Джеймс Роллинс - Дьявольская колония
Вязкая жижа продолжала вытекать из тоннеля, извиваясь по дну пещеры, нарастая все выше и выше, периодически накатываясь вперед булькающими волнами полурасплавленного камня.
Пейнтер присоединился к Хэнку и Джордану, а Ковальски пришлось обегать вокруг кромки остывающего потока.
— Враг запечатал нас под землей, — объяснил Пейнтер, учащенно дыша и держась за бок. Он подал знак отойти еще дальше. — Взрыв проделал трещину в стене пещеры и высвободил озеро расплавленной грязи.
Джордан то и дело растирал руки, спасаясь от холода, исходящего со стороны замерзших развалин.
— Нам нужно двигаться дальше. — Пейнтер обвел взглядом гору грязи, нарастающую перед ними. — Нас спасло только то, что здесь холодно. Грязь остывает, твердеет и закупоривает собой проход. Но нельзя рассчитывать на то, что так будет продолжаться и дальше. Озеро раскаленной жижи, которое скапливается наверху, рано или поздно растопит себе дорогу вниз, или же нарастающее давление вытолкнет затычку из тоннеля. В любом случае, когда это произойдет, лучше оказаться подальше от этого места.
Хэнк был полностью согласен с ним. Он перевел взгляд на гробницу анасази. Мертвецы наконец обретут успокоение и будут погребены под чем-то более существенным, нежели слой льда.
Главный вопрос задал Джордан. Парень старался говорить так же спокойно, как и остальные, однако дрожь в голосе выдала переполнявший его ужас.
— Куда нам идти?
— Система пещер должна быть обширной, — сказал Пейнтер. — Так что сначала мы просто будем идти вперед.
В качестве красноречивого подтверждения его слов из прохода вырвалась новая порция жидкой грязи и разлилась по пещере, бурлящая, извергающая пар. Грязь успела растечься, прежде чем остыла и затвердела. Беглецы попятились назад, глядя на то, как в пещеру втекает все больше и больше горячей жижи.
Пейнтер указал на самый большой проход, ведущий из пещеры.
— Пошли!
Никто не заставил долго себя упрашивать. Пейнтер с фонариком двинулся первым, Ковальски с другим фонариком замыкал шествие. Проход вел глубже под землю, дно его было покрыто коварным льдом. Хэнк представил себе, как давным-давно поток воды, затопивший затерянное поселение анасази, хлынул дальше, стекая вот в этот самый тоннель, постепенно застывая и превращаясь в лед.
Джордан провел рукой по низкому своду.
— По-моему, мы в канале, по которому когда-то текла лава. Он может уходить вглубь до бесконечности.
— Так не пойдет, — сказал Пейнтер. — Нам нужно найти дорогу наверх. Грязь будет продолжать разливаться вниз. Нам нужно уйти с ее пути.
— И побыстрее! — заметил сзади Ковальски.
Хэнк оглянулся, и Ковальски направил луч фонарика себе под ноги. Хэнку потребовалось всего одно мгновение, чтобы увидеть воду, которая струилась по дну, стекая сверху. Кауч уже шлепал лапами в этом тоненьком ручейке. Судя по всему, раскаленная грязь достигла горловины тоннеля, растопив лед наверху и пустив его в погоню за беглецами.
Пейнтер ускорил шаг.
Еще через десять минут, которые показались целым часом, они добрались до конца прохода.
— Только не это, — простонал Хэнк, подходя к Пейнтеру.
Тоннель обрывался отвесной скалой. Пейнтер посветил вниз.
Дна расселины разглядеть не удалось, но оттуда доносился гул бегущей воды. Прямо впереди, в восьми футах, возвышался противоположный край трещины. Лавовый канал продолжался там дальше. Казалось, какое-то могучее божество гигантским заступом рассекло землю, разорвав тоннель надвое.
— Это складчатый разлом, — сказал Пейнтер. — Придется прыгать. Трещина не очень широкая. С хорошим разбегом можно без труда перепрыгнуть на противоположную сторону.
— Вы сошли с ума? — спросил Хэнк.
— Все кажется страшнее, чем на самом деле.
— Вздор! — поддержал Хэнка Ковальски. — Мой глазомер меня не обманывает.
— Я смогу, — вмешался Джордан, предлагая всем отойти назад. — Я прыгну первым.
— Джордан… — начал было Хэнк.
— Выбора у нас все равно нет, — напомнил ему парень.
С этим никто не мог спорить.
Все отошли в глубь тоннеля, освобождая Джордану место для разбега.
— Будь осторожен, — напутствовал его Хэнк, потрепав по плечу.
