Майкл Смит - Соломенные люди
С трудом выпрямившись, она захлопнула дверцу и попыталась нащупать ключи.
Их не было.
* * *— Джон, послушайте меня, — сказал я. — Она сейчас ничего не соображает. Она сама не понимает, что говорит.
Зандт пятился от меня по лестнице, выставив перед собой пистолет. Сара пряталась позади него, крепко обхватив руками за пояс, ища одновременно защиты и опоры. Ноги едва держали ее, и она чуть не упала. Зандту пришлось повернуться, чтобы подхватить ее, обняв рукой за плечи и прижав к себе. Она больше не кричала, но только потому, что лишилась голоса, который сменился едва слышным хрипом.
Я медленно спустился на несколько ступеней. Руки мои были подняты, и голос звучал тихо и спокойно.
— Я не похищал ее, — сказал я. — Меня тогда не было в Санта-Монике. Я был в Санта-Барбаре и могу это доказать. У меня остались счета из гостиницы.
— Это всего полчаса езды.
— Я знаю, Джон. Знаю. Но если я лгу — зачем я сейчас стал бы говорить правду? Я мог бы сказать, что был где-нибудь во Флориде. Джон, что, черт побери, происходит? Вы думаете, я бы приехал сюда с вами, вы думаете, я стал бы выслеживать этих людей, будь я одним из них?
Зандт добрался до подножия лестницы. Продолжая поддерживать Сару, которая все так же пыталась спрятаться позади него, он, пятясь, пересек широкий коридор и вышел в главную приемную. На этот раз он намеревался выйти через входную дверь.
— Никто не знает, на что способны люди, — сказал Зандт. — И я в том числе. Только пошевелитесь, и я разнесу вам башку.
— Это не я.
— Она говорит, что вы. Она говорит, что вы были там, в Санта-Монике.
Я остановился.
— Ладно, — сказал я. — Ладно. Давайте сделаем так. Я останусь здесь, а вы заберете ее отсюда. Потом вернетесь за мной, и мы поговорим.
— Я вернусь, — ответил Зандт. — Но разговора не будет.
* * *Сара почувствовала, что падает, но добрый человек снова поддержал ее. Тук-тук больше не двигался с места, стоя у подножия лестницы. Она знала, что он их дурачит. Он хотел, чтобы они подумали, будто могут уйти, а потом он придет за ними. Ему даже незачем было ходить пешком. Он мог вылететь сквозь крышу прямо в небо. Он мог летать над чужими домами, проникать в них сверху и убивать. Он не был обычным существом. Он вообще не был ни на кого похож.
Она попыталась объяснить все это доброму человеку, но это было чересчур тяжело. Она попыталась сказать ему, чтобы он застрелил Тук-тука прямо сейчас, но не смогла, а сам он не стал это делать. Он просто понес ее в комнату в передней части дома. У Сары не оставалось иного выбора. Ноги ей не повиновались. Ей просто приходилось идти туда, куда ее несли.
* * *Нина полагала, что его там не окажется. Все то время, пока она ковыляла через стоянку, пока открывала дверь в холл, пока пробиралась среди гигантских кресел и диванов, она отчасти верила, что Дэвидс исчез, что она ничего не найдет, кроме пустого места на полу. Впрочем, это не имело никакого значения. Без ключей она не могла завести машину. Их забрал либо Бобби, либо Дэвидс. Она не знала, где Бобби. Нужно было найти Дэвидса, и начать следовало с того места, где он упал.
К ее удивлению, именно там он и лежал. Нина наклонилась, собираясь обшарить его карманы. Легче было бы встать на колени, но она боялась, что в этом случае больше уже не сможет подняться. Она сумела преодолеть путь от стоянки до здания, но не знала, сколько еще у нее осталось сил. Ее рука скользнула в карман его пиджака.
Неожиданно он резким движением схватил ее за руку. Рот его открылся.
— Мэри, — сказал он.
Нина в ужасе уставилась на него. Он потянул ее к себе, и она упала.
Ее колено опустилось прямо на его лицо. Хрустнули шейные позвонки, но она едва успела это осознать, с размаху ударившись головой о пол.
Некоторое время она судорожно извивалась на скользком полу, прежде чем поняла, что ее больше ничто не держит. Повернувшись, она снова полезла в карман его пиджака. Он не шевелился.
В любом случае нужно было найти ключи. Даже если это должно было стать последним делом в ее жизни. Ключи нашлись в правом кармане брюк — три комплекта. Она забрала все и заскользила по полу, стараясь держаться как можно дальше от тела, пока не оказалась возле кресла — возможно, того же самого, в котором до этого лежала, хотя и не была вполне в этом уверена. Казалось, будто это было очень давно.
