Майкл Коннелли - Черный лед
Гарри нужно было позвонить и взбодриться, и от границы он направился прямиком к городскому Таун-холлу. Там, в автомате при полицейском участке, он купил колу и вышел с ней на улицу. У входа в участок висел на стене платный телефон. Бросив взгляд на часы, Босх подумал, что Тереза наверняка еще дома — проснулась и собирается на работу.
Закурив сигарету, он набрал телефонный номер и оплатил разговор своей кредитной карточкой «Пак-тел». Ожидая соединения, Босх разглядывал расположенный через дорогу сквер. Несмотря на плотный утренний туман, залегший между деревьями и медленно дрейфующий над улицей, он увидел бездомных. Завернувшись в одеяла, они расположились на ночлег на траве парка. Из-за тумана их фигуры казались неясными, призрачными, а вся картина навевала чувство щемящего одиночества.
Тереза сняла трубку после двух гудков. Судя по голосу, она уже встала.
— Привет.
— Гарри? Что случилось?
— Извини, если разбудил.
— Я уже встала. Так в чем дело?
— Ты пойдешь сегодня на похороны Мура?
— Конечно, ну и что? Ты позвонил мне без десяти пять, чтобы спросить…
— Это не Мур.
Последовало долгое, очень долгое молчание. Босх не спешил объясниться и смотрел на другую сторону улицы. Один из бездомных проснулся и теперь стоял под деревом, зябко кутаясь в одеяло, и, в свою очередь, таращился на Босха. Гарри отвернулся.
— Что ты такое говоришь, Гарри? Ты хорошо себя чувствуешь?
— Лучше не бывает, только немного устал. А говорю я вот что — Калексико Мур жив. Только сегодня утром мы с ним немного разминулись.
— Ты все еще в Мексике?
— На границе.
— Ничего не понимаю! — в сердцах воскликнула Тереза. — Как это может быть?! Его отпечатки идентифицированы, и зубы тоже, а жена опознала по фотографии татуировку на теле. Чего же еще?
— Все это — чепуха, фальшивка. Он сам это устроил.
— Но почему ты звонишь мне и все это рассказываешь?
— Я хочу, чтобы ты помогла мне, Тереза. Не к Ирвингу же мне идти. Только ты в силах мне помочь, помоги мне и — себе. Если я прав.
— Это очень большое «если», Гарри. — Босх снова посмотрел в парк, но фигуры в одеяле уже не увидел. — Расскажи, как это может быть, — попросила Тереза. — Убеди меня.
Босх собирался с мыслями, как адвокат перед перекрестным допросом. Он прекрасно понимал, что каждое произнесенное им слово должно выдержать испытание здравым смыслом и скепсисом Терезы, иначе не стоит и начинать. В противном случае он потеряет своего единственного союзника.
— Шихан говорил мне, что, кроме сличения отпечатков и зубов, они провели и почерковедческую экспертизу записки, найденной в его кармане. Они сравнивали ее с карточкой перемены места жительства из личного дела Мура, которую он заполнил несколько месяцев назад, когда расстался с женой и переехал на другую квартиру…
Босх сделал паузу и глубоко затянулся сигаретой, поэтому Тереза решила, что он закончил.
— И все? — спросила она. — Не вижу, что тут такого.
— Одной из уступок, которой несколько лет назад добилась Лига защиты прав полицейских, была гарантированная возможность доступа сотрудников к своим личным делам. Копы получили право следить за всеми выговорами, взысканиями и прочими служебными отметками, заносящимися в их досье. Значит, и Мур мог получить свое личное дело на руки. Несколько месяцев назад он пошел в отдел кадров и попросил выдать ему досье, мотивируя это тем, что переехал и хочет заполнить соответствующую форму.
Босх снова ненадолго замолчал, пытаясь привести в порядок мысли.
— Ну?.. — поторопила его Тереза.
— В личных делах сотрудников хранятся и их дактилоскопические карточки. Следовательно, Мур имел доступ к тем самым карточкам, которые Ирвинг впоследствии приволок к тебе на вскрытие. Именно по ним ваш техник идентифицировал тело. Понимаешь? Пока досье находилось у Кэла, он мог подменить дактилокарту, подсунуть чьи-то чужие отпечатки, и по этой карточке вы опознали убитого как Мура. Но ведь это было не его тело! Это был другой человек.
— Кто?
— Я почти уверен, что это был один мексиканец по фамилии Зорилло.
— На мой взгляд, это слишком смелое предположение. Я неплохо помню тот день, когда проводила вскрытие. Этот, как его… Шихан… Ему позвонили из спецотдела и сообщили, что отпечатки из номера в мотеле тоже идентифицированы. И они принадлежали Муру! А ведь спецотдел использовал совсем другой комплект отпечатков, чем мы. Это двойное подтверждение, Гарри. Кроме того, есть еще и татуировка — старая выцветшая татуировка. И зубы. Как ты объяснишь все это?
