Михаил Март - Кровавый круг
Эдуард Чайка предпочитал вообще не выходить из купе. Когда проводник принес письмо, ему показалось, что его раздели догола. Как ни скрывайся, как ни прячься, но тебя видят, о тебе знают и используют.
Он распечатал конверт и достал небольшой листок бумаги. Напечатанный в нем текст гласил: «Примите мои соболезнования в связи с безвременной кончиной вашего сына.
Ваша задача усложняется соответственно возрастающей доле.
Пункт назначения — Владивосток. Постарайтесь добраться туда живым. На Морском вокзале в левом крыле здания есть автоматическая камера хранения. Ячейка номер 1123, код 3333. Там вы найдете карту и последние инструкции. В остальном ваша судьба зависит только от удачи. У вас опасный партнер, помните об этом всегда».
Чайка разорвал письмо и выбросил его в окно. Он долго сидел в раздумьях. Повязанный по рукам и ногам, усталый и уже немолодой человек был лишен инициативы. Чайка знал, что ему придется идти с Викой до самого конца. Далеко ли можно уйти, если знаешь, что за пазухой у тебя, пригревшись, дремлет кобра.
После стоянки в Улан-Удэ, когда экспресс тронулся дальше, команда любителей острых ощущений собралась в одном купе.
Умар выяснил, что конечный пункт прибытия Владивосток. Подумав, он сделал предложение:
— Я понимаю, что ничего приятного сказать вам не смогу. По моим наблюдениям, в поезде едут несколько человек, которые знают о нас больше положенного. Мы не можем позволить им проследить наш путь до конечной точки. Это безрассудно. Мы должны покинуть экспресс в самый неподходящий момент. Ночью, на полном ходу.
— И разбиться вдребезги? — озлобленно спросил Чайка. — Придумай что-нибудь поинтересней.
— Трудно. На каждой станции с нас не спускают глаз. Выйти где-нибудь в Благовещенске — значит вновь искать способы ухода из города. На дальнейших станциях у меня нет своих людей, на которых можно положиться.
— Допустим, — задумчиво сказала Вика, — мы сумеем спрыгнуть с поезда. А что дальше? Как нам добираться до Владивостока? Самолетом? У нас даже паспортов нет. На машине? Слишком малая сеть дорог в этих местах. Их легко перекрыть. Или теперь мы, как Остап Бендер и Корейко, сядем на верблюдов? Нам только и осталось, что прокатиться на верблюде или собачьих упряжках. А ковры-самолеты существуют только в сказках. Как ты рассчитываешь преодолеть две с лишним тысячи километров?
— Мы подойдем ближе. Можно покинуть поезд за Благовещенском. Там, где «железка» приближается к Амуру.
— Амур — пограничная река! — возмутился Чайка.
— По ней ходят сухогрузы. Мы вынуждены потерять время, но выиграть в главном. Избавиться от преследования. Идти по реке вверх, а не вниз. Вплоть до океана. До Николаевска по Амуру. Оставить там следы, смешать всем карты, а потом по Татарскому проливу спуститься вниз к Владивостоку. Однако наш след должен будет вести к Сахалину. Поймите мою идею правильно. Пусть сейчас мы испытаем массу трудностей, но во Владивостоке у вас будут развязаны руки. А как я догадываюсь, именно там у вас будет хватать собственных забот.
— Ладно, — кивнул Чайка, — давай думать конкретно. План должен стать идеальным. Без сучка и задоринки. Хватит с нас промашек.
Предусмотрительный Умар достал из кармана карту Дальневосточного региона. Развернув ее, он ткнул пальцем в точку.
— Вот идеальное место!
Глава VI
Точки над «i»
Больше всего не повезло начальнику поезда — его попросту уволили с работы.
Дело в том, что экспресс прибыл в Хабаровск не в полном составе — отсутствовал последний вагон.
Сидя на диване в кабинете начальника вокзала, Трифонов выслушивал доклад капитана Телечкина. На дворе давно уже стоял день. Пока разбирались со сложившейся ситуацией, прошло восемь часов.
— Все шло как по маслу, товарищ полковник. Они не отличались от остальных пассажиров, и вдруг такой нежданчик. Последний вагон, отцепленный от состава, обнаружен на подъезде к Хабаровску перед мостом через Амур. Вот что стало ясно из допроса проводника. Примерно за полтора часа до прихода поезда в Хабаровск в последний вагон пришли трое — двое мужчин и женщина. Они попросили открыть им свободное купе. Сказали, будто хотят переброситься в картишки, выпить и спокойно посидеть, никому не мешая. Сунули проводнику за услугу сотню. Тот выполнил их просьбу. Его угостили коньяком. Он вернулся к себе и отрубился. Шел третий час ночи, все спали. Вагон от состава был отцеплен побочными средствами. Очень много повреждений. По инерции он прошел еще около четырех-пяти километров, после чего остановился неподалеку от моста через Амур. Наверняка были сделаны определенные расчеты. Троица спокойно покинула вагон и исчезла в неизвестном направлении.