Джордан поднял вверх большие пальцы, показывая, что все в порядке, после чего разбежался, шлепая по нарастающему ручейку, и прыгнул через расселину. Подобно молодой мускулистой стреле, он взмыл в воздух и чисто приземлился на другой стороне, прокатившись на животе по ледяному дну. На мгновение скрывшись из виду, Джордан тотчас же появился снова.
— На самом деле все не так уж и плохо, — улыбнулся он, стараясь отдышаться.
«Легко ему так говорить…»
— Следующим прыгаю я, — сказал Пейнтер. — Как только я буду на той стороне, ты, Ковальски, перебросишь мне собаку.
Ковальски посмотрел на Кауча, тот посмотрел на великана.
Предложение Пейнтера не понравилось обоим.
Отойдя назад, Пейнтер разбежался и перепрыгнул через расселину так же гладко, как и Джордан.
Затем Ковальски взял Кауча, подхватив его под ноги. Собака вырывалась до тех пор, пока Хэнк не успокоил ее, потрепав по бокам и шепнув несколько ласковых слов.
— Послушайте, профессор, чем вы кормите своего пса?
— Пожалуйста, будьте осторожны, — сказал Хэнк, прижимая руку к шее.
Ковальски подошел к самому краю обрыву, согнулся в поясе и резко распрямился. Кауч взвизгнул от удивления, распластав в воздухе лапы, словно прыгнувшая белка. Наклонившись вперед, Пейнтер легко поймал собаку. Оба отлетели назад и упали на дно тоннеля под громкий протестующий лай.
Хэнк облегченно выдохнул, но тут Ковальски повернулся к нему.
— Это означает, что вы следующий.
Сглотнув комок в горле, пожилой профессор покачал головой.
— Даже не знаю, получится ли у меня.
— Или вы прыгнете сами, или я переброшу вас, как вашу собаку. Выбор за вами, профессор.
Хэнк не мог решить, что хуже.
— Если нужно, я буду ловить вас здесь, — окликнул с противоположной стороны Пейнтер.
— Ладно, давайте попробуем, — сказал Хэнк, наполняя свой голос бравадой, которой на самом деле не чувствовал.
Он отошел назад к Ковальски.
— Я могу вас подтолкнуть, придать дополнительное ускорение для разбега, — предложил великан.
Прежде чем Хэнк успел ответить, тихий булькающий вздох заставил обоих обернуться. Ковальски посветил фонариком в глубь лавового канала. Луч света наткнулся на стену грязи, до которой оставалось всего около двадцати футов. Она бесшумно подкралась по тоннелю, словно опытный убийца. На глазах у беглецов тонкая затвердевшая стенка лопнула, и из образовавшегося отверстия потекла раскаленная жижа, разливаясь вперед.
— Сейчас или никогда, профессор!
Низкий гул возвестил о новой беде.
Жидкий поток внезапно резко устремился вперед. Горячие брызги упали на беглецов, обжигая кожу на открытых участках, обдавая зловонием сероводорода. Следом текла неумолимо приближающаяся бурлящая грязь.
— Бежим! — крикнул Ковальски.
Хэнк рванул с места, Ковальски последовал за ним по пятам.
Пригнувшись, Хэнк бежал как мог быстро, но у самой кромки обрыва его нога попала на предательский лед, скользкий от воды. Не удержав равновесие, пожилой профессор покачнулся, едва не сорвавшись в расселину.
— Я вас держу!
Могучая рука обвила Хэнка за талию борцовским захватом — и увлекла вперед через бездонную пропасть.
Хэнку захотелось зажмуриться, но это напугало бы его еще больше.
Их приземление на противоположной стороне оказалось совсем не таким гладким, как у Пейнтера и Джордана. Ковальски зацепился за стену плечом, и оба покатились по ледяному тоннелю спутанным клубком конечностей. Пейнтер не успел вовремя увернуться, и они налетели на него, сбили с ног.
Но в конце концов они остановились. Какое-то время ушло на то, чтобы разобраться, где чья рука и нога, после чего все встали. Джордан осторожно приблизился к краю расселины и заглянул вниз.
Хэнк присоединился к нему, потирая ушибленные места.
Родился новый водопад жидкой грязи. Из тоннеля на противоположной стороне вырывался пенящийся поток, изрыгая сернистые испарения. Хэнк успел увидеть, как в бурлящей жиже мелькнула почерневшая нога. Это было тело одного из анасази, смытое из ледяной гробницы.
Облепленное грязью, тело скрылось внизу.
Хэнк мысленно прочитал молитву за упокой этой потерянной души, за упокой всех душ, и повернулся к остальным.
Ковальски выразил вслух то, о чем подумали все:
— И что дальше?
19 часов 28 минут
Всем им настоятельно требовалось хоть немного отдохнуть.
— Остановимся здесь, — сказал Пейнтер, обессиленно усаживаясь прямо на лед.
