Рут Ренделл - Бестия
— Если она выпьет, ей придется ночевать здесь. — В Уэксфорде заговорил полицейский.
Шейла осталась к завтраку, затем уехала в Олд-Ректори. Утро затянулось: обычно он уезжал на службу значительно раньше, но сегодня ему хотелось до отъезда успеть переговорить с миссис Максэмфайр. Поговорить из дома, не из этих конюшен и даже не по собственному телефону с заднего сиденья машины.
Если десять вечера — нижняя граница приличий, допускающая деловые звонки, девять утра — верхняя. Он подождал, пока Шейла уедет, и набрал номер. Ответил молодой женский голос с сильным шотландским выговором. Ишбел Максэмфайр в саду, не может ли она перезвонить ему? Нет, этого Уэксфорду не нужно. Кто знает, может, миссис Максэмфайр из тех, кто с кровью отрывает от себя каждый пенни, набирая номер далекого телефона, кто вынужден считать деньги.
— Не могли бы вы поинтересоваться, когда у нее будет время побеседовать со мной?
Пока он ждал ответа, произошло нечто странное. Он вдруг совершенно точно вспомнил, кто этот человек, чье имя он увидел в рекламе оружейника из Невады. Кто такой этот Корам.
Глава 26
Начать он смог лишь после обеда, а потому сам план занял почти целый день. Весь день и половину вечера: когда в Кингсмаркхэме полночь, на Дальнем Западе, в Америке, только четыре часа дня.
На следующий день, после четырех часов сна урывками и массы трансатлантических телефонных звонков, грозящих вызвать у Фриборна апоплексический удар, он мчался по шоссе Б-2428 к главным воротам Тэнкред-хауса. Ночь выдалась зябкая, серебрился иней, легкий ночной морозец точеным резцом высек робкие контуры молодой листвы, окутал светящимся сиянием голые пока ветви других деревьев. Но к этому часу мороз уже спал, отступил под мощными лучами весеннего солнца, высокого и яркого в ясном голубом небе. Почти как в Неваде.
С каждым днем молодая зелень уверенно набирала силу. Легкий зеленоватый туман густел, окутывая лес дымкой, которая, все уплотняясь, накрыла уже даль кисейной вуалью, неспешно натягивая поверх изумрудное покрывало. Поношенные покровы зимы скрылись под молодой зеленью, грязь и заплаты смылись под всплеском новой жизни, мощного весеннего потока. Мрачная, темных тонов гравюра постепенно оживала под кистью, окунутой в мягкую бирюзу. Простиравшиеся до горизонта лесные массивы больше уж не казались бесформенной гранитной громадой, расцвеченные множеством оттенков глянцевой зелени, и ветер, любовно играя ветвями и раскачивая верхушки деревьев, отдергивал зеленую штору, на мгновение озаряя лес взрывами света.
Впереди, у въезда, стоял автомобиль. Если быть точным, фургон. Уэксфорд различил фигурку человека, который что-то крепил на ворота. Они медленно сближались. Доналдсон, остановив машину, выскочил распахнуть ворота и застыл, исследуя нечто голубое, зеленое и сиреневое, образующее вкупе очередное цветочное подношение.
Мужчина вернулся к фургону. Выбравшись из машины, Уэксфорд поспешил к фургону, зайдя с того боку, откуда мог переговорить с человеком, сидевшим за рулем. Теперь он увидел цветочный букет, изображенный на стенке фургона.
Водитель оказался молодым человеком лет тридцати. Он высунулся из окна кабинки:
— Чем могу служить?
— Старший инспектор криминальной полиции Уэксфорд. Позвольте спросить, все ли цветы, которые были на воротах, доставлены вами?
— Насколько я знаю. Другие тоже могут заниматься доставкой, но так далеко не ездят.
— Вы — поклонник таланта Дэвины Флори?
— Моя жена, не я. У меня читать времени нету.
Уэксфорд усмехнулся: и эти две фразы он слышал уже сотни раз. Особенно в Англии; здесь определенный людской контингент считает особым шиком, символом мужественности подобные заявления. Перекладывая вину на жену. Чтение, а уж тем паче романов, — дамская прихоть.
— Значит, эти цветы — знак почтения от вашей жены?
— Чего? Вы верно шутите… А недурная реклама, правда? Жена пишет несколько слов на карточке, я отвожу. Место удобное. То и дело приезжают и уезжают. Сперва раздразнили, а чуть аппетит разыграется — тут им и адресок в руки: пожалуйста, закажите. Правильно? А теперь, если позволите, поеду — пора в крематорий.
Уэксфорд прочитал ярлычок, приложенный к букету-вееру из ирисов, астр, фиалок и незабудок, аранжированных в павлиний хвост. На этот раз никаких поэтических цитат, никаких шекспировских строчек, просто и ясно: «Антер Флоретс», торговый центр, Кингсмаркхэм, второй этаж», и номер телефона.
Когда Уэксфорд рассказал об этом Бердену, тот заметил:
— Поклон от фирмочки, значит? Дороговато… Неужели сработает?
