Патриция Корнуэлл - Черная метка
Хотя сегодня те же результаты могли дать компьютеры, работа на месте преступления требовала такого же времени, и все мы, кому приходилось давать показания в суде, знали, что присяжным больше нравились яркие, разноцветные нити на осязаемой трехмерной модели, чем пересечение линий на схеме.
Но вычисление точного положения жертвы при нанесении каждого удара было излишним, если не имело большого значения, как в данном случае. Мне не нужны были измерения, чтобы понять: здесь произошло убийство, а не самоубийство, и преступник убивал беспощадно.
– Нам нужно отвезти ее в город, – сказала я Марино. – Вызывай перевозку.
– Непонятно, как он сюда попал, – покачал головой Хэм. – Она ведь коп. Она же понимала: нельзя открывать дверь незнакомым людям. Если предположить, что они были незнакомы.
– Черт возьми, это тот же маньяк, который убил женщину в "Куик-Кэри". Должен быть он.
– Доктор Скарпетта? – донесся из прихожей голос Харриса.
Я удивленно обернулась. Думала, он уже ушел.
– Где ее пистолет? Кто-нибудь его нашел? – поинтересовался Марино.
– Пока нет.
– Вы могли бы выйти на минуту? – попросил Харрис.
Марино нехорошо покосился в сторону Харриса, заглянул в ванную и нарочито громко сказал:
– Вы, ребята, не забудьте проверить сток и водопроводные трубы, ладно?
– Все сделаем, босс.
Я вышла к Харрису в прихожую, и он встал подальше от двери, чтобы никто не мог услышать его слов. Шеф полиции Ричмонда не смог совладать с нервами после случившегося. Гнев перешел в страх, и я предполагала, он не хотел показывать его своим подчиненным. Пиджак Харриса был переброшен через руку, воротник рубашки расстегнут, галстук приспущен. Он тяжело дышал.
– С вами все в порядке? – спросила я.
– Это астма.
– У вас есть ингалятор?
– Только что пользовался.
– Не волнуйтесь, шеф Харрис, – спокойным голосом произнесла я, потому что приступ астмы может быстро стать опасным, а стресс мог сделать его еще сильнее.
– Послушайте, – сказал он, – ходили слухи, что она вовлечена в какие-то дела в столичном округе. Когда я пригласил ее в Ричмонд, я об этом не подозревал. Где она берет деньги, – добавил он, словно Диана Брей была еще живой. – И я знаю, что Андерсон следует за ней по пятам как щенок.
– Возможно, она была рядом с Брей, когда та об этом не догадывалась, – сказала я.
– Она у нас в патрульной машине, – сообщил Харрис, будто я этого не знала.
– Мне не нравится давать советы детективам относительно того, кто виновен, а кто нет, – заметила я, – но не думаю, чтобы Андерсон совершила это убийство.
Он опять вынул ингалятор и два раза вдохнул.
– Шеф Харрис, мы имеем садиста, который убил Ким Люонг. Почерк тот же самый. Его нельзя спутать с другим. Его совершил не подражатель, поскольку многие детали известны только Марино и мне.
Он дышал с большим трудом.
– Вы слышите меня? – спросила я. – Хотите, чтобы так же погибли другие люди? Потому что это случится опять. И скоро. Этот парень теряет контроль со скоростью гоночного автомобиля. Возможно, потому, что он оставил свое парижское райское прибежище, а теперь ведет себя как загнанный волк. Он в ярости, он доведен до отчаяния. Может, чувствует: мы ему бросили вызов – и насмехается над нами, – добавила я, спрашивая себя, что в этом случае сказал бы Бентон. – Никто не знает, что у него на уме.
Харрис прокашлялся.
– Что вы от меня хотите?
– Пресс-релиз, и как можно скорее. Мы знаем, что он говорит на французском. Имеет врожденное заболевание, ведущее к чрезмерной волосатости. Возможно, его тело покрыто длинными светлыми волосами. Он бреет лицо, шею и голову, у него деформированный зубной ряд: широко расположенные маленькие заостренные зубы. Скорее всего его лицо тоже выглядит странновато.
– Боже мой!
– Это дело должен вести Марино, – заявила я Харрису, словно имела право приказывать.
– Подумайте, что вы сказали. Мы должны во всеуслышание объявить о розыске мужчины с волосатыми телом и острыми зубами? Хотите, чтобы в городе поднялась неимоверная паника? – Он никак не мог отдышаться.
– Успокойтесь. Прошу вас.
Я дотронулась до его шеи и проверила пульс. Сердце стучало так сильно, что я испугалась за жизнь Харриса. Провела его в гостиную и усадила. Принесла стакан воды и помассировала его плечи, тихо, мягко упрашивая успокоиться, пока он не расслабился и не задышал спокойнее.
