Энди Макнаб - Все под контролем
Сити представляет собой странную смесь архитектурных стилей. Сойдя на «Бэнк-стейшн», мы прошли мимо больших зданий с колоннами, по-пуритански составленных из прямых углов, — это был старый истэблишмент. Свернув за угол, мы оказались перед монструозными сооружениями, возведенными в шестидесятые и в начале семидесятых архитекторами, которые, должно быть, работали под девизом «Да гори он, этот Сити». К одному из таких зданий я и направлялся, это был «Нэт уэст» банк на Ломбард-стрит, такой узкой, что по ней едва могла проехать машина.
Мы прошли через вращающиеся двери из стекла и металла в банковский операционный зал, где кассиры рядами сидели за защитными стеклами. Но я пришел не за деньгами.
За приемным окошком сидели парень и девушка, обоим было едва за двадцать, на обоих униформа «Нэт уэст»; даже в нагрудные карманы были вшиты небольшие корпоративные узоры, возможно для того, чтобы персонал не носил служебные костюмы в нерабочее время. «Еще бы!» — как выразилась бы Келли.
Я увидел, что оба моментально оценили нас с Келли и сразу заважничали. Я бодро поприветствовал их: «Приветик, как дела?» — и попросил Гая Бексли.
— Как вас представить? — спросила девушка, снимая трубку.
— Ник Стивенсон.
Она набрала добавочный. Парень вернулся к своим служебным обязанностям за другим приемным окошком.
Я наклонился и шепнул Келли:
— Потом объясню.
— Он будет через минуту. Присядьте, подождите.
Мы уселись на диван, ужасно длинный, с ужасно изогнутой спинкой и ужасно пластмассовый. Я буквально чувствовал, как Келли что-то соображает.
И не ошибся.
— Ник, я теперь Луиза Стивенсон или Луиза Сэндборн?
Я состроил гримасу и почесал в затылке:
— Хмм… Внимание, Келли!
Гай Бексли спустился к нам. Он был моим «менеджером по связям», что бы это ни означало. Именно к нему я должен был обращаться по поводу своих «ценных бумаг». Ему было под тридцать, и по его прическе и козлиной бородке чувствовалось, что ему не очень-то уютно в банковской униформе, которую он с удовольствием сменил бы на синтетические брюки, и с бутылкой воды, голый по пояс, бесился бы ночи напролет.
Мы обменялись рукопожатием.
— Добрый день, мистер Стивенсон, давненько не виделись.
Я развел руками:
— Все работаю. Это Келли.
Гай наклонился и сказал: «Привет, Келли», вкладывая в это все свое благоприобретенное умение обращаться с детьми.
— Мне нужен мой ящик на пять минут, приятель.
Я последовал за Гаем через зал, вдоль двух рядов поделенных перегородками офисов с обеих сторон. Я много раз бывал в них прежде. Все они были одинаковые: в каждом стоял круглый стол, четыре стула и телефон. Именно сюда люди являлись подсчитать свои сбережения или просить ссуду. Гай собрался уходить.
— Могу я также получить справку о моем золотом запасе?
Гай кивнул и вышел.
— Что мы здесь делаем? — спросила Келли.
Теперь я уже понял, что она терпеть не может быть не в курсе. Вся в отца.
— Подожди и увидишь, — подмигнул я ей.
Через несколько минут Гай возник снова, поставил ящик на стол и дал мне сложенную распечатку моего счета. Я нервно развернул бумагу. Глаза мои сразу же устремились в нижний правый угол.
Четыреста двадцать шесть тысяч пятьсот семьдесят долларов, переведенные по курсу 1,58 доллара за фунт.
Большому Алю удалось! Я постарался держать себя в руках, памятуя о том, что рядом Бексли.
— Минут за пять я управлюсь, — сказал я.
— Скажете нашим, когда закончите, они положат его обратно в хранилище.
Гай вышел, пожав мне руку, бросив Келли: «Пока, Келли!» — и закрыл за собой дверь.
Ящик был размером 18 на 12 дюймов — жестянка, которую я купил в «Вулворте»,[75] с простеньким замком на крышке, который открывался при нажатии. Собственно, я собирался арендовать сейф, как и полагается, но потом вспомнил о рейде в Найтсбридже несколько лет назад. К тому же в подобном случае мне надо было иметь при себе ключ, а я не мог гарантировать, что он у меня останется. Так было проще; единственная проблема заключалась в том, что если бы мне понадобилось вывезти ящик за границу, то сделать это я мог только в часы работы банка.
Щелкнув замком, я вытащил пару старых номеров журнала «Частный сыск», которые положил сверху на случай, если ящик вдруг откроется. Я бросил их Келли:
— Посмотри, может, что разберешь.
