Клер Макинтош - Личный мотив
Запах табачного дыма в холодном вечернем воздухе сменился спокойным теплом отделения экстренной помощи, и Рей предъявил женщине в регистратуре свое удостоверение. Их направили через двойные двери в крыло «С», а оттуда – в боковую палату, где на койке, обложенная подушками, лежала Дженна.
Рей был шокирован темно-фиолетовыми кровоподтеками, видневшимися на ее шее и уходившими вниз, под больничную рубашку. Волосы ее были распущены и безжизненно спадали на плечи, лицо искажено болью и усталостью. Рядом сидел Патрик, а отброшенная в сторону газета была раскрыта на кроссворде.
– Эй, как дела? – тихо спросил Рей.
Она слабо улыбнулась ему.
– Бывало и получше.
– Вам пришлось столько пережить… – Рей подошел и встал рядом с кроватью. – Мне очень жаль, что не удалось взять его вовремя.
– Теперь это уже неважно.
– Я слышал, что вы стали героем часа, мистер Мэтьюз.
Рей повернулся к Патрику, который протестующе поднял руку.
– Это вряд ли. Приди я на час раньше, в этом, возможно, был бы какой-то смысл, а так меня задержали в клинике, и когда я попал туда… в общем… – Он беспомощно взглянул на Дженну.
– Не думаю, что смогла бы добраться до коттеджа без твоей помощи, – сказала она. – Мне кажется, что я до сих пор лежала бы там и смотрела на море.
Ее передернуло, и у Рея по спине тоже вдруг пробежал холодок, несмотря на теплый и душный больничный воздух. Каково оно было лежать там, в темноте на краю обрыва?
– Они уже сказали, сколько вас здесь продержат? – спросил он.
Дженна покачала головой.
– Они хотят оставить меня на обследование; что бы это ни означало, но я надеюсь, что это займет не больше суток. – Она посмотрела на Рея, потом перевела глаза на Кейт. – У меня будут проблемы? За то, что соврала вам тогда, кто был за рулем.
– Есть небольшой вопрос относительно препятствования должному отправлению правосудия, – сказал Рей, – но я уверен, что преследование вас за это не будет соответствовать интересам общества.
Он улыбнулся, и Дженна облегченно вздохнула.
– А теперь мы поедем, – сказал Рей и посмотрел на Патрика. – Вы ведь позаботитесь о ней, верно?
Выехав из больницы, они заскочили в находящийся неподалеку полицейский участок Суонси, где их ждал местный ДИ. Фрэнк Раштон был на несколько лет старше Рея, а его мощное телосложение больше подходило для регбийной площадки, чем для кабинетной работы. Он радушно встретил их, провел в свой кабинет и предложил кофе, от которого они отказались.
– Нам нужно возвращаться, – сказал Рей. – В противном случае ДК Эванс нанесет сокрушительный удар по моему бюджету на сверхурочную работу.
– Жаль, – вздохнул Фрэнк. – Мы все сейчас отправляемся на карри – один из наших командиров выходит на пенсию, и это для него типа отвальная. Вы могли бы присоединиться к нам, вам были бы рады.
– Спасибо за приглашение, – ответил Рей, – но мы, пожалуй, откажемся. Вы оставите тело Петерсена у себя, или мне связаться с отделением коронера в Бристоле?
– Было бы здорово, если бы вы взяли это на себя, – сказал Фрэнк. – Когда мы получим тело, я им перезвоню.
– А разве оно не у вас?
– Мы его еще не нашли, – пояснил Фрэнк. – Он сорвался с обрыва в полумиле от коттеджа Грей в противоположную сторону по берегу от парка трейлеров. Думаю, вы были у нее в доме?
Рей кивнул.
– Парень, который ее нашел, Патрик Мэтьюз, сводил нас туда, и нет сомнений, что это то самое место, – сказал Фрэнк. – На земле следы, соответствующие борьбе, которую описала Грей, а на самом краю обрыва есть свежая потертость.
– Но тела нигде нет?
– Честно говоря, в этом нет ничего необычного. – Фрэнк заметил удивленно приподнятые брови Рея и коротко хохотнул. – В смысле, если тело находится не сразу. Бывает, что кто-то неудачно прыгнул или упал со скалы, возвращаясь из паба, и проходит несколько дней – а зачастую и больше, – прежде чем труп выбросит на берег. Иногда их вообще не находят, а иногда находят по частям.
– Что вы имеете в виду? – спросила Кейт.
– В том месте с обрыва лететь до моря двести футов, – пояснил Фрэнк. – По пути вниз нужно еще не зацепиться за скалы, а если все-таки долетишь до воды, то море будет вновь и вновь бить тебя о камни. – Он пожал плечами. – А человеческое тело легко разрушается.
– Господи, – сказала Кейт, – теперь жизнь у моря не кажется мне такой уж привлекательной.
Фрэнк ухмыльнулся.
