Джонатан Келлерман - Доктор Смерть
Записав, как проехать к участку, Майло заверил Крис, что если ее сестра там, он обязательно даст ей знать.
— Замечательно. — Вдруг она нахмурилась. — Это значит, Таня поймет, что я была здесь, справлялась о ней. Потому что кроме меня о Малибу никто не знает.
— Быть может, она оставила на работе ваш телефон, — предположил Майло. — На всякий случай.
Крис Лэмплер просияла.
— Точно, оставила.
— Ну, вот и отлично. В случае чего, мы скажем Тане, что именно так и нашли вас.
— Спасибо. Но только скажите, с ними все в порядке? С Таней и Полом?
— А что с ними может случиться, мэм?
— Не знаю. Просто вам очень хочется с ними встретиться. — Как я вам уже говорил, мэм, дело сложное, и мы делаем все, чтобы не оказаться в дураках.
— Понятно, — улыбнулась она. — Кому охота выглядеть дураком!
Глава 34
Мы выехали на 405-е шоссе и, проехав совсем чуть-чуть, повернули на запад. Основной поток машин двигался на восток, и мы буквально летели.
— Малибу, — сказал Майло. — Что-то это мне напоминает.
— Это точно.
Несколько лет назад мы с Робин снимали домик на побережье, как раз на границе округа. Ведущая в ущелье дорога, описанная Крис Лэмплер, начиналась меньше чем в полумиле от того места. Я сам нередко бродил там по горам, иногда натыкаясь на огороженные частные владения. Мне запомнились одиночество, тишина, нарушаемая голосами птиц, завыванием койотов и отдаленным ревом несущегося грузовика. Такая тишина способствует работе головного мозга, но иногда мне становилось от нее не по себе.
— "Пол любит водить машину", — задумчиво повторил Майло. — По-моему, вождение — основной предмет, который преподают в школе серийных убийц. Ублюдки, у которых не все дома, обожают кататься на машинах. Ну почему мне это раньше не пришло в голову? Я ведь мог бы арестовать этого Ульриха при нашей первой встрече, избавил бы управление от лишней работы.
— Та-та-та. Не забывай о его щедрости, — напомнил я. — Он дарит своей подруге ювелирные украшения. Интересно, много ли среди них тех, что Ульрих забрал у своих прежних знакомых?
Майло мрачно усмехнулся.
— Трофеи... одному Богу известно, что еще он собирает.
Выехав у Канана на Тихоокеанское шоссе, он понесся на север вдоль побережья. За каньоном Транкас дорога стала практически пустынной. Океан был спокоен; яркая синева казалась не настоящей. Границу округа мы пересекли у Лео-Карилло. Горстка отдыхающих гуляла по пляжу между оставленными отливом лужами.
И снова на Малхолланд. Туда, где все началось.
В настоящее время по этому шоссе из конца в конец не проедешь. Тридцать с лишним миль асфальта, пересекающие Лос-Анджелес от Восточного Голливуда до побережья, теперь в нескольких местах задушила дикая природа. Ничто важное не дается легко. Любопытно, думал ли об этом Майкл Берк — Пол Ульрих, выбирая место для убийства?
Проехав еще с милю, Майло повернул направо, прочь от океана. Я успел мельком увидеть за поворотом тот дом на берегу, который мы когда-то арендовали. Нам с Робин там очень нравилось. Мы целыми днями наблюдали за пеликанами и резвящимися дельфинами, не обращая внимания на ржавчину, проникавшую повсюду. Здесь мы провели почти год, пока возрождался из пепла наш дом в Глен. Как только срок аренды истек, владелец отдал дом в распоряжение своего сына, подающего надежды кинодраматурга, рассчитывая, что это поможет отпрыску раскрыть свое дарование. Когда я увидел отпрыска, он был мертвецки пьян. В дальнейшем я так и не встречал его фамилии в титрах. Ох уж эти современные дети!
Машина ползла в гору. Мы молчали, сосредоточившись на поисках грунтовой дороги, ведущей к участку Стрэттонов. Как предупреждала Крис Лэмплер, мы его узнаем по адресу на почтовом ящике.
Сначала мы проскочили мимо, и нам пришлось возвращаться назад. Наконец мы нашли эту дорогу, в пяти милях от океана, далеко от ближайших соседей.
Почтовый ящик, почти скрытый зарослями свинцового корня, висел в десяти футах от поворота. Заржавленная коробка с отломанной крышкой на полусгнившем столбе. Золоченая надпись облупилась. Три уцелевшие цифры свернулись и растрескались.
В ящике было пусто. В прохладном сладковатом воздухе шум работающего на холостых оборотах двигателя казался оглушительно громким. Грунтовая дорога, больше похожая на тропинку, делала резкий поворот налево, скрываясь в зарослях. Кругом кусты, дикий виноград, деревья. Много деревьев.
— Незачем предупреждать Ульриха о нашем прибытии, — заявил Майло.
— Давай посмотрим, быть может, нам удастся подобраться к дому и понаблюдать за ним.