Радуясь своей удаче, она всего за тридцать секунд сумела подняться на ноги. А потом снова прошла через холл, мимо трупа полицейского, через дверь и обратно на автостоянку. Второе дыхание покидало ее, и она это знала — утихшая было боль постепенно возвращалась. Потеря крови и шок. Ее тело нуждалось в энергии, а она израсходовала ее чересчур много.
Она подошла к машине, радуясь, что не закрыла дверцу, и забралась на сиденье, промокшее от дождя.
Второй комплект ключей подошел к замку зажигания. Только тогда она закрыла дверцу, зная, что идти на поиски Бобби ей не придется.
Мотор завелся с первого раза, и она поблагодарила Форда и его рабочих. В годы ее молодости все было иначе. Автомобили приходилось упрашивать, чтобы они ожили, и в итоге все их любили и давали им имена. К счастью, в наше время они всегда заводились сразу. Им уже не приходилось давать имена, чтобы заставить их работать. Единственное, что требовалось, — знать, куда едешь.
Она опустила голову на руль, всего на секунду, и почувствовала, что теряет сознание. Резко тряхнув головой, Нина включила заднюю передачу и проехала десять ярдов.
Затем она выехала на дорогу, вдавила педаль газа и направила машину прямо на ограду.
* * *Я сдержал слово, хотя мне было страшно, я был совершенно сбит с толку и мне не хотелось оставаться одному в доме. Я продолжал стоять у подножия лестницы, глядя на уходивший наверх толстый кабель, пока из передней комнаты не послышался голос Зандта.
— О господи, — сказал он, а девочка снова вскрикнула. Раздался щелчок. Я бросился туда.
В передней горела единственная лампа, отбрасывая болезненный желтоватый свет. Девочка сжалась в комок в углу, издавая мяукающие звуки. Зандт лежал на спине, пистолет валялся в нескольких ярдах от него. На лице у него застыло странное выражение.
Над ним стоял человек с пистолетом, направив ствол прямо в голову Зандта.
— Оставь его, — заорал я, выхватывая свой пистолет. — Пошел прочь, черт бы тебя побрал.
— Или что? — спросил незнакомец, даже не оглядываясь. — Или что?
— Или я разнесу твою гребаную башку.
— Думаешь? — Наконец он повернулся ко мне. — Привет, Уорд. Давно не виделись.
Я увидел свое собственное лицо. Мир словно накренился, и у меня перед глазами все поплыло.
Его волосы были чуть длиннее и выкрашены в более светлый цвет. В его чертах чувствовалось некое неуловимое отличие, но не большее, чем то, которое могло бы быть следствием иного образа жизни. В определенные моменты и в определенных ситуациях мое лицо могло бы выглядеть точно так же. Во всем остальном никакой разницы не было. Даже телосложение было в точности одинаковым. Я моргнул.
— Верно, — приветливо кивнул Человек прямоходящий. — Ну так что, до сих пор думаешь, что сможешь это сделать? Убить единственного кровного родственника, который у тебя когда-либо был?
Его палец слегка надавил на спусковой крючок.
— Мне действительно очень интересно это знать, и я бы не хотел, чтобы тот факт, что тебе предстоит убить и Джона, хоть как-то повлиял на твое решение.
Он снова перевел взгляд на Зандта.
— Я же говорил, что рано или поздно верну ее.
Он с размаху ударил его ногой в лицо. От удара голова Зандта дернулась столь резко, что мне на мгновение показалось, что у него сломана шея. Я попытался нажать на спуск, но не смог.
— Ты убил одного из моих людей, придурок, — продолжал Человек прямоходящий. — Ты уничтожаешь тех, кто лучше тебя. Если хочешь знать, я пытался изменить Карен, сделать ее другой. Пытался очень долго, но мне это не удалось. И я сварил ее. Но теперь я возвращаю ее тебе обратно. Тебе понравилась моя «посылочка»?
Зандт пошевелил головой, застонав от боли.
— Мне плевать, кем ты себя считаешь, — ровным голосом сказал он. — Меня это никогда не интересовало. Пристрели эту сволочь, Уорд.
Во рту у меня пересохло, руки не дрожали, но казались каменными. Я не мог пошевелить пальцами, и мне казалось, что единственное, в чем еще осталась жизнь, — мои глаза.
Человек прямоходящий посмотрел на меня и улыбнулся.
— Странно, а? Нам много о чем есть поговорить, — сказал он. — Но я знаю, что сейчас ты немного не в себе, и нам нужно уходить. В качестве жеста моей доброй воли по отношению к тебе я намерен оставить один из этих кусков дерьма в живых. Ты сам выберешь одного и прикончишь другого. Ты еще слишком мало убивал, братишка, и придется наверстать упущенное.
