Дэвид Хьюсон - Сезон мертвеца
Ник благоразумно промолчал, понимая, что сейчас не время растравлять раны и обсуждать действия начальства.
– Как у нее дела? – неожиданно спросила Тереза.
– У кого? – не понял Ник.
– У Сары Фарнезе, конечно же! Она по-прежнему живет у тебя?
– Да, и чувствует себя превосходно, – автоматически ответил Ник.
– Превосходно?
Ник не выдержал ее взгляда и смущенно отвернулся в сторону.
– Ник, что бы она тебе ни говорила и что бы ты сам ни говорил о ней, я прекрасно понимаю, что ничего превосходного в ее нынешнем положении нет. Ты посмотри, какой кошмар творится здесь. А что творится у нее в душе? Она же не может не понимать, что все это так или иначе происходит из-за нее.
– Сейчас ты говоришь точно как Фальконе, – усмехнулся Ник. – Все происходящее никоим образом не свидетельствует о ее личной вине.
Тереза грустно вздохнула и развела руками.
– Я не говорю, что Фарнезе виновата во всем. Просто я имею в виду, что она не может не ощущать свою причастность ко всем этим событиям. Конечно, она может скрывать это, но в какой-то мере ощущает свою ответственность за все это. Поэтому "превосходно" никак не может себя чувствовать. И еще одно печальное обстоятельство – сейчас уже нет никаких сомнений, что она спала с этим Валеной, хотя и никогда не говорила об этом.
– Она сказала, что помимо него были и другие люди, – насупился Ник. – Правда, она не знает их имен.
Тереза мимикой выразила нечто вроде сожаления или даже сочувствия.
– Она не узнала Артуро Валену? Не может быть! Этот идиот появлялся в ящике каждый божий день. Да и пресса не обходила его своим вниманием. Где она живет, твоя очаровательная девушка? В монастыре? И чем занимается, кроме, разумеется, того времени, когда трахается со всеми подряд?
Не дождавшись ответа, она посмотрела на группу судебно-медицинских экспертов, которые все еще возились около решетки. Все давно поняли, что произошло. Этот сумасшедший снова вышел из тени, а вслед за ним пришла смерть. Однако никто не понимал, какой за всем этим скрывается смысл.
– Мне нужно работать, – тихо произнесла Тереза и направилась к полицейским с собаками.
А у Ника было такое ощущение, что голова вот-вот разорвется на части. Он был физически истощен, морально раздавлен, он вообще не понимал, что теперь делать. У входа в церковь послышался шум. Ник посмотрел в ту сторону и увидел Фальконе, быстро шагающего в сопровождении группы полицейских. Он узнал некоторых сыщиков и безошибочно определил, что отныне отстранен от расследования этого дела. Теперь, когда Лука Росси погиб, а его собственные полномочия фактически свелись к роли личного телохранителя Сары Фарнезе, Фальконе решил привлечь к расследованию бригаду более опытных сыщиков. Интересно, что он приготовил для своего младшего коллеги?
Фальконе заметил Ника и поманил его правой рукой, придерживая левой черный дипломат. Тереза оказалась права: Фальконе был вне себя от ярости, злобно сверкал глазами и поначалу, казалось, вообще смотрел не на Ника, а куда-то сквозь него. Складывалось впечатление, что шеф обескуражен трагическим событием не меньше Ника.
– Как у нее дела? – спросил он надтреснутым голосом. – Я имею в виду Бешеную Терезу. Я слышал, они там что-то нашли.
– Нет, ничего интересного, – ответил Ник.
– Какой кошмар! Господи, как этот засранец посмел посягнуть на моих людей? Неужели он думает, что между ними и этим грязным мерзавцем Артуро Валеной можно поставить знак равенства? Я собственными руками придушил бы этого подонка, если бы только была такая возможность.
– Теперь это уже не поможет.
Фальконе недовольно зыркнул на Ника, словно пытаясь постичь смысл сказанного, а потом подошел к нему поближе.
– Вы смотрите телевизор?
– Очень редко.
– А зря, – хмыкнул шеф. – Иногда это очень полезно. Думаю, что наше телевидение много выиграет от того, что этот придурок не будет мелькать на экране каждый вечер.
Фальконе гаркнул следователям, чтобы они подключались к работе судебно-медицинских экспертов и как следует расспросили их о полученных результатах, а также навели справки у жителей окрестных домов. После этого Фальконе вывел Ника из церкви, подошел к полицейскому "мерседесу", открыл дверцу и толкнул его на пассажирское сиденье.
– Куда мы едем? – осторожно поинтересовался Ник. – Вы знаете, где находится Джино Фоссе?
– Понятия не имею, – сухо ответил Фальконе. – Наберитесь терпения.
