Избранные детективы серии "Высшая лига детектива". Компиляция. Книги 1-14 (СИ) - Уайт Лорет Энн
– Выясним. Я посадила ребят просматривать записи с камер слежения, сделанные после того, как Бун и Кит утопили «субару».
– Я рад, что мы ее наконец-то нашли.
– Противное дело… особенно под занавес.
– Да, тот еще «дембельский аккорд»… – Бенуа повернулся к заливу. – Мне будет тебя не хватать, Мэл.
– Я буду поблизости, и если тебе вдруг захочется выпить кофе или обсудить какое-то дело – добро пожаловать. Раньше мы с Питером частенько обсуждали разные запутанные дела. Теперь мне этого очень недостает.
– По крайней мере, Сэм Берковиц будет кормить ее ворону, – сказал Бенуа, когда на воде рядом с катером показались головы водолазов. В своих неопреновых капюшонах они были похожи на тюленей, которые решили порезвиться в волнах. Неяркий дневной свет поблескивал на стеклах их масок. Кто-то из сидевших в катере громко прокричал слова команды, и Мэл слегка сдвинула капюшон куртки назад, чтобы не мешал смотреть. Водолазы не спеша поднимали тело на поверхность. Оно лежало лицом вниз, и Мэл были видны только светлые волосы, которые покачивались в воде вокруг головы, разметавшись тонким веером. На утопленнице был лиловый жакет.
Водолазы начали буксировать тело к берегу. Когда они приблизились, Мэл и Бенуа спустились к воде по мокрым бетонным блокам подпорной стены. Высоко в небе затарахтел невидимый за облаками вертолет. На пешеходной дорожке моста снова собралась толпа, и Мэл подумала, что уже к вечеру представление, которое задумала и поставила Кит Дарлинг, будет на всех телеэкранах, в Интернете и в других СМИ. Журналисты скоро пронюхают, что Джона Риттенберга задержали за изнасилование, совершенное восемнадцать лет назад. Забеспокоятся и остальные участники этого преступления – забеспокоятся и бросятся выяснять, что может грозить им. Дейзи Риттенберг будет ожидать рождения ребенка, гадая, чем все закончится для ее сына, для ее брака, для нее самой. А Аннабель и Лабден Уэнтворт, посмотрев новости, станут названивать своим дорогущим адвокатам в надежде, что те сумеют спасти репутацию их семьи.
Водолазы добрались уже до мелководья. Руки утопленницы, разойдясь далеко в стороны, мягко колыхались в волнах. На запястье одной руки Мэл разглядела браслет, на другой – часы. Утонувшая женщина была в джинсах и ботинках.
Сотрудники коронерской службы уже спускались к воде с носилками и черным пластиковым мешком.
Водолазы медленно перевернули утопленницу, и Мэл едва сдержала рвотный позыв, когда рой морских вшей бросился врассыпную, обнажив изуродованное лицо. Носа не было, вместо глаз зияли пустые глазницы, губы были объедены. Сквозь дыры, прогрызенные в щеках, виднелись зубы, и казалось, что мертвая женщина ухмыляется зловещей ухмылкой.
– Черт, – негромко выругался Бенуа. – Я, конечно, знаю, что морские вши, крабы и всякие там морские звезды могут за несколько дней оставить от тела одни кости, но это… это как-то… – Он не договорил и несколько раз кашлянул, словно прочищая горло.
Но Мэл уже взяла себя в руки.
– Ботинки, – прошептала она. – И волосы… они не светлые, они седые. – Мэл вскинула взгляд на напарника. – Это не она. Это не Кит Дарлинг.
Дневник
Кэт потянулась к бокалу, из которого кокетливо торчал коктейльный зонтик, и не спеша отпила глоток. Рот наполнили вкусы кокоса и личи. Теплый воздух, словно изысканный бархат, приятно ласкал ее обнаженные руки. Ветер нес запахи океана. Одетая в бикини, саронг, сандалии и широкополую соломенную шляпу, Кэт сидела на веранде крытого пальмовыми листьями прибрежного бара на Бали. Название у бара было символическое – «Карма-бич бар».
Кэт всегда мечтала побывать на Бали. Она прилетела сюда из Лаоса только сегодня утром – рейсом через Джакарту – и предвкушала долгий приятный отдых. И начинать его тоже нужно с приятного, подумала она, раскрывая тетрадь в бирюзовой обложке. Новый дневник. Чистая страница. В аэропорту Джакарты она даже ухитрилась купить несколько гелевых ручек с фиолетовыми чернилами. Кэт делает еще один глоток, отставляет бокал в сторону и начинает писать.
