запаха сразу вспомнилось, как они вместе снимали квартиру в Кембридже.
– Еще какой. Разве порядочная компания станет продавать чай под названием «Баю-бай»? Вот и я о том же. Они явно что-то задумали. Помнишь, как любимые духи твоей мамы сняли с производства? А твой папа пытался нанять парфюмера, чтобы сделал их на заказ? Нет уж, спасибо, в такой ситуации оказаться категорически не желаю. В наше время просто заходишь на Ebay и закупаешь то, что нужно, а тогда… Это ведь, кажется, в конце семидесятых было? Нет, в те времена, если нужный товар пропадал с полок, приходилось как-то выкручиваться. Это было так трогательно, правда? Я про историю с духами.
Грейс кивнула. Да, трогательно – совсем как дарить жене украшение каждый раз, когда у тебя роман с другой женщиной. Если подумать, это тоже отчасти по-своему трогательно. Откровенно говоря, Грейс давно уже не вспоминала случай с духами. В тот год несколько месяцев все полки в доме были забиты флакончиками с тестовыми образцами. Парфюмер подписывал их – «Марджори 1», «Марджори 2», «Марджори 3» и так далее. Когда мама умерла, Грейс понюхала янтарную жидкость во флакончиках, прежде чем вылить их в раковину. Все образцы пахли одинаково противно. Но – да, это действительно было очень трогательно.
– Слышала про твоего отца, – осторожно произнесла Грейс. – Мои соболезнования. Надо было позвонить.
– Ни к чему сейчас об этом. Были моменты, когда позвонить следовало нам обеим, ну да что теперь поделаешь? Но за соболезнования спасибо. Я по нему скучаю. Очень. Даже не ожидала, что мне будет его так сильно не хватать. Знаешь, ближе к концу мы стали очень близки. Знаю-знаю, о чем ты сейчас думаешь, – улыбнулась Вита. – Сама удивилась. А мама – еще больше. Все спрашивала: «О чем вы там все время разговариваете? Целыми днями в комнате сидишь».
– В какой комнате? – спросила Грейс.
– Последние полгода папа был прикован к постели. Специально наняли сиделку из хосписа. Я сидела у его кровати, и мы просто разговаривали. Ты знала, что родители переехали сюда? Конечно, не совсем сюда, а в Амхерст, но все же. Мама до сих пор там живет. Дела у нее хорошо, даже отлично.
