Урсула Познански - Игра 14.0
Их противники обменялись взглядами. Натан, Георг, Ларс и Ральф. Доро печально кивнула и, отвернувшись, отошла.
В следующее мгновение Ральф набросился на Айрис и повалил ее на землю. Он выхватил у нее из-за пояса нож и приставил его к горлу девушки.
На долю секунды весь мир перед глазами Бастиана почернел.
Айрис. У них в руках оказалась Айрис. И это его ошибка, его вина. Бастиан уже бежал к Ральфу, не успев даже подумать, что делает. В нем было столько злобы, что она буквально душила его, но в руках он сжимал меч, и сейчас он вонзит его в тело Ральфа, без разницы куда, главное, чтобы тому было больно.
Всё, что накипело в нем: страх, неуверенность, ненависть к этим суеверным чудикам — вылилось в громкий крик, похожий на рев зверя. На его пути стоял Варце. Бастиан оттолкнул его в сторону и устремился к Ральфу, который прижимал Айрис к земле своим жирным вонючим телом. За спиной Бастиана что-то прокричал Пауль, и Айрис тоже пыталась предупредить его о чем-то, продолжая вырываться из рук Ральфа, но он не понимал ни слова, не хотел ничего понимать. Думал только о том, как ударить в эту тушу — изо всей силы.
Они набросились на него сзади, кто-то схватил его за плечи и швырнул на землю, придавил ему спину коленями и начал душить. Позади него кричал Пауль, завязалась рукопашная; чей-то сапог наступил Бастиану на руку, один раз, два раза, пока он не выпустил меч. Они поволокли его за ноги.
— Я держу его! — закричал Георг.
Мона бросилась к нему, сорвала полотняный платок с шеи — им они и связали Бастиану руки за спиной.
— Глупая история, — язвительно ухмыльнулся Ральф. Он отпустил Айрис и подошел прямо к Бастиану. В руке его блестел нож.
— Не тяни время, сделай это быстрее, — услышал Бастиан голос Георга. Айрис вскрикнула и бросилась к Ральфу, но ее схватила Карина.
Ральф подходил всё ближе, нож блестел. Острая боль в затылке и плечах. Клинок исчез из поля зрения Бастиана — кто-то схватил его за волосы и резко оттянул голову назад.
Теперь-то ему стало по-настоящему страшно: холодный, нескончаемый страх обволакивал Бастиана, его затрясло, но тот же страх придал ему и решимости. Он стал отбиваться изо всех сил, однако ничего не помогало: всё новые руки впивались в него и держали, словно в стальных тисках.
Откуда-то донеслись крики Пауля, Штайнхена и Варце. Он не понимал, что они кричали, только чувствовал клинок возле шеи, ледяной, неотвратимый металл. Его охватила паника. Еще несколько секунд, и тогда его пронзит боль, потом агония, удушье, мгновение, когда всё вокруг начнет угасать, всё, что было в его жизни, всё, о чем он думал, что любил. О, пожалуйста, нет, нет, нет.
— Мне что, не надо этого делать, да? — неуверенный голос Ральфа.
— Это мне с самого начала было ясно! — проорал Георг. — Натан?
— По-моему, я не сумею.
— Ладно, тогда держите его крепче и передайте мне нож.
Еще одна пара рук схватила Бастиана — эти руки были теплыми, влажными, не то что прежде.
Тяжелые, быстрые шаги. В следующее мгновение Пауль оказался рядом, его голос звучал совсем близко.
— Подожди! Слышишь, Георг? Не делай этого!
— Не подходи, иначе я его заколю!
В шею Бастиана снова уперлось стальное острие; чья-то рука сжимала нож сильнее, чем прежде. Он сомкнул веки, захрипел, однако всё еще был жив, всё так же дышал, сердце по-прежнему перекачивало кровь, хоть и билось как бешеное.
— Положи нож вон туда, пожалуйста! Георг, послушай меня! Я знаю, что мы сделаем! — крикнул Пауль. Слова вылетали быстро, одно за другим, без пауз, в панике. — Георг, пожалуйста! Ведь послание Тристрама у тебя с собой. То, что он требует.
— Конечно.
— Что там сказано об убийстве?
Вместо Георга слово взяла Доро:
— «Из этой тюрьмы не вырваться вам, пока жертвой не станет брат: убить его нужно ударом одним, или камни его жизнь завершат».
— Вот именно. — Голос Пауля слегка дрожал, это было заметно. — «Или камни его жизнь завершат». Мне кажется, я знаю, что имел в виду Тристрам. Ту самую тюрьму, из которой мы освободили Сандру, Ларса и Варце. Она глубоко под каменными стенами замка, и я уверен, что в прежние времена туда бросали людей, а потом оставляли их, пока они не погибали. — Он глубоко вздохнул. — Если мы запрем там Бастиана, то выполним повеление Тристрама. И ни у кого из вас руки не будут в крови.