Почти всегда, начиная вести дневник или отправляясь в путешествие, ты имеешь в виду некую цель. Стремишься к ней. Составляешь план и прокладываешь маршрут, но путь никогда не бывает прямым и гладким. Тебе мешают бури и ураганы, лавины и каменные оползни, несчастные случаи и цунами, и даже обычный ремонт шоссе может стать серьезным препятствием, из-за которого приходится двигаться долгим кружным путем. А еще по дороге тебе может встретиться такой же путешественник, как ты, который просит его подвезти, подбросить до того или иного пункта назначения. Ты соглашаешься, и… и твое путешествие, твой план, твоя цель меняются.
Был ли мой старый дневник частью моего плана подставить Джона Риттенберга? Сделать так, чтобы он оказался подозреваемым в убийстве? Разоблачить его и его жену, которые когда-то обошлись со мной так жестоко, так несправедливо? В каком-то смысле, наверное, да. Во всяком случае, записывать свои мысли я решила в тот день, когда поняла, что нахожусь в его доме. Я знала, что должна что-то сделать. Я просто не смогла бы жить с осознанием того, что Джон вернулся и я нахожусь в его жилище, куда нет доступа никому. Да и от факта, что у него будет ребенок, тогда как я никогда не смогу стать матерью, тоже никуда не деться.
Я хотела, чтобы дневник с моей исповедью попал в руки полиции. Именно поэтому я оставила его в своей машине в запечатанном пластиковом пакете. Я хотела, чтобы следователи прочли мои слова даже после того, как моя машина окажется в воде. Можно ли считать мои записи «введением следствия в заблуждение»? Не знаю. Наверное, все-таки нет. Правда, я начала писать свой дневник именно с этой целью, но со временем он стал чем-то другим. Дневник был для меня разновидностью терапии. Способом исцелиться. Моя воображаемая психоаналитичка была совершенно права, когда говорила: «Просто записывай свои мысли, Кит. Выговорись. Выплесни это. Постоянно спрашивай себя – почему? почему? почему? – и в конце концов что-то произойдет». И это произошло. Я провалилась в кроличью нору и где-то в глубинах собственного подсознания обнаружила другую Кэт. Она говорила со мной из кривых зеркал в юнгианских лабиринтах моей души. Кэт хотела, чтобы ее увидели. Она хотела соединиться с Кит, которой я стала после пережитого насилия, а я… я вдруг прозрела и увидела себя совершенно иначе. И себя, и весь мир. Я увидела, от чего бежала, и оказалось, что это — я. Я бежала от себя самой. Я поняла, как мои навязчивые идеи и странности помогали мне уклоняться от всего, что могло причинить мне страдание. Мое подсознание начало разговаривать со мной, и настоящая Кэт обрела себя в строках, написанных чернилами в тетради с ярко-розовой обложкой в фиолетовый горошек…
Кэт подняла голову. Какой-то американский турист возле стойки бара громко требовал от бармена, чтобы тот сделал погромче телевизор на стене. Бросив взгляд на экран, Кэт невольно замерла. Шла программа «Новости планеты», ведущие Бен Ву и Джуди Сэлинджер пригласили в студию детектива в отставке и адвоката по уголовным делам, чтобы обсудить «Дело о таинственном исчезновении уборщицы и обнаружении чужого тела».
Схватив тетрадь и ручку, Кэт запихнула их в пляжную сумку из соломки, подхватила бокал с коктейлем и двинулась к барной стойке. Сев на высокий барный стул, она повернулась к экрану.
«…Полиция наконец-то закрыла давнее дело о пропавшей без вести, когда полицейские водолазы, разыскивавшие труп уборщицы Кит Дарлинг, извлекли из воды тело исчезнувшей некоторое время назад Сильвии Каплан – семидесятиоднолетней женщины, страдавшей старческим слабоумием, – вещала Джуди. – В последний раз Сильвию видели на автобусной остановке возле ее дома почти два месяца назад. Предпринятые правоохранителями и добровольцами поиски не принесли никакого результата, и только четвертого ноября тело пропавшей было обнаружено на дне залива Беррард. Впоследствии было установлено, что Сильвия Каплан села на автобус, который доставил ее на Северный берег. Там она вышла из автобуса неподалеку от парка, расположенного чуть восточнее места ее гибели. Считается, что миссис Каплан была полностью дезориентирована – что характерно для заболевания, которым она страдала. Вероятно, она забрела на заброшенную стройплощадку на берегу и, подойдя слишком близко к заливу, оступилась и упала в воду. Приливные течения отнесли ее тело к мосту Лайонс-Гейт, где оно застряло среди скопившегося на дне техногенного мусора».
