Стивен Бут - Вкус крови
Констебль увидел, что Фрай стала терять терпение.
– Все это досужие домыслы, – сказала она. – И правду мы все равно не узнаем, если только где-то не всплывет сам Мактиг.
– Думаю, ты права.
– Вот видишь, Бен? Чтение романа мне никак не помогло, я только разболелась еще больше.
Диана продолжала крутить свой шарф, пока Купер рассказывал ей о посещении места катастрофы. Он не сильно вдавался в детали, но знал, что рассказать о встрече с Моррисси ему придется – иначе она все равно услышит об этом от Кодвелл. Но больше всего Фрай заинтересовали цветок мака и крест.
– А почему ты думаешь, что крест принесла именно Мари Теннент? – спросила она.
– Седьмого января была годовщина катастрофы. Мы уже обращались ко всем, кто в тот день мог быть на торфянике и мог видеть Мари Теннент. Но даже местный лесник из-за погоды постарался держаться подальше от Айронтонга. Для того чтобы забраться на вершину, была нужна очень серьезная причина. Но кто-то это все-таки сделал и оставил там крест. А еще один человек умер, возвращаясь оттуда, – Мари Теннент. Предлагаю считать, что это был один и тот же человек.
– О’кей. И сделала она это в память о том летчике…
– О сержанте Дике Эбботе, хвостовом стрелке. Помимо Мактига, он был единственным членом команды, у которого были дети. Кроме того, он шотландец. Надо еще раз поговорить с матерью Мари Теннент и узнать, не родственники ли они. Мне кажется, что Мари, так же как и Элисон Моррисси, – внучка одного из членов экипажа. Правда, в отличие от Моррисси, она точно знала, что произошло с Диком Эбботом.
Купер ждал, что Фрай снова начнет над ним издеваться и скажет, что это вопрос выбора приоритетов и что у них нет возможности тратить ресурсы на расследование возможных самоубийств или смертей по неосторожности. Но она ничего такого не сказала. Бен знал, что в этом вопросе главным для них обоих был пропавший ребенок.
Обычно, если мать отказывается от ребенка, она оставляет его в таком месте, где его легко найти, хотя при этом прилагает все усилия для того, чтобы ее саму не обнаружили. А вот Мари Теннент решила спрятать своего ребенка так, чтобы его никто не смог найти. И останки более раннего младенца говорили в пользу этого факта. Хотя тест ДНК все еще не был закончен, все ситуационные доказательства говорили о том, что кости принадлежат первому ребенку Теннент. Малышка Хлоя, наверное, тоже уже давно была мертва – скорее всего, от отсутствия ухода, потому что ее родила женщина, которая совершенно не знала, что с ней делать.
– Надеюсь, Бен, ты хорошо понимаешь некоторые вещи, – сказала Диана.
– Например?
– Например, то, что тебе трудно будет оправдать все то время, которое ты тратишь на дела Элисон Моррисси, – ответила девушка, вставая с кресла. – Подумай лучше о сержанте Истоне. Или о Мари Теннент и ее дочке, вместо того чтобы думать об этой канадке. Подумай о тех людях, которым ты действительно нужен.
Купер покраснел. Почему Диана Фрай всегда оказывается права? И почему она всегда говорит с ним в такой манере, что он просто не может признать ее правоту?
– Все, что я делаю, чтобы помочь Элисон Моррисси, я делаю в свое свободное время, – сказал он.
– Да неужели? А что тогда лежит на твоем столе? – Фрай хлопнула ладонью по факсам. – Я начинаю серьезно сомневаться, Бен, что могу тебе доверять, когда ты работаешь один. И если б у нас не было так мало людей, я бы попыталась заменить тебя человеком, которому могу доверять.
Констебль встал и принялся застегивать пальто. Пальцы у него дрожали, и он все время путался с пуговицами. Но он знал, что ему необходимо выйти из офиса, потому что он не хотел ввязываться в спор.
Наблюдая за ним, Диана слегка понизила голос:
– Бен, я говорю это тебе для твоей же собственной пользы. Забудь про Элисон Моррисси. Скажи ей, чтобы она отвязалась от тебя. Если ты опять с ней встретишься, это не принесет тебе никакой пользы.
– А вот это тебя не касается, – ответил Купер.
***Бен подошел к своей машине и запустил двигатель. Он чувствовал, что его мысли движутся по замкнутому кругу и что ему необходимо успокоиться, прежде чем он поедет. Иначе он слишком сильно нажмет на газ и нарушит скоростной режим на окружной дороге. Полицейский взял в руки одну из книг об авиационных катастрофах над Скалистым Краем. Именно в этой книге была фотография людей в летных комбинезонах, которую он помнил так хорошо, как будто видел их живьем.
