Ли Чайлд - Ловушка
— Пять-один и пять-два, сообщите свое местонахождение, пожалуйста.
Сарк автоматически потянулся к поясу, но его руку остановили наручники. Диспетчер замолчал. Хоби смотрел в пространство.
— Пять-один и пять-два, мне необходимо знать, где вы сейчас находитесь, — снова заговорил диспетчер.
Сарк с ужасом смотрел на рации. Хоби проследил за его взглядом и улыбнулся.
— Они не знают, куда вы пошли, — сказал Хоби.
Сарк покачал головой. Он мучительно продолжал искать выход. Мужественный человек.
— Они знают, где мы. Они знают, что мы здесь. Просто им необходимо подтверждение, вот и все. Им нужно знать, что мы находимся именно там, где должны быть.
— Пять-один и пять-два, ответьте, пожалуйста.
Хоби смотрел на Сарка. О'Халлинан пыталась подняться на колени, глядя в сторону раций. Тони навел на нее пистолет.
— Пять-один и пять-два, вы меня слышите?
Голос заглушили помехи, потом он прозвучал громче:
— Пять-один и пять-два, на углу Хьюстон и авеню «Д» возникла драка. Как далеко вы от этого места?
Хоби улыбнулся.
— Это в двух милях отсюда, — сказал он. — Они понятия не имеют о том, где вы, ведь так?
Потом он ухмыльнулся. Левая половина его лица сложилась в ухмылку, а правая оставалась застывшей маской.
Глава 14
Впервые в жизни Ричеру было удобно в самолете. Он летал с самого рождения, сначала как сын солдата, потом как солдат. Ричер налетал миллионы миль, но всякий раз ему приходилось делать это в спартанских условиях, в ревущих транспортных самолетах, или устраиваться в креслах пассажирских лайнеров, которые были у́же его плеч. Летать первым классом оказалось неожиданно приятно.
Салон производил впечатление. Он был намеренным оскорблением для пассажиров других классов, которые входили через него в самолет, прежде чем попасть в свои стесненные условия. Здесь царили прохлада и пастельные тона. Если в остальных салонах в ряду насчитывалось десять кресел, то здесь — всего четыре. Получалось, что каждое кресло в два с половиной раза шире, но дело было не только в этом. Кресла казались огромными. Они больше походили на диваны, и можно было вертеться в них, сколько душе угодно, не опасаясь ободрать бедра о ручки. Также поражало пространство для ног. Можно было полностью их вытянуть, но все равно не достать до следующего кресла. Если нажать на кнопку, кресло принимало почти горизонтальное положение, не беспокоя человека, сидящего сзади. Ричер поиграл с механизмом кресла, как мальчишка с новой игрушкой, потом устроился в полулежачем положении и открыл новенький иллюстрированный журнал. Он прекрасно знал, какие журналы достаются пассажирам, которые находились тридцатью рядами дальше.
Джоди утонула в своем кресле, подобрав под себя ноги, на ее коленях лежал такой же журнал, а у локтя стоял бокал охлажденного шампанского. В салоне было тихо. Они находились далеко от двигателей, шум которых напоминал здесь шипение кондиционера. И никакой вибрации. Ричер смотрел на искрящееся золотое вино в бокале Джоди, но поверхность жидкости оставалась идеально ровной.
— К этому я мог бы быстро привыкнуть, — заметил он.
Она посмотрела на него и улыбнулась.
— Только не на твои доходы, — ответила Джоди.
Ричер кивнул и вернулся к арифметическим подсчетам. Он прикинул, что день работы на рытье бассейна оплачивает пятьдесят миль полета в первом классе. При данной скорости самолет преодолевает это расстояние за пять минут. Десять часов работы исчезают за пять минут. Иными словами, он будет тратить деньги в сто двадцать раз быстрее, чем их зарабатывать.
— Что ты намерен делать, когда все это закончится? — спросила Джоди.
— Не знаю, — ответил Ричер.
Этот вопрос крутился у него в голове с тех самых пор, как Джоди рассказала ему про дом отца. И сам дом жил в его воображении — иногда это был кроткий образ, иногда угрожающий, словно картинка-загадка, меняющаяся в зависимости от того, под каким углом на нее падает свет. Порой он представал перед мысленным взором Ричера в сиянии солнца, комфортабельный и притягательный, настоящий дом. В другие моменты он превращался в страшное бремя, заставляющее его владельца бежать изо всех сил, чтобы оставаться на нужном уровне.
Ричер знал людей, владеющих домами. Он не раз беседовал с ними с тем отстраненным интересом, с каким разговаривал бы с любителем змей или с участником соревнований по бальным танцам. Дома заставляют тебя придерживаться определенного стиля в жизни. Даже в тех случаях, когда ты получаешь такой дом в подарок — а Леон поступил именно так, — ты вынужден делать ряд обязательных вещей. Нужно платить налог на недвижимость. Кроме того, необходима страховка на случай пожара или стихийных бедствий. Ну, и еще содержание дома.
