Таня Карвер - Клетка из костей
— Есть хочу.
Донну передернуло от гнева. Первой мыслью было врезать пацану кулаком по морде, чтобы помнил: жизнь несправедлива, и если он проголодался, то это еще не значит, что его тут же накормят. За кого он вообще ее принимает? За мать родную?
Она покрепче зажмурилась, осознавая, что этой уловкой ребенка не обманешь.
Вяло похлопав по пустой половине кровати, она спросила:
— А где твоя мама?
Голос ее звучал как видеокассета, проигранная на неправильной скорости.
Но Бен понял вопрос.
— Не знаю. Вставай. Есть хочу.
Донна только вздохнула. А что толку? Все равно придется вставать. Гнев постепенно стихал. Бедный парень, он же не виноват, что мамаша не пришла ночевать. Но вот когда она наконец объявится…
Это ж надо — оставить ее одну с ребенком! А ведь обещала скоро вернуться.
Донна наконец сползла с кровати. Холод мгновенно взбодрил ее, голова закружилась: да, пожалуй, ночью она слегка перебрала. Коктейли из сидра с водкой. Самодельные. С черной смородиной. А ведь вчера это показалось ей хорошей идеей, особенно когда Бенч с Томмером принесли «травки» и кокаина. Фэйт тоже должна была прийти. Пусть теперь пеняет на себя.
И помочь, между прочим, тоже могла бы, вместо того чтобы шифроваться и куда-то сбегать. Донне одной пришлось обслуживать обоих: как-то ведь надо расплачиваться за наркоту и бухло. Все по-честному. Ничего особенного.
Она посмотрела на Бена, одетого в застиранную пижаму с Человеком-пауком. Она-то знает, что он не первый год ее носит.
— Ладно, — пробормотала она, закутываясь в халат. — Сейчас.
Пока она спускалась по лестнице, похрустывая коленями, как старуха (хотя ей на самом деле было всего тридцать два), Бен уже добежал до кухни. Небось уже порыскал по шкафчикам, посмотрел, что там есть, а кое-чем, наверное, и угостился. Он просто хотел, чтобы она ему что-нибудь приготовила. Засранец маленький!
В гостиной она на миг остановилась — полюбоваться последствиями вчерашнего веселья. Как обычно: приперлись, перевернули весь дом вверх дном и свалили. Хотя чего уж жаловаться: она тоже к этому руку приложила, да и не было никогда здесь особенно чисто.
В холодильнике обнаружились остатки бекона.
— Хочешь бутерброд?
Ерзая от нетерпения на стуле, Бен выпалил:
— Да!
— Тогда можешь и мне приготовить.
Донна рассмеялась собственной шутке, но Бен вмиг надулся.
— Ладно, хоть чайник поставь. Это тебе под силу?
Он кивнул, набрал в чайник воды и зажег конфорку.
— Молодец!
Он улыбнулся, явно польщенный.
Донна с неохотой принялась жарить бекон.
— Возьми в холодильнике колу.
Бен повиновался. Неплохой он, в общем-то, паренек. Ей встречались и похуже. Да что там — она в детстве вела себя куда паскуднее. И все-таки она его обхаживать не нанималась. И Фэйт, овца такая, должна это усечь. Когда наконец соизволит вернуться домой.
Намазав ломоть белого хлеба маргарином и кетчупом, она соорудила Бену бутерброд, который тот проглотил в мгновение ока. Своим она решила насладиться под сигаретку.
— А в школу тебе не надо? — спросила она, протирая глаза.
Он пожал плечами.
— Вроде надо.
Боже, ну и бардак! Голова у Донны гудела, и ни бутерброд, ни сигарета не помогали.
— Ну, значит, будет выходной.
Бен улыбнулся.
Чем скорее вернется Фэйт, тем быстрее она сможет снова лечь спать. После того, конечно, как прочистит ей мозги. Пусть знает, что теперь она перед подругой в долгу.
Отхлебнув чаю, Донна сделала глубокую затяжку. Мало-помалу она начинала чувствовать себя человеком.
И не знала, что Фэйт уже не вернется.
И не знала, что под окнами дома стоит большая черная машина — и чего-то ждет.
ГЛАВА 9— Значит, его нашли в клетке, я правильно поняла?
Анни Хэпберн, не сводя глаз с больничной койки, кивнула.