Его предложение всем понравилось, Бастиан сразу это почувствовал. Георг, мгновение назад крепко державший его за волосы, ослабил хватку, но нож все еще был прижат к шее Бастиана.
— А если это не сработает? — раздался голос Георга. — Он же будет умирать внизу очень долго, за это время наверняка кто-то из нас погибнет от жажды.
Пауль был бледен, как никогда.
— Ты всегда можешь спуститься в темницу с ножом. Но ведь Тристрам сам предложил нам этот вариант.
— Верно, — вмешалась Доро.
— Ладно. Мы отправимся вниз вместе. — Георг отвел клинок от горла Бастиана и колол его острием ножа в шею, пока тот не зашевелился. — Натан, Ральф, Ларс, вы пойдете со мной и поможете загородить яму решеткой.
Снова миновать склеп. На этот раз, прежде чем они вошли туда, Бастиан краем глаза увидел, как Пауль метнулся к костру, чтобы зажечь один из последних оставшихся у них факелов, и направился вдогонку за остальными, позади него — Айрис. Последний взгляд, брошенный на Штайнхена, рядом с ним — Варце; оба бледны, у обоих движутся губы, но Бастиан не слышит ни слова. Мир сделался крохотным; он состоял из него самого, Георга и ножа.
И еще из лестницы под ногами — она круто уходила вниз, осыпалась. Ни пятнышка света, лишь слабое мерцание где-то позади. Факел Пауля, его оранжевые отблески на стене подземелья.
Медленно. Осторожно. Никаких поспешных движений. Главное — не споткнуться, не наткнуться на нож, не почувствовать, как тот проникает сквозь кожу, в тело, врезается между шейными позвонками. Или, может быть, входит еще глубже.
Наконец они оказались внизу. Георг не отпускал его — даже когда Айрис, шедшая за ними, пришла в ярость:
— Вы свиньи, засранцы, и ничего больше! И еще вдобавок глупцы, если и впрямь думаете, что ваши идиотские поступки помогут! Отпустите Бастиана немедленно!
Никто не реагировал. В поле зрения Бастиана оказались Ральф, Ларс и Натан: они направлялись к той яме, в которой нашли Сандру; рядом лежала решетка. Айрис бежала позади них и хватала Ларса за руку.
— Слушай, ты! Мы вытащили тебя из твоей ямы, а сейчас ты хочешь упрятать туда Бастиана? Я думала, ты на нашей стороне! Ты ведь один из лучших друзей Пауля!
Ларс хотя бы смутился.
— Мне жаль. Но я всего лишь хочу выбраться отсюда. Если я немедленно не пообедаю и не выпью воды, то откину копыта. А потом еще эта история с Лисбет… — Его передернуло. — Мне это не нравится.
— Нашел причину! — Голос Айрис звучал умоляюще, очевидно, она пыталась перетянуть Ларса на свою сторону. — Помоги нам, пожалуйста! Бастиан ранен в руку, ему нужен врач, он всегда помогал вам, когда кто-нибудь был ранен. Как только вы можете так поступать?
Ральф грубо прервал ее, схватив за плечи и отшвырнув в сторону.
— Хорош болтать, у нас нет времени на бестолковые споры. Ларс, помоги перенести решетку.
Они встали по своим местам. Георг подтолкнул Бастиана к яме. Тот инстинктивно защищался, упираясь в Георга, который без всякой жалости пихал его вперед.
— Хотя бы развяжите мне руки! — кричал Бастиан, в страхе думая о том, что сейчас рухнет в яму; теперь он уже не в силах был успокоиться.
— Подождите! — Повелительный голос Пауля. — Черт побери еще раз, подождите! — Он сунул в руку Айрис факел, протиснулся к Бастиану и стал возиться с узлом, которым были стянуты его запястья. — Я не позволю тебе здесь умереть, слышишь, — шепнул он ему на ухо. — Если мы выберемся из этого подвала, я тотчас вернусь сюда и вытащу тебя. Обещаю. Доверься мне.
Доверься мне — однажды это уже довело его до беды, но Бастиан всё-таки кивнул. Искра надежды. Крохотная. Но так по крайней мере можно ждать хоть чего-то еще, кроме смерти. Руки освободились, но только на мгновение, — в горло снова уперлось лезвие ножа, другой рукой Георг перехватил запястья Бастиана и крепко сжал их, словно в тисках.
— Только не забудь об этом, Пауль, — выдавил Бастиан. Его голос походил на шелест сухой листвы на ветру.
Пауль отошел в сторону; свет его факела упал на Айрис. Слезы текли по ее щекам.
— Ненавижу эту банду, — злобно твердила она, осторожно обнимая Бастиана и не сводя глаз с ножа, приставленного к его шее. — Это не конец, слышишь? Ты не умрешь. Я этого не допущу.
— Спасибо.
Он скользнул губами по лбу девушки, почувствовал, как солона ее влажная кожа, отыскал ее губы. Она ответила ему поцелуем — нежным, отчаянным, страстным.