– Вы все еще уверены, что не соблазнитесь пойти с нами на карри? Когда-то я подумывал о том, чтобы перевестись в полицию округа Эйвон и Сомерсет, – хотелось бы послушать, чего я себя лишил.
Он встал.
– Вы же сами говорили, что нам нужно где-то перекусить, – сказала Кейт, глядя на Рея.
– Пойдемте, – настаивал Фрэнк. – Повеселимся. Там будет почти весь наш ОКР и еще кое-кто из патрульно-постовой. – Он вывел их за проходную и пожал руки обоим. – Мы закругляемся тут и примерно через полчаса собираемся в пабе «Радж» на Хай-стрит. Раскрытие дела про сбитого мальчика, да еще когда водитель скрылся, это ведь большой успех для вашей команды, верно? Вы должны выбить себе командировку до завтра – и отметить это дело по-настоящему!
Они попрощались, и Рей чувствовал, как у него урчит в животе, когда они шли к машине. Курица джалфрези под пиво – это как раз то, что ему было нужно после такого дня, как сегодня. Он взглянул на Кейт и подумал, как приятно будет провести вечер за легкой беседой и добродушными шутками с парнями из Суонси. Было бы крайне досадно сразу ехать домой, и Фрэнк был прав: он действительно мог оформить им командировку, тем более что утром здесь еще нужно будет кое-что закончить.
– Пойдемте, – сказала Кейт. Она вдруг остановилась и повернулась к нему лицом. – Там будет весело, и он прав – мы должны это отметить.
Они стояли так близко, что почти касались друг друга, и Рей представил, как после карри они оставляют ребят из Суонси и уходят вдвоем; потом, наверное, заходят еще куда-нибудь пропустить стаканчик на ночь, а после возвращаются в гостиницу. Подумав, что может случиться после этого, он судорожно сглотнул.
– Как-нибудь в другой раз.
Наступила пауза, затем Кейт кивнула:
– Конечно.
Она пошла к машине, а Рей вынул телефон, чтобы набрать СМС для Мэгс:
Еду домой. Купить тебе что-нибудь из еды навынос?
53
Медсестры были очень добры и внимательны. Они спокойно и умело обрабатывали мои повреждения и, похоже, не очень возражали, когда я в сотый раз просила их подтвердить, что Иен мертв.
– Все закончилось, – говорит мой доктор. – А теперь немного отдохните.
Я не чувствую особой потребности в какой-то свободе, чтобы поскорее уехать отсюда. Меня одолевает сокрушительная усталость, которая никуда не исчезает. Патрик не отходит от меня. Когда я ночью несколько раз в ужасе просыпаюсь, он все время оказывается рядом, чтобы успокоить меня после страшного сна. В конце концов я соглашаюсь принять седативное средство, которое предлагает медсестра. Мне кажется, я слышу, как Патрик говорит с кем-то по телефону, но снова засыпаю, так и не успев спросить, кто это был.
Когда я просыпаюсь, через горизонтальные жалюзи на окне в комнату пробивается солнечный свет, оставляя на моей кровати светлые полоски. На тумбочке рядом со мной стоит поднос.
– Чай уже остыл, – говорит Патрик. – Пойду посмотрю, нельзя ли организовать тебе горячий.
– Все нормально, – говорю я и пытаюсь сесть. Шея болит, и я осторожно трогаю ее.
У Патрика сигналит телефон, и он берет его, чтобы прочесть сообщение.
– Что там?
– Ничего, – быстро отвечает он и переводит разговор на другую тему. – Доктор говорит, что еще несколько дней будет больно, но у тебя ничего не сломано. Они дали какой-то гель, чтобы справиться с последствиями ожога хлоркой, и ты должна намазываться им каждый день, чтобы кожа не пересыхала.
Я отодвигаюсь и освобождаю место, чтобы он сел рядом со мной на кровати. Лоб его нахмурен, и я переживаю, что заставляю его волноваться.
– Со мной все о’кей, – говорю я. – Честно. Я просто хочу уже домой.
Я вижу, что он ищет на моем лице ответы на свои вопросы, – он хочет понять, что я чувствую к нему, но я пока и сама этого не знаю. Знаю только, что не могу доверять собственным суждениям. Я выжимаю из себя улыбку, чтобы показать, что я в норме, и закрываю глаза, но, скорее, чтобы избежать взгляда Патрика, чем собираясь снова заснуть.
Я просыпаюсь от шума шагов за дверью и надеюсь, что это доктор, но слышу, как Патрик говорит кому-то в коридоре:
– Она здесь. Я схожу в столовую за кофе, так что у вас будет время побыть наедине.
Я не могу сообразить, кто бы это мог быть, и даже когда дверь распахивается и я вижу стройную фигуру в ярко-желтом пальто с громадными пуговицами, я все равно не сразу узнаю ее. Подкативший к горлу ком не дает мне говорить.
Ева летит через всю палату и заключает меня в объятия.
