Майкл Коннелли - Поэт
Мы повернули на улицу, начинавшуюся за цепью старых мотелей и магазинчиков. Наконец Рейчел замедлила темп настолько, что я мог отлипнуть от подлокотника.
— Ты ведь не собираешься уехать во Флориду прямо сейчас?
— Зависит от Боба. Уверена, что Бэкус решит сконцентрировать все силы именно здесь, в Лос-Анджелесе. Здесь Гладден. Здесь или очень близко. Мы все это чувствуем. И просто обязаны его найти. Когда Гладдена возьмут, я смогу подумать о более тонких вещах, например, о психологии мотивации. И тогда придется лететь во Флориду.
— Зачем? Чтобы пополнить данными труд о серийных убийцах?
— Нет. То есть и это тоже, но для начала нужно подготовить судебный процесс. Такие люди, как Гладден, нередко симулируют сумасшествие. Собственно, для них это единственный выход. Это означает, что нам следует строить доказательства на основании данных о его психологии. На том, что преступник осознавал собственные действия, различая, что такое хорошо и что такое плохо. Вот так, как раньше и как всегда.
Суд над Поэтом? Что хорошо и что плохо? Просто в голове не укладывалось. Наконец дошло: внутренне я не допускал ни малейшей возможности, что его возьмут живым. Конечно, в основе лежало чисто личное желание: пусть он умрет.
— Что такое, Джек? Ты что, не хочешь суда над ним? Считаешь, его нужно застрелить при аресте?
Я поднял на нее взгляд. По лицу мелькали отблески проносившихся мимо окон, и на мгновение я вдруг увидел ее глаза.
— Не думал об этом.
— Уверена, что думал. Хочешь убить его, Джек? Скажи, абстрагируясь от последствий, если бы настал такой момент, ты смог бы это сделать? Считаешь, так лучше?
Мне не хотелось обсуждать эту тему с Рейчел. В вопросе чувствовалось нечто иное, сверх интереса к близкому человеку.
— Не знаю, — сказал я наконец. — А ты могла бы убить? Вообще... ты когда-нибудь убивала?
— Будь у меня шанс, застрелила бы не дрогнув.
— Почему?
— Потому что видела таких, как он. Смотрела им в глаза. Потому что там нет ничего, кроме пустоты. Если бы могла, убила бы их всех.
Я ждал, что она продолжит, но Рейчел замолчала. Машину она остановила рядом с двумя точно такими же, модели «Каприз», возле одного из старых мотелей.
— Ты не ответила на вопрос.
— Нет, пока я никого не убивала.
Через заднюю дверь мы прошли в коридор, раскрашенный в два тона: грязно-желтый на уровне глаз и грязно-белый — выше, до самого потолка. Рейчел подошла к первой двери слева и постучала, после чего нам разрешили войти. Обычная для мотеля комната, совмещенная с кухней, какие строили еще в шестидесятые, Там я увидел Бэкуса и Торсона, сидевших за старым столом, приставленным к самой стене. На столе были два телефонных аппарата. Казалось, их только что принесли. Тут же стояла блестевшая алюминием стойка с приемопередатчиками высотой фута в три. В каркас оказалось встроено целых три видеомонитора. От стойки по полу змеились провода, уходившие в окно, приоткрытое как раз настолько, чтобы их пропустить.
— Джек, не могу сказать, что слишком рад тебя встретить, — проговорил Бэкус.
После этих слов он криво улыбнулся и встал, чтобы пожать мне руку.
— Извините, — сказал я, сам не зная почему. И тут же добавил, глядя на Торсона: — Мне не хотелось влезать снова, но полученная мной информация показалась слишком неутешительной.
Тут я подумал о телефонных счетах и снова отбросил эту мысль. Время явно неподходящее.
— Ладно, — сказал Бэкус. — Я должен признать, что мы несколько отклонились от курса. И кажется, все согласны: лучше преодолеть ситуацию, чем идти в неверном направлении.
— Я постараюсь не мешать.
— Ты уже мешаешь, — заметил Торсон.
Игнорируя его, я взглянул на Бэкуса.
— Садитесь, Джек.
Мы с Рейчел взяли по стулу.
— Полагаю, вы знаете, что произошло, — сказал Бэкус.
— Полагаю, вы наблюдаете за Томасом?
Повернувшись так, чтобы видеть мониторы, я стал изучать картинку на каждом из них. Верхний показывал вид коридора, не похожего на место, по которому мы только что прошли. На экране по обе стороны было несколько дверей, все закрытые и с номерами на каждой. На другом мониторе открывался вид на мотель с улицы. Серо-голубое изображение позволило прочитать название: «Отель „Марк Твен“». Нижний экран показывал то же здание, но с другой стороны.
— Мы находимся внутри здания? — спросил я, показывая на дисплеи.