– Вам не нужно волноваться, – заметила я. – Марино должен не ездить по ночам в патрульной машине, а расследовать подобные дела. В противном случае всем нам придется ждать помощи только от Бога.
Харрис кивнул. Он поднялся и медленно пошел к дверям спальни, где накануне разыгралась ужасная трагедия. Марино копался в большом стенном шкафу с одеждой.
– Капитан Марино, – сказал Харрис.
Тот остановился и вызывающе посмотрел на своего начальника.
– Вы назначаетесь старшим. Дайте мне знать, если вам что-то понадобится.
Руки Марино перебирали ряд юбок, висящих в шкафу.
– Я хочу поговорить с Андерсон, – ответил он.
Глава 40
Лицо Рене Андерсон оставалось каменным, когда мимо нее на носилках пронесли тело Дианы Брей, упакованное в черный пластиковый мешок. Все еще шел дождь.
Настырные репортеры и фотографы напряглись, как изготовившиеся к прыжку пловцы, увидев, как мы с Марино вышли и направились к патрульной машине. Марино открыл пассажирскую дверцу со стороны Андерсон и наклонился.
– Нам нужно поболтать, – сказал он.
Ее глаза испуганно прыгали с его лица на мое.
– Вылезай, – приказал Марино.
– Мне нечего ей сказать, – кивнула в мою сторону Андерсон.
– А док считает, что есть, – ответил он. – Давай вылезай. Не заставляй меня тебя вытаскивать.
– Я не хочу, чтобы меня фотографировали! – воскликнула Андерсон, но было поздно.
Объективы уже нацелились на нее как готовое к бою оружие.
– Накинь куртку на голову, как показывают по ящику, – посоветовал Марино с долей сарказма.
Я подошла к фургону перевозки, надеясь поговорить с санитарами, которые уже захлопнули задние двери.
Дождь намочил волосы, и холодные капли поползли по моему лицу.
– Когда приедете в морг, пусть тело положат в холодильник в сопровождении охраны. Я свяжусь с доктором Филдингом и попрошу его проследить.
– Да, мэм.
– И не нужно никому говорить об этом.
– Мы никогда не болтаем лишнего.
– Но это особый случай. Ни единого слова, – предупредила я.
– Понятно.
Они забрались в фургон и отъехали, а я пошла в дом, не обращая внимания на вопросы, нацеленные объективы и фотовспышки. Марино с Андерсон сидели в гостиной, часы Дианы Брей показывали половину двенадцатого. Джинсы Андерсон промокли, туфли облеплены грязью и травой, как будто она падала. Она дрожала от холода.
– Ты же знаешь, мы можем получить образцы ДНК с пивной бутылки, – говорил ей Марино. – И с окурка сигареты тоже, ведь так? Черт возьми, мы можем взять их с засохшей пиццы.
Андерсон сидела сгорбившись на диване, и, судя по всему, настроение у нее было не слишком боевое.
– Это не имеет отношения к... – начала отвечать она.
– Окурки ментоловых "Салем" в мусорном ведре на кухне, – перебил он. – По-моему, ты такие куришь, так ведь? И вот еще что. Это имеет отношения к делу, Андерсон. Так как я подозреваю, ты была здесь незадолго до убийства Брей. А кроме того, я подозреваю, что она не сопротивлялась, поскольку знала человека, который вышиб ей мозги в спальне.
Я была уверена: Марино ни на секунду не верил, что Андерсон убила Брей.
– Что произошло? – спросил он. – Она тебя дразнила, и ты больше не могла терпеть?
Я вспомнила сексуальную атласную блузку и кружевное белье Брей.
– Она съела пиццы и отправила тебя домой, потому что ты ей надоела? Прошлым вечером у тебя кончилось терпение? – допытывался Марино.
Андерсон молча смотрела на свои неподвижные руки. Она все время облизывала губы, стараясь не заплакать.
– Я хочу сказать, что это можно понять. У всех у нас есть свой предел, не правда ли, док? Например, когда кто-то портит тебе карьеру. Но мы вернемся к этому позже.
Марино наклонился вперед, упершись большими руками в колени, пока Андерсон не подняла на него свои покрасневшие глаза.
– Ты хоть понимаешь, во что влипла? – спросил он.
Она покачала головой и отбросила волосы с лица.
– Я была здесь вчера вечером, но рано. – Она говорила подавленным, безжизненным тоном. – Я зашла, и мы заказали пиццу.
– Это твоя привычка? – поинтересовался Марино. – Заходить просто так, без приглашения?
– Я часто здесь бывала. Иногда заходила.
– Иногда заходила без приглашения. Ты это имеешь в виду?
Она кивнула и опять облизала губы.
– Вчера вечером ты именно так и сделала?
Андерсон молчала. По глазам было видно, что она обдумывает очередную ложь. Марино откинулся в кресле.