Не проехав и тысячи футов, мы увидели дом — обшитая посеревшей вагонкой стена, едва различимая сквозь частую колоннаду сосен, эвкалиптов и яворов. Яворы были старые, узловатые и раскидистые, как тот, у которого я нашел Алису Зогби и Роя Хейзелдена. Обратил ли на это внимание Ульрих — Берк? Наверное, обратил. Такое ему бы понравилось — порядок, симметрия. Ирония. Новый глянец на потрепанной картине убийства.
Если Майло и думал то же самое, он не облачал свои мысли в слова. Стиснув зубы, он медленно продвигался вперед, внимательно смотря по сторонам, размахивая одной рукой и держа другую в нескольких дюймах от кобуры с револьвером. Однако это было скорее напряженное ожидание, чем готовность к решающей битве. Специальное полицейское ружье Майло оставил в багажнике своей машины.
Наконец дорога окончилась овальной площадкой, с одной стороны огороженной большими валунами. Эта ограда выглядела неудачной попыткой благоустройства территории, подвергшейся разрушительному воздействию окружающей среды. На площадке две машины: темно-синий БМВ Ульриха и бронзовый «Сатурн» Тани Стрэттон.
Ульрих рассказал нам сказку о втором темном БМВ, стоявшем на обочине Малхолланда.
«Такой же БМВ, как у нас».
Я мучился подозрениями, не была ли это машина Ричарда. За рулем которой сидел сам Ричард или Эрик. Но в действительности второго БМВ не существовало.
Ульрих любит режиссуру.
Строение стояло сразу за площадкой, в дальнем конце участка. Стараясь держаться за деревьями, мы подошли поближе, чтобы хорошенько все разглядеть. Наконец мы увидели входную дверь. Распахнутую настежь. Однако за ней виднелась обшарпанная вторая дверь.
Неказистый домик, размером не больше сарая, прилепившийся к склону горы и окруженный кустарником. Рубероид на крыше давно принял ржаво-зеленоватый оттенок загнивающего пруда; вагонка, когда-то белая, теперь была мутно-грязной, словно вода после стирки. Низко нависшие ветви скрывали дом — одна из них нависала в футе над дверью. Казалось, постройка безропотно покорилась наступлению зелени.
Вверху сквозь кроны яворов проглядывал горный кряж, увенчанный густой темно-зеленой шевелюрой сосен. Земли, принадлежащие государству. Никаких докучливых соседей.
Когда до домика оставалось ярдов двадцать, Майло вдруг быстро свернул с тропинки и нырнул в кусты, знаком показывая мне последовать его примеру.
Через мгновение обшарпанная дверь открылась, и на пороге появилась Таня Стрэттон. Отпущенная дверь захлопнулась со звонким стуком малого барабана.
На Тане были коричневая рубашка с длинными рукавами, джинсы и белые кроссовки; волосы были перехвачены красным платком. На этот раз она была без очков, но на таком расстоянии мы не могли разглядеть ее глаза.
Таня потянулась, зевнула и, подойдя к своей машине, открыла крышку багажника.
Внутренняя дверь снова приоткрылась, и показалась рука. Загорелая, мужская. Но сам Ульрих не вышел. Он просто придержал дверь, и на улицу выскочила упитанная охотничья собака, бросившаяся к Тане Стрэттон.
Герцогиня. У нее поразительное чутье; она считает себя настоящей ищейкой.
— Замечательно, — прошептал Майло. — Понаблюдать за домом не удастся.
Он говорил так тихо, что мне пришлось читать по его губам. Но собака, настороженно подняв уши, повернулась в нашу сторону и уткнулась носом в землю. Тронулась вперед. Побежала, набирая скорость.
— Герцогиня! — окликнула собаку Таня Стрэттон. — У меня для тебя что-то вкусненькое!
Застыв на месте, собака тряхнула головой, и побежала к хозяйке. Достав из багажника сумку, Таня раскрыла ее и вынула оттуда что-то.
— Сидеть. Ждать. Собака опустилась на задние лапы, не отрывая взгляда от аппетитной косточки, которой махала у нее перед носом хозяйка.
— Умница! — похвалила ее Таня, отдавая ей кость и взъерошивая шерсть за ушами.
Герцогиня проследовала за хозяйкой назад в домик.
— Хорошая собака, — пробормотал Майло, сверяясь с часами. — Две машины. Что скажешь на этот счет?
— Возможно, Таня собирается уехать раньше. Как говорила ее сестра, она очень серьезно относится к своей работе.
Подумав над моими словами, Майло кивнул.
— И оставить Ульриха одного, чтобы ему не мешать. А он тем временем будет бродить по окрестностям или куда-нибудь уедет. Возможно, его коллекция спрятана где-то здесь. Закопана в лесу. Из этого следует, что я не могу нарушать никаких правил проведения обыска. Надо будет связаться с шерифом Малибу. Быть может, нам лучше уйти отсюда и занять наблюдательную позицию где-нибудь возле дороги. Таня уедет; посмотрим, что Ульрих будет делать дальше. Если только ей ничего не угрожает.