Трифонов улыбался, покачивая головой.
— Ну, фантазеры! Ну, дельцы! Черт-те что творят, а мы, как кучка зрителей в цирке, наблюдаем за их фокусами.
— Ты осмотрел купе? — спросил Куприянов у Телечкина.
— Да. В коньяк подсыпали клофелин. Они там пробыли не более получаса. Кто-то из мужчин забыл свой пиджак. На вешалке висел. Документов нет. Две тысячи рублей и карта Хабаровского края. Точнее, клочок карты, но с пометкой.
Телечкин выложил на стол карту.
— Вот, видите, они вырезали из нее кусок. Это карта Хабаровского края. Тут помечен мост красным карандашом. Значит, они планировали выйти именно здесь. Но мост все же перешли своим ходом.
— Чем мотивируешь? — спросил Трифонов.
— Тем, что здесь есть еще одна пометка, сделанная тем же карандашом. Видите точку? След от красного грифеля. Она стоит на Хабаровском водном порту. Это значит, что они двигались на правую сторону реки — к Амурскому причалу. Тут без моста не обойтись.
— Но это еще не факт. Можно использовать паром.
Трифонов вглядывался в карту.
— Смотрите выше, Александр Иваныч. Тут есть еще две пометки — Комсомольск-на-Амуре и Советская гавань. Дальше им идти некуда. Океан.
Полковник откинулся на спинку дивана и долго думал.
— Вас что-то смущает, Алексан Ваныч? — спросил Ростовцев.
И Ростовцев, и Куприянов, и Телечкин чувствовали себя виноватыми, будто это они руководили операцией и провалили все дело.
— Смущает. Меня смущают забытый в купе пиджак и эта карта. Смахивает на подлог. Нас хотят сбить с истинного пути и отвести в сторону.
Ростовцев почесал затылок, чтобы лучше думалось, и высказался:
— Обратите внимание, товарищ полковник, карандаш использовался как указка. Им не рисовали, а тыкали в нужные точки. — Он перевернул карту обратной стороной. — Видите, бумага продавлена острым грифелем. Точки на карте остались случайно, а не намеренно. И мне кажется, что банда давно уже успокоилась. Они проехали от Новосибирска до Хабаровска без особых приключений и вряд ли чувствовали за собой наблюдение. Репортер Горохов сам напросился, чтобы его выкинули с поезда. Они это сделали. Им больше ничего не угрожало.
— Это вы так решили. У них хватило ума отцепить вагон. Однако такие осторожные ребята вдруг забывают пиджак в отцепленном вагоне с путеводителем в кармане.
— Вагон они отцепили, боясь, что их поджидают на перроне. Пресловутый телохранитель упредил момент и вывел их из опасной зоны путем побега. Они не решились бы спрыгнуть на полном ходу, это рискованно. Вот и пришли к выводу, что надо покинуть состав, отцепив вагон, до прибытия в Хабаровск.
Трифонов хлопнул себя ладонями по коленям.
— Ладно, пинкертоны. Не буду с вами спорить. Разделимся на две группы. Ростовцев и Телечкин занимаются портом Хабаровска. Выясняйте, какие суда ушли по Амуру в направлении Комсомольска, опередите их и проверьте каждую посудину. Может быть, вы и правы. Я с Куприяновым задержусь в городе на несколько часов, и мы двинем в Приморский край вслед за поездом. Нам надо связаться с автоинспекцией дальневосточной магистрали. Семен, распорядись, чтобы опрашивали всех водителей, которые едут в южном направлении, к Находке, не подсаживались ли к ним двое мужчин и женщина в пригороде Хабаровска или в самом городе.
— Придется перекрыть все движение. Такой поток машин…
— Нас не интересуют легковые машины. Бензин слишком дорого стоит, чтобы частники путешествовали на таком отрезке дороги. Поезд стоит втрое дешевле. Меня интересуют дальнобойщики. Пустые фуры, которые едут к портам за китайским и тайваньским ширпотребом.
— Извините, Александр Иваныч, — удивился Куприянов, — но мы точно знаем, что преследуемых нет в этом поезде. Они сошли здесь, чтобы изменить маршрут, а не продолжать его вдоль железной дороги. Это очевидно.
— Но майор Виноградов остался в поезде, — заметил полковник. — Он информирован не хуже нас, а может, и лучше. Почему, зная, что семейка сбежала, он и бровью не повел, а поехал дальше? Он даже на перрон не вышел в Хабаровске сигарету выкурить. Виноградов плелся у нас в хвосте, а начиная с Новосибирска идет на опережение. Значит, знает человек, что делает.
