Саймон Тойн - Ключ
Потом тишину пещеры разорвал гулкий пистолетный выстрел.
Хайд услышал этот выстрел, когда гулкое эхо разнеслось по руслу высохшей речки и улетело дальше, в пустыню. Некоторые лошади тревожно заржали при звуке выстрела, но быстро успокоились. Хайд напрягся, ожидая услышать новые выстрелы, — они означали бы, что устроенная Диком ловушка не сработала, что они столкнулись с вооруженным сопротивлением. Но вокруг стояла тишина и посвистывал еще не улегшийся ветер.
Хайд почувствовал разочарование. Одинокий пистолетный выстрел мог значить только одно: с Габриелем Манном покончено, а девушка захвачена. Все завершилось, едва начавшись. Он завел мотор и направил бронетранспортер в русло вади, уже не опасаясь никакой засады. Теперь ему хотелось лишь одного: забрать девушку и поскорее возвратиться в поселок.
104
Дик зашатался, из разорванных сосудов правого глаза струей хлынула кровь — пуля вошла ему в висок. Еще несколько мгновений он стоял, словно поддерживаемый невидимой нитью, свисающей с потолка пещеры, потом грузно рухнул на пол. Габриель успел откатиться в сторону от падающего великана. Стоявший над Лив фидаин еще направлял свой пистолет на то место, где стоял Дик. Потом он спрятал пистолет в кобуру и протянул Лив руку.
— Быстрее, — сказал он. — Надо исчезнуть отсюда, пока не пришли остальные. — Слова его сухо скрипели в воздухе, словно трущиеся друг о друга камни.
Габриель с трудом поднялся на ноги, выдернул из мертвой руки великана «глок» полковника и направил его на Призрака.
— Отойди от нее.
Похожие на глаза гигантского насекомого очки повернулись в сторону пистолета.
— Ты должен мне верить, — проскрипел тот же голос.
— Как верил Джон Манн?
— Что бы ты ни думал о случившемся, — покачал головой Призрак, — что бы ты ни думал о моих поступках, ты не знаешь правды.
— Тогда расскажи мне. Расскажи о том, что произошло. И если я хоть немного поверю, я не стану в тебя стрелять.
— Нам надо спешить, — сказал Призрак, окинув взглядом туннель, который вел к входу в пещеру.
Еще один выстрел гулким эхом разнесся по пещере, с потолка посыпались градом мелкие камешки — пуля угодила в потолок над головой Призрака.
— Следующая попадет тебе в ногу, — прошипел Габриель сквозь зубы. — Рассказывай.
Призрак кивнул и заговорил своим зловещим голосом:
— Когда появился вертолет, я был в главной пещере. Мы раскопали часть пропавшей библиотеки Ашшурбанипала[92], разграбленной при падении Вавилона. Однако кое-что было спасено и спрятано. Мы обнаружили невероятные сокровища, в том числе и Зеркальное пророчество. Там были книги, восходящие к временам начала мира, книги заклинаний, передаваемых из уст в уста с тех дней, когда боги еще ходили по Земле. Свои открытия мы старались сохранить в тайне, сознавая опасность, которая грозила бы нам, если бы о находках пронюхала Цитадель, однако в нашем лагере оказался шпион. И вот явились солдаты в форме иракской армии, да только форму они скопировали неточно: знаки различия не соответствовали, а вертолет вообще был русский — огромная боевая машина Сикорского.
Габриель припомнил свидетельство Саида Азиза. Такие вертолеты он и сам видел в Афганистане, когда оттуда ушли русские войска. Их обычно называли «Морскими драконами».[93]
— Они окружили нас, обвинили в шпионаже и приказали упаковать все найденные таблички в ящики. Они были вооружены, их было много — пришлось подчиниться. Но как только закончили грузить вертолет, они все равно открыли огонь. Мы слышали из главной пещеры, как убивали наших товарищей, но у нас самих к тому времени были связаны руки, а налетчики обсуждали, что можно сделать с нами дальше. В конце концов нас привязали веревочными петлями к потолочной балке и, уходя, бросили в пещеру гранаты. Получилось так, что именно взрыв спас мне жизнь — оборвалась душившая меня веревка, которая, правда, успела навсегда повредить мне голосовые связки.
Когда я пришел в себя, кругом была сплошная тьма. Я пробрался наружу и увидел, что все мои товарищи мертвы. Я спас то, что еще можно было спасти, в том числе фотоаппарат с тем снимком, который был послан твоему дедушке. Пытался отыскать воду, но ее всю забрали. Если бы меня не спасли привлеченные дымом кочевники, я бы неизбежно погиб. Они оказали мне помощь, перевязали раны. Женщина, которая выхаживала меня, стала называть меня Призраком, потому что я, по сути, умер, а она вернула меня к жизни.