— Выслушай меня, Тереза. Всему этому у меня есть объяснения. Ты говоришь о зубах, но ведь вы нашли только один пригодный зуб — даже не целый, а фрагмент с запломбированным каналом. Значит, корня у зуба не было, верно? Зуб был мертвый, поэтому определить, давно ли его удалили, вряд ли возможно. Вас интересовало только совпадение с записями дантиста, и это совершенно правильно. Один из ребят Мура как-то сказал мне, что некий тип с Бульвара оказал сопротивление при задержании и выбил Кэлу зуб. Откуда тебе известно, что это не тот зуб?
— Хорошо, допустим. А теперь объясни, почему совпали отпечатки, снятые в комнате мотеля.
— Потому что это действительно были его отпечатки. Арт Донован, эксперт-криминалист из спецотдела, сообщил мне, что пользовался дактилоскопическими отпечатками, хранящимися в компьютере департамента юстиции. Наверняка это подлинные отпечатки Мура, что, в свою очередь, означает одно: Калексико действительно побывал в номере. Но совсем не обязательно, что нашли именно его тело. Ты же сама знаешь, что в обычных условиях сличение отпечатков пальцев проводится только по образцам, хранящимся в базе данных департамента юстиции, но тут вмешался Ирвинг и все испортил. Он заставил вас воспользоваться карточкой из личного дела, а именно на этом и основывался план Мура. Он был уверен, что Ирвингу или какому-то другому чину из управления это непременно придет в голову, поэтому рассчитывал, что вскрытие, опознание и все прочее проведут в страшной спешке, поскольку дело касается одного из полицейских офицеров. Так бывало прежде, и Мур знал, что для него едва ли сделают исключение.
— Донован не сравнивал наши отпечатки с теми, что он снял в номере?
— Нет, конечно, а зачем? Это же не входит в обычную процедуру. Может быть, со временем он и догадался бы, но в данном случае все происходило слишком быстро.
— Черт! — пробормотала Тереза, и Гарри понял, что почти убедил ее. — А как насчет татуировки?
— Это не просто татуировка, а своеобразный герб баррио, в котором долго жил Мур. Я побывал в тех местах — там полным-полно людей с таким значком. Думаю, что и у Зорилло была такая же картинка.
— А кто такой этот Зорилло?
— Он рос в баррио вместе с Муром. Точно не знаю, но они, возможно, братья по матери. Со временем Зорилло стал некоронованным королем Мехикали, крупнейшим торговцем и производителем наркотиков в этом регионе. Мур же отправился в Лос-Анджелес и поступил на службу в полицию. Получается, что Мур работал на Зорилло, и с этого-то все и началось. Этой ночью АКН устроила налет на ранчо Зорилло под Мехикали, но ему удалось ускользнуть. Впрочем, не думаю, что это был Зорилло. Это был наш Калексико Мур.
— Ты видел его?
— Мне не надо видеть — я знаю.
— Его кто-нибудь ищет?
— АКН дорого бы дала за его голову, но они сосредоточились на внутренних южных районах Мексики. Кроме того, они ищут не Мура, а Зорилло. Возможно, Мур больше никогда не появится на поверхности.
— Все это выглядит… Так ты утверждаешь, что Мур убил этого Зорилло и поменялся с ним местами?
— Да. Каким-то образом он заманил Зорилло в Лос-Анджелес, они встретились в «Убежище», и Мур убил его — вот откуда удар по затылку, следы которого ты обнаружила. Потом он переодел труп в свою одежду, надел на него свои ботинки и разнес лицо выстрелом из дробовика. Уходя, он оставил свои отпечатки где только можно, чтобы Донован клюнул на них, и даже подложил записку в задний карман брюк. По-моему, записка сработала сразу на нескольких уровнях. Во-первых, ее приняли за последнее письмо самоубийцы. Анализ машинописного шрифта совпал с результатами предварительного опознания — это во-вторых. Что касается другого, более высокого уровня, то я склонен предположить, что между Муром и Зорилло — еще со времен баррио — существовали какие-то личные счеты. «Кто ты такой?», «Теперь я знаю, кто я такой» — все это расхожие местные выражения, но рассказывать, откуда что взялось, я сейчас не буду — слишком это долгая история.
Некоторое время и Босх и Тереза молчали, обдумывая сказанное и услышанное. Гарри понимал, что еще не все концы связаны с концами и многое еще остается неясным там, где ложь громоздится на ложь.
— Но почему убили Портера и «Хуана»? — спросила наконец Тереза. — Какое они имели к этому отношение?