Бен сам вполне мог бы быть там: стоять с группой улыбающихся летчиков и благодарить так же, как и они, Бога за лучи солнца на их усталых лицах и за знакомый запах авиационного топлива и резины, которым тянет от стоящих вдоль кромки взлетной полосы самолетов.
Купер почти чувствовал ветер, который дул над открытым всем ветрам взлетным полем в Йоркшире. Он знал, что в тот момент был ветер, потому что его дуновения растрепали темную челку Дика Эббота, и Бену захотелось пригладить ее, потому что из-за нее лицо сержанта выглядело намного моложе и беззащитней.
Хотя эта реакция была, скорее всего, связана с тем, что Куперу было хорошо известно, что произойдет с сержантом Эбботом спустя несколько недель после того, как была сделана эта фотография. Он больше не мог смотреть на фото команды «Ланкастера», не видя одновременно другого призрачного изображения, наложенного на него: изображения изломанных костей, оторванных конечностей и обуглившихся тел, зажатых между кусками перекрученного металла. Перед ним были призраки мертвецов, наложенные на фотографию его ретроспективным знанием.
Диана Фрай следила за уходящим Беном и видела упрямый контур его плеч, когда он застегивал пуговицы на пальто и натягивал шапку, прежде чем выйти из комнаты. Может быть, она зря теряет время, пытаясь его образумить? Он сейчас не в том состоянии, чтобы его можно было в чем-то убедить. Но она верила в то, что сказала ему. Это было сказано для его же собственной пользы.
И тем не менее сержант жалела, что не может прямо сказать Бену, что Элисон Моррисси просто использует его и что потом ему будет очень больно. Такого он от нее никогда не стерпит.
Да и эти слова застряли бы у нее в горле. Диана представила себе недоверчивое смущение коллеги и его первый издевательский смешок, когда он поймет, что она действительно к нему неравнодушна.
Фрай посмотрела на папку с делом Мари Теннент, которая лежала на краю стола Купера. Полиция все еще ждала результатов вскрытия… Девушка решила немедленно позвонить миссис ван Дун. Если никого не подгонять, то результатов можно ждать неделями.
– Только что закончила, – сказала патологоанатом. – У вас потрясающая интуиция.
– И каковы же предварительные результаты? – спросила сержант.
– Смерть вызвана понижением температуры тела из-за длительного нахождения на морозе. Уверена, что для вас это не новость.
– А сопровождающие факторы? Ранения?
– Обморожение конечностей – ног, рук и части лицевых покровов. И кое-что, что вам может не понравиться…
– Продолжайте, я выдержу.
– Синяки и множество мелких повреждений на теле.
– Где именно?
– Грудь и область живота, включая два сломанных ребра и повреждение печени. Синяки на плечах и предплечьях. И сильный ушиб на голове в районе левого уха.
– Такие травмы можно получить при падении? Как у Снеговика?
– А, это же ваш второй труп! Боюсь, что нет. Они другие. На мой взгляд, царапины и кровоподтеки на руках она получила, когда от кого-то защищалась. Удар по голове был очень сильным, так же как и удары по корпусу – отсюда и сломанные ребра. И мне кажется, что все эти раны должны были здорово болеть.
– То есть она была не в том состоянии, чтобы прогуляться до Айронтонга в снегопад?
– Для нее это было совсем лишним, – согласилась патологоанатом. – Она уже была сильно ослаблена. А вот если говорить об общем состоянии ее здоровья, то вам придется дождаться результатов анализов. Могу лишь сказать, что она была довольно упитанной, хотя несколько часов перед смертью ничего не ела. Никаких свидетельств серьезного заболевания. Разрешение от бремени за несколько недель до смерти. Вполне возможно, что не первое. Вижу, что это вас тоже не удивляет, а?
– Не очень.
– Я читала газеты. Вы все еще ищете малышку?
– Да.
– Какая трагедия… Кажется, еще одна ошибка медиков. Все эти ошибки проходят потом передо мной.
– Пока мы не пришли ни к какому заключению, – осторожно произнесла Фрай.
– Да, простите. Сегодня был тяжелый день. И очень тяжелая неделя…
– И вы это мне говорите?
– Хотите еще что-то узнать?
– Время. Когда были нанесены все эти повреждения? За сколько времени до ее смерти?
– Поняла. Судя по состоянию, в котором находятся кровоподтеки, ранения были нанесены по крайней мере за тридцать шесть часов до смерти – обычно этого времени достаточно, чтобы повреждения стали очень болезненными. Должна сказать, что есть и следы свежего внутреннего кровотечения, но я бы связала это со слишком сильным давлением на поврежденную печень и сломанные ребра. Ей должно было быть очень больно.