— Уже, Майк. Я видел, как Доналдсон тайком записал адрес. Да вы и сами помните, сколько людей поговаривали, что не прочь бы купить такие цветы. Хинд, к примеру. Да и вы тоже. Помнится, вы искали подобное, кажется, к годовщине свадьбы. Для моей сентиментальной натуры достаточно.
— Почему сентиментальной?
— Я дошел до того, что вообразил, будто это один из возлюбленных Дэвины из далекого прошлого. Не исключено даже, отец Наоми. — Уэксфорд повернулся к Карен, прошмыгнувшей мимо: — Надо бы упаковаться сегодня полностью, готовимся к отъезду. Мистер Грэм Пейджет может забирать всю эту технику обратно с благодарностью от криминальной полиции Кингсмаркхэма. О да, подготовьте еще благодарственное письмо за его вклад в раскрытие преступления.
— Вы нашли решение, — скорее подытожил, чем спросил Берден.
— Да. Наконец-то.
Берден впился в него пристальным взглядом:
— Со мной не поделитесь?
— Прелестное утро. Хочу прогуляться немного, пройтись по солнышку. Бэрри нас подвезет. Уедем куда-нибудь поглубже в лес, машину оставим — и пешочком от того самого дерева-виселицы. До сих пор от одной мысли мурашки по коже.
В этот момент включился сигнал на его сотовом телефоне.
Только что переставший моросить мелкий дождичек почти не пропитал землю. Уводящая в глубь леса колея, оставленная колесами «лендровера» Гэббитаса, сохранила, возможно, еще с прошлой осени, четкие отпечатки шин. Вайн осторожно вел машину вдоль колеи, стараясь не соскользнуть с края вниз. Они пробирались северо-восточной частью Тэнкредского леса, колея уводила на север от объездного пути. Неподалеку отсюда Уэксфорд видел Гэббитаса и Дэйзи, застывших плечом к плечу в лучах заходившего солнца, когда рука девушки касалась его руки.
Автомобиль вырвался на извилистую тропу, уводящую в просвет между сплетенными ветвями граба, и перед ними открылась величественная зеленая аллея. Поросшая травой дорога, которая отделяла центральный лесной массив от восточного, тянулась без конца и без краю зеленым каньоном или туннелем без крыши, в конце которого сияло буквой V слепяще-синее, залитое солнцем оконце. В начале туннеля и по всей его длине, меж стенами, образованными стволами деревьев, солнце яркими бликами лежало на мягком торфе, укорачивая, почти сведя на «нет», полуденные тени.
Уэксфорд вспомнил о двух фигурках, вписанных в пейзаж, о романтическом духе, пропитавшем ту вечернюю сценку, и предложил:
— Оставим машину здесь. Отсюда прекрасный вид.
Вайн затормозил и выключил двигатель. Тишину нарушал лишь неумолчный, с металлическими нотками, щебет птиц в громадных липах, древних и переживших множество бурь. Уэксфорд опустил стекло.
— Теперь мы знаем, что убийцы, пробравшиеся в усадьбу одиннадцатого марта, приехали не на автомобиле. Добраться сюда, а затем исчезнуть незамеченными, невозможно. Они не пользовались ни автомобилем, ни фургоном, ни другим транспортным средством. Это была изначальная посылка, мы решили, что так должно быть, и у нас были к тому веские основания. На нашем месте любой предположил бы то же самое. Однако мы ошиблись. Убийцы пришли пешком. По крайней мере, один из них.
Берден резко вскинул голову, упершись в него взглядом.
— Да нет, Майк, их было двое. Но ни автомобиль, ни другой транспорт им не понадобился. Много времени тоже, но это мы знали с самого начала. Харви Копленд был убит сразу, едва пробило восемь, скажем, в две-три минуты девятого, в двух женщин и Дэйзи, возможно, стреляли несколькими минутами позже. Ушли из дому они минут в десять девятого или минутой-двумя раньше, когда Джоан Гарланд была еще в пути. Она приехала в усадьбу в восемь одиннадцать. Когда убийцы уходили, она подъезжала по главной дороге. Когда она звонила, стучала в дверь, старалась разглядеть что-то в окно гостиной, в общем, пока она билась под дверью, эти трое были уже мертвы. А Дэйзи ползла из гостиной в прихожую, чтобы добраться до телефона.
— И не слышала звонка?
— Она думала, что умирает, сэр, — сказал Вайн. — Считала, что истекает кровью. Вполне могла слышать, конечно, но вспомнить не может.
— Не стоит так уж полагаться на показания Дэйзи о том, что произошло. Я все же не думаю, что кто-то всерьез мог предположить, будто шум наверху поднят кошкой, которая обычно устраивает переполох часов в шесть, а не в восемь. Едва ли Дэвина Флори в это поверила. Не стоит принимать на веру и слова Дэйзи об отъезжающем автомобиле. Оставим на время эти моменты и рассмотрим другие, теоретические. Причина убийства Энди Гриффина в том, чтобы заставить его замолчать после попытки шантажа. Это понятно. Но какова причина гибели Джойс Вирсон?