Ник кивнул на церковь:
– У нас вроде нет времени для терпения.
Фальконе равнодушно пожал плечами:
– Мы уже у цели, мой мальчик, поверь мне. Помнишь, я как-то спрашивал тебя о семье Джино Фоссе?
– Еще бы.
– Так вот. – Фальконе посмотрел на часы, которые показывали без малого шесть, зажег небольшой экран бортового компьютера, переключил его с навигационной программы на систему телевещания и посмотрел на Ника. – Так вот, смотрите внимательно, а потом можете съездить и навестить родную сестру Росси. Только ведите себя разумно и выразите ей все приличествующие соболезнования. Нам очень не хочется отвечать перед судом по обвинению в халатности.
– У него есть сестра? – удивился Ник, попутно возмутившись собственной безалаберностью. Он понятия не имел, что у самого близкого друга живет в этом городе сестра.
Фальконе мгновенно оценил его реакцию и снисходительно ухмыльнулся.
– Разве он не говорил вам об этом? Они жили в одной квартире неподалеку от аэропорта. Вам непременно надо поговорить с ней вне зависимости от состояния, в котором она сейчас пребывает. Скажите ей, что я лично даю гарантию, что этот подонок рано или поздно будет обнаружен и понесет заслуженное наказание. А после этого... возьмите отгул на один день и проведите это время со своим отцом. Сходите на рыбалку, погуляйте или что-нибудь в этом роде. Мне плевать, что вы там будете делать, но главное для вас сейчас – хорошенько отдохнуть. И еще одно – вас не должно быть поблизости во время панического бегства Денни, понятно? Я хочу поручить столь ответственное дело людям, которые реально воспринимают события и не имеют к ним ни малейшего отношения.
Ник выслушал этот монолог, ненавидя себя за то, что не может найти достойных слов для возражений. На экране телевизора появились первые новости, и в них, что вполне естественно, было информационное сообщение о трагической смерти известного телеведущего Артуро Валены. Ник внимательно слушал сообщение, не понимая, зачем ему это нужно.
– И это все правда? – наконец спросил он у Фальконе.
– Еще бы! – хмыкнул тот. – Я сам дал им интервью сегодня утром.
– И вы при этом ничего не утаили? – недоверчиво переспросил Ник.
Шеф снова хмыкнул:
– А какой в этом смысл? Мы знаем, кого ищем и кто совершил это чудовищное преступление. У меня даже сейчас есть немало оснований засадить его за решетку.
– Но мы все еще не знаем истинных причин всех этих убийств, – резонно заметил Ник.
Фальконе приложил к губам палец, загадочно ухмыльнулся и показал рукой на экран, где как раз сейчас появились фотография кардинала Денни и последний снимок Джино Фоссе.
Ник с изумлением прослушал информационное сообщение, а потом уставился на Фальконе:
– ДНК? Именно поэтому вы требовали найти хоть что-нибудь в его квартире? Чтобы доказать идентичность?
– Экспертиза на ДНК поступила только сегодня утром, но на самом деле мне она уже была не нужна. Я и так все знал. Эта маленькая птичка за высокими стенами стала петь своим голосом, и я расшифровал его. Сейчас в моем распоряжении есть не только эти идиотские тесты на ДНК, но и гораздо более важные документы. – Фальконе сделал многозначительную паузу, наслаждаясь произведенным впечатлением, а потом продолжил: – Джино Фоссе – сын Майкла Денни. Правда, мы до сих пор не знаем, кто является его матерью, но это уже не важно. Его отобрали у нее еще младенцем и отдали на воспитание в эту сицилийскую семью. Надо отдать должное Денни, он верно хранил тайну многие годы.
Ник растерялся. Все казалось совершенно бессмысленным и непонятным.
– А зачем вы выдали всю эту информацию журналистам? Какой в этом смысл?
– Я хочу выманить этого негодяя из-за высоких стен, хочу, чтобы он покинул свое благословенное местечко. Ведь этот мерзавец сидит сейчас у себя в квартире, выглядывает из окна и думает, что никто не посмеет тронуть его даже пальцем. А если мы заставим его покинуть убежище, тогда инициатива перейдет к нам. Если мы договоримся с ним, я, естественно, буду выполнять свои обещания, но не более того. Конечно, я ничего не могу сделать с кардиналом, но если в этом деле замешан его родной сын, это уже совсем другое дело. Мы поймаем его сына, а потом возьмем на крючок и его любвеобильного папашу. А ведь именно это постоянно говорит нам Джино Фоссе. Он говорит, что будет убивать кого угодно и до тех пор, пока находится под неусыпным прикрытием высокопоставленного чиновника Ватикана.