— Нет, — ответил Бэкус. — Только детектив Томас. Мы в квартале оттуда.
— Выглядит не слишком уютно. Что, в этом городе копам так плохо платят?
— Это не его жилище. Детективы используют отель, чтобы прятать свидетелей или отсыпаться после суточного дежурства. Детектив Томас предпочитает бывать здесь, нежели дома. Там у него жена и трое детей.
— Хорошо. Тогда ответьте на один вопрос. Надеюсь, вы сказали ему о его истинной роли — живца?
— Джек, мне кажется, с момента нашей последней встречи этим утром вы стали более циничным.
— Вероятно, так и есть.
Я говорил с ним, отвернувшись к экранам и всматриваясь в изображения. Бэкус обращался к моей спине.
— У нас смонтированы всего три камеры, передающие сигнал на антенну, расположенную на крыше. Кроме этого, в управлении дежурит группа по критическим ситуациям, а за Томасом со всех сторон наблюдает полиция. Никто не сможет пройти незамеченным. Даже внутри здания он в полной безопасности.
— Подождем, когда все закончится, тогда и скажете.
— Тогда и скажу. Однако в определенный момент, Джек, вам придется отойти в сторону.
Обернувшись, я напустил на лицо лучшую из гримас непонимания.
— Вы все поняли, Джек. — Бэкус не собирался покупаться на уловку. — Мы находимся в самой критической точке. Он у нас на виду, Джек, и придется уступить дорогу нам.
— Я уже в стороне и останусь стоять там, где никому не помешаю. Такая же сделка, как и раньше, и ничто из увиденного не попадет в газеты, пока вы не разрешите. Однако я не собираюсь возвращаться в Денвер. И я тоже слишком близко к... Что значит для меня слишком многое. Вы должны снова включить меня в группу.
— Это может нас ослабить. Вспомните факс. Все, что там сказано, подтверждает визуальный контакт с новой жертвой. Ни слова о том, когда произойдет убийство. Никаких временных ориентиров. И ни одной зацепки, когда и где он нападет на Томаса.
Я покачал головой:
— Какая разница? Сколько бы ни заняло наблюдение, я намерен оставаться участником расследования. И получить свою долю от финала.
В комнате повисло напряженное молчание, а Бэкус встал и начал расхаживать туда-обратно по ковру, прямо перед моим стулом.
Я взглянул на Рейчел. Она уставилась на стол, словно размышляла о чем-то. Наконец я решил добавить в огонь дровишек.
— Боб, мне нужно сдать статью утром. Материал ждет редактор. Если не хочешь, чтобы информация вышла в свет, бери меня обратно в группу. Это единственное средство заставить его повременить. Нужно принимать решение.
Торсон издал саркастический смешок и помотал головой.
— Никуда не годится, — сказал он. — Боб, ты возьмешь его, потом опять, и когда это кончится?
— Не годится только одно, — ответил я. — Не годится лгать мне или намеренно выводить из следствия того, благодаря кому начало раскручиваться дело.
Бэкус взглянул на Рейчел.
— Что думаешь?
— Не надо, не спрашивай ее, — вмешался Торсон. — Могу точно угадать, что она сейчас скажет.
— Если у тебя есть что-то, давай выкладывай, — потребовала Рейчел.
— Так, хватит, — прервал их Бэкус, разводя руки в стороны, словно рефери. — Вы же не хотите, чтобы отстранили вас? Джек, ты снова с нами. Насовсем. Навеки. На тех же условиях. Что означает: никаких статей наутро. Понятно?
Я кивнул и тут же увидел, как Торсон направился к двери. Выигрыш остался за мной.
Глава 36
В дыре под вывеской «Уилкокс», если я правильно запомнил название, нашлась еще одна комната. Неудивительно: ночной портье узнал, что я вместе с людьми из ФБР и что согласен заплатить за номер по верхней таксе — «тридцать пять за ночь». Единственное «но»: только в этом отеле, единственном из всех, где я останавливался, у меня возникло сомнение, давать ли номер кредитки. Судя по виду, человек за стойкой заглотил не меньше чем полбутылки. К тому же дня четыре назад он явно принял еще одно судьбоносное решение — не бриться. В любом случае за время оформления портье не посмотрел на меня ни разу, хотя процедура заняла не менее пяти минут, ушедших в основном на поиски ручки. Получив деньги, он произнес, положив ключ на исцарапанный пластиковый прилавок:
— Ребята, а что вы тут вообще-то делаете?
К ключу прилагался обшарпанный довесок из жести с выдавленными на нем цифрами.
— Они вам что, не доложили? — спросил я, изображая удивление.
— Ни фига подобного. Записались, и все.
— Расследуем мошенничества с кредитками. Здесь их особенно много.
— А-а...