Его знакомые постоянно что-то делали в доме. Осенью занимались починкой отопления, которое вечно выходило из строя. Или фундамент начинал пропускать воду, что требовало серьезных земляных работ. Крыша — тоже серьезная проблема. Оказывается, крыша имеет ограниченный срок жизни — в свое время Ричера это изрядно удивило. Кровельную дранку требовалось периодически менять. А также обшивку дома. И окна. Он знал людей, которые ставили новые окна в своих домах. Они долго колебались перед тем, как сделать такую серьезную покупку.
— Ты собираешься искать работу? — спросила Джоди.
Он смотрел сквозь овальный иллюминатор на Южную Калифорнию в семи милях под ними, сухую и коричневую. Какого рода работу? Дом будет стоить ему десять тысяч долларов в год — налоги и содержание. Поскольку дом находится за городом, ему придется сохранить машину Раттера. Машина досталась ему бесплатно, как и дом, но и на нее потребуются деньги. Страховка, смена масла, осмотр, ремонт, бензин. Еще около трех тысяч в год. Еда, одежда и всякие мелочи. Если у него будет дом, он захочет купить другие вещи. Например, стереосистему. И пластинку Вайноны Джадд, а также множество других. Он вспомнил о записях старой миссис Хоби. Она подсчитала сумму, которая им необходима на год, и не смогла найти способ еще больше уменьшить расходы. У Ричера получилось около тридцати тысяч в год, значит, зарабатывать следовало пятьдесят с учетом подоходного налога. Плюс расходы на поездки в город на работу, пять дней из семи, где он должен как-то заработать эту сумму.
— Я не знаю, — повторил он.
— Ты можешь многое делать.
— Например?
— У тебя немало талантов. Например, ты прекрасный следователь. Папа всегда говорил, что ты лучший из всех, кого он знал.
— Но это было, когда я служил в армии, — проворчал Ричер. — Теперь с этим покончено.
— Умения можно переносить в другие области жизни, Ричер. А на лучших всегда есть спрос.
Тут она подняла голову, и в ее глазах загорелся огонек.
— Ты можешь продолжить бизнес Костелло. У него остались незаконченные дела. Мы очень часто к нему обращались.
— Замечательная мысль. Сначала его из-за меня убивают, а потом я забираю его дело.
— Это не твоя вина, — возразила Джоди. — Подумай об этом.
И он стал думать, глядя на Калифорнию. Думал о потертом кресле Костелло и его стареющем уютном теле. Ричер представил себе, как он сидит в кабинете пастельных тонов с окнами из толстого стекла, как проводит всю жизнь, разговаривая по телефону. Он думал о стоимости содержания офиса на Гринвич-авеню, о секретарше, которой понадобится новый компьютер и телефон, страховка, зарплата и оплаченный отпуск. Вдобавок к содержанию дома в Гаррисоне. Ему потребуется работать десять месяцев, прежде чем у него появится лишний доллар.
— Я не знаю, — вздохнул он. — Не уверен, что мне хочется об этом думать.
— Но тебе придется, — уперлась Джоди.
— Может быть. Однако это не обязательно делать сейчас.
Она улыбнулась так, словно все понимала, и они погрузились в молчание. Самолет летел дальше, появилась стюардесса, которая толкала перед собой тележку с напитками. Джоди попросила наполнить ее бокал шампанским, а Ричер взял пива. Он пролистал журнал. Там было полно пресных статей о всякой ерунде. И еще реклама — финансовые услуги и маленькие сложные устройства, все как один черные и работающие от батареек. Наконец он добрался до раздела, где цветными линиями были изображены направления, обслуживаемые данной компанией. Ричер нашел их самолет, прочитал о максимально возможном количестве пассажиров на борту, узнал характеристики двигателя и дальность полета. В самом конце журнала был напечатан кроссворд. Он заполнял всю страницу и показался Ричеру довольно сложным. Джоди уже начала его решать.
— Посмотри на одиннадцать по вертикали, — предложила она.
Ричер посмотрел.
— «Они могут немало весить», — прочитал он. — Тринадцать букв.
— Обязательства, — сказала она.
Мэрилин и Честер Стоун сидели рядом на диванчике, находившемся справа от письменного стола, поскольку Хоби перешел в ванную комнату с двумя полицейскими. Коренастый мужчина устроился на другом диванчике, положив дробовик на колени. Рядом развалился Тони, который задрал ноги на кофейный столик. Честер не шевелился, только смотрел куда-то в темноту. Мэрилин замерзла, ей хотелось есть. И еще она была охвачена ужасом. Ее глаза метались по комнате. Из ванной не доносилось ни звука.