— Значит, Цитадель послала своих людей, чтобы убить вас? Отчего же тогда ты столько лет продавал ей археологические находки?
— А мне было выгодно держаться к ним поближе, чтобы они считали меня своим другом. Так я мог оставаться в пустыне и продолжать искать затерянные реликвии. А продавал я им только то, что не имело никакой ценности.
Габриель с сомнением покачал головой и прицелился Призраку в голову.
— Я не верю ни одному твоему слову. Думаю, ты и сейчас работаешь на них, как работал тогда.
— Это не так, — возразил Призрак и стал разматывать закрывавшую лицо куфию. — Цитадель была и осталась моим врагом. Я не предавал твоего отца и не убивал его. — Он снял большие очки, защищавшие глаза от песка, и полностью открыл лицо, подтверждая, что говорит чистую правду. Призрак не мог предать отца Габриеля — он сам был его отцом.
Молодой человек смотрел во все глаза, пораженный настолько, что был не в силах поверить тому, что видел.
— Уж ты прости меня, — произнес Джон Манн, и его скрипучий голос задрожал от волнения. — Посланцы Цитадели убили всех, чтобы сохранить в полной тайне то, что нам удалось найти. Меня они считали погибшим. Если бы я вернулся домой, они снова пришли бы за мной, но на этот раз убили бы и Катрину, и тебя — просто так, на всякий случай. А пока они считали, что мои знания погибли вместе со мной, вы были в безопасности. Вот я и остался покойником, чтобы жили вы.
Габриель тряхнул головой и почувствовал, как закипает в нем давняя злость.
— Но мы же могли быть вместе и вместе прятались бы от них!
— И что это за жизнь? Вечно оглядываться, вечно опасаться и не общаться с людьми, чтобы как-нибудь не проговориться?
— Все же лучше так, чем жить, не зная правды. Ты все эти годы был жив, а мы даже не догадывались. Мама умерла… Ты знаешь?
Джон Манн кивнул.
— Ты не представляешь себе, как тяжело и больно мне было жить без Катрины. Но именно любовь к ней удерживала меня на расстоянии. Придет время, я уверен, когда ты поймешь меня.
Снаружи стали раздаваться приглушенные автоматные очереди.
— Ну а теперь нам действительно пора. До рассвета осталось совсем немного, а нам нужно минут сорок, чтобы добраться до места, не меньше.
— Куда добраться?
— Вы же читали Зеркальное пророчество и знаете, что поставлено на карту. Вас нужно еще до рассвета доставить туда, где некогда цвел сад Эдемский. А я, кажется, знаю, где его искать.
105
Когда раздались первые автоматные очереди, Хайд нажал на тормоз. Бронетранспортер прополз немного по инерции и замер на месте.
— Занять круговую оборону! — крикнул он и выскочил из боевой машины.
Послышалась новая очередь, теперь уже с другой стороны. Берега вади отражали звук, поэтому трудно было сказать, откуда конкретно стреляют. Бойцы охраны выпрыгивали через задний борт бронетранспортера и рассыпались веером, обходя остановившиеся машины и продвигаясь к берегам высохшей реки. Беспорядочный огонь велся теперь еще с двух-трех сторон. Легко было узнать характерный треск АК-47, излюбленного оружия местных повстанцев. Очереди уже раздавались отовсюду.
Хайд взобрался на берег и через прицел своего автомата М-4 осмотрел пустыню. В инфракрасном прицеле пейзаж окрашивался в зеленоватый цвет. Хайд заметил яркую вспышку автоматных выстрелов метрах в ста от своей позиции. Стрелял один из людей Призрака — он переползал с места на место и палил в небо.
— Это бедуины! — крикнул Хайд своим людям. — Они вызывают огонь на себя. Всем оставаться на местах и не дать им уйти.
Сам он поспешил вниз, в русло вади, дав знак двум охранникам следовать за ним. Он бежал по руслу, слыша за спиной первые очереди М-4, которые стали перекликаться с выстрелами из АК.
Хайд двигался, ориентируясь на следы от копыт, хорошо заметные в пыли, пока не увидел джип, задняя часть которого выступала наружу из пещеры. Низко пригнувшись, Хайд добрался до входа и, держа автомат наготове, прижался к внешней стене пещеры. Затем он осторожно заглянул внутрь, всматриваясь в темноту через инфракрасный прибор.
— Оставайтесь на месте, — шепнул он своим спутникам. — Кроме меня, никого из пещеры не выпускать.
Он почти бесшумно двинулся вперед, не переставая смотреть в прибор ночного видения. В одиночестве ему было спокойнее: хуже всего оказаться в закрытом пространстве с людьми, которых не знаешь и которым не доверяешь.