Она взяла журнал и стала его листать.
Первым делом я вытащил мобильник и устройство для подзарядки. Включил телефон. Батарейка еще не села, но на всякий случай я подключил устройство для подзарядки и сунул его в розетку на стене.
Потом вынул прозрачный пластиковый пакет, где лежали свертки долларовых банкнот и фунтов стерлингов, пять южноафриканских крюгеррандов и десять полусоверенов, которые я украл после войны в Персидском заливе. Все бойцы, находившиеся в Ираке за линией фронта, были снабжены тысячей разных мелочей для подкупа местного населения, если мы облажаемся. В моем патруле каждому удалось сохранить десяток из них; мы доложили, что потеряли остальные при контакте. Вначале я хранил их исключительно как сувениры, но скоро они здорово выросли в цене. Я оставил их в пакете, меня интересовали только фунты.
Я вынул европейское кожаное портмоне с застежкой, где лежал полный набор удостоверений — паспорт, кредитки, водительские нрава, словом, все необходимое, чтобы превратиться в Николаса Дункана Стивенсона. Ушли годы, чтобы сохранить эту «крышу», а началось все с номера страхового свидетельства, которое я купил в брикстонском пабе за пятьдесят фунтов.
Потом я вынул электронную записную книжку. Это было здорово; это означало, что, в какой бы точке земного шара я ни оказался, я мог посылать факсы, отправлять письма, создавать и сохранять базу данных. Трудность состояла в том, что я понятия не имел, как это делается. Я просто использовал номер телефона и адресное устройство, только потому, что к ним можно было получить доступ, зная пароль.
Я бросил быстрый взгляд на Келли. Она по-прежнему листала «Сыск», не понимая ни слова. Засунув руку в самый низ, я достал девятимиллиметровый полуавтоматический браунинг, который в качестве трофея вывез из Африки в конце восьмидесятых. Зарядив обойму патронами из маленькой коробочки, я привел его в состояние боеготовности и проверил патронник. Келли посмотрела на меня, но как-то незряче.
Я включил электронную книжку, набрал 2422 и нашел нужный мне номер. Взял со стола телефон. Келли снова посмотрела на меня:
— Кому звонишь?
— Эвану.
— Кто это?
У нее было недоуменное лицо.
— Это мой лучший друг, — ответил я, продолжая набирать номер.
— Но…
Я приложил палец к губам:
— Тссс!
Его не было дома. Я оставил сообщение на автоответчике, на условном языке, понятном только нам обоим. Потом положил ноутбук в ящик вместе со всем, что оставлял, включая распечатку.
Келли уже успел наскучить журнал, поэтому я взял оба номера «Частного сыска» и положил на прежнее место в ящике. Я знал, что сейчас последует вопрос.
— Ник?
Я продолжал упаковываться.
— Да.
— Ты же сказал, что твой лучший друг Дэвид.
— Ах, да. Видишь ли, моего лучшего друга зовут Эван. Просто иногда мне приходится называть его Дэвидом, потому что… — Я задумался, что бы такое соврать, но зачем? — Я сказал тебе, что его зовут Дэвидом, чтобы, если нас поймают, ты не знала его настоящего имени. Тогда ты ничего никому не могла бы сказать. Такие вещи делаются постоянно. Это называется «оперативная маскировка».
Я закончил складывать вещи и закрыл ящик. Келли подумала и сказала:
— Ну, ладно. Значит, его зовут Эван.
— Когда увидишься с ним, он даже может показать тебе пол, про который я рассказывал.
Повернув голову в угол, я поманил служащую. Она подошла, взяла ящик и удалилась.
Я обернулся к Келли:
— Ладно, теперь пора бегать по магазинам. Купим-ка нам обоим какие-нибудь красивые обновки, а потом остановимся в гостинице и будем ждать звонка Эвана. Ну, как тебе план?
Ее лицо прояснилось.
— Отлично!
Когда все было позади, мне оставалось только открыть счет под чужим именем, перевести деньги, и я уже не буду Стивенсоном. Правда, для этого придется пошевелить задницей, но на четыреста с лишним тысяч долларов прожить можно.
Поездка на такси до Трафальгарской площади была обзорной, и я устроил ее для Келли. Правда, больше удовольствия получил я, хотя по выражению лица шофера в зеркале заднего обзора мог понять, что перевираю большинство подробностей.
Мы ехали по Стрэнду, когда я заприметил по обеим сторонам улицы магазины одежды. Мы расплатились с таксистом и купили джинсы, футболки и умывальные принадлежности. Сделав это, мы взяли другое такси, и я попросил отвезти нас в отель «Браунс».