— В клетке из костей?
Анни снова кивнула.
Марина смотрела на врача, которая беседовала с Анни, и пыталась считывать ее реакцию на услышанное. Она надеялась, что среагируют они примерно одинаково.
— О господи…
Так и вышло.
Перед ними на кровати лежал истощенный, скелетообразный ребенок с затравленными глазами в черных полукружиях. Пожалуй, нескоро удастся вымыть частички грязи из его волос и кожи, бледной, как кость, а на том участке, куда воткнули катетер, и вовсе белоснежной. На сломанные пальцы наложили временные шины. Одурманенный успокоительным, он спал в одиночной палате, где выкрутили лампочки, чтобы ему не обожгло глаза. Единственными источниками света служили экраны аппаратов.
Марина даже не знала, какие задавать вопросы, помимо самых формальных. Она не позволяла себе строить догадки.
— Доктор Уба!
Врач оторвалась от ребенка. Марина понимала, что этот случай уже выходит за рамки ее компетенции.
— Что вы уже успели сделать?
Доктор Уба, похоже, рада была услышать вопрос, на который могла ответить.
— Пациента первым делом нужно было стабилизировать, измерить рост, вес, обработать царапины и раздражения, наложить шины на пальцы. Потом мы взяли анализы.
— Анализы?
— Кровь, волосы, соскоб из-под ногтей. — Она, сглотнув комок, покосилась на мальчика, вытянувшегося на кровати. — Мазок из анального отверстия. Результаты будут в конце дня или завтра.
— А что вы можете сказать на данный момент? — спросила Анни.
— Ничего конкретного. Надо сначала посмотреть анализ крови, выяснить, какие у него инфекции, каких питательных веществ не хватает особенно остро. Проверим плотность кости, бедра, суставы… — Она тяжело вздохнула. — Зубы у него в ужасном состоянии. Ему, должно быть, сейчас очень больно.
— Он укусил парня из бригады по сносу, — заметила Анни.
Доктор Уба удивленно вскинула брови.
— Странно, что у него зубы не выпали.
— Может быть, вы еще как-то можете нам помочь? — спросила Анни, но доктор Уба только покачала головой.
— Вы же сами все видите. Он провел достаточно долгое время в этой… клетке. Давно не видел солнца, не получал нормальной пищи. Когда он придет в себя, можно будет определить степень его социализации, но, боюсь, она окажется весьма невысокой. Впрочем, есть еще кое-что… Кое-что странное.
— Еще более странное?
— Да. — Доктор указала на его ступни, скрытые простыней. — На правой стопе. Мы сначала решили, что это шрам, но, когда присмотрелись внимательнее, поняли, что это нанесено умышленно.
— Умышленно? — переспросила Марина.
— Похоже на то, — кивнула доктор Уба. — Нечто вроде… клейма.
— Клейма? Как на скоте?
Доктор снова кивнула.
— Впервые такое вижу.
Марина посмотрела на ребенка и, вспомнив о своем, инстинктивно прижала руку к животу. Она клялась, что никогда не забеременеет. Тяжелое детство вкупе с ужасами, которые она ежедневно наблюдала на работе, склонили ее к мысли, что рожать ребенка в этом мире — поступок не только самый эгоистичный, но и самый глупый. И тут вдруг она забеременела — не планируя, сама того не желая. Более того, отцом был не ее тогдашний партнер, а Фил Бреннан. Жизнь шла под откос. Но теперь, два года спустя, все встало на свои места. Ее жизнь изменилась к лучшему. Они съехались с Филом, дочке был почти год. И только мальчик на больничной койке смог напомнить ей, что продолжение рода — это, возможно, не самый эгоистичный и глупый поступок, но уж точно один из самых страшных.
Мрачная атмосфера палаты буквально давила на нее.
— Может, выйдем в коридор?
ГЛАВА 10После гнетущей темноты в палате даже пропахший антисептиками воздух в коридоре и яркие лампы дневного света на потолке создавали уютную, домашнюю атмосферу. Заметив, что ее спутницы, пускай и бессознательно, судорожно глотают воздух, Марина догадалась, что они испытывают схожие эмоции.
В больницу она приехала сразу же, как только Анни позвонила. В графике все равно зияло окно, а голос Анни выдавал не только срочность, но и важность дела. Во всяком случае, это должно было быть важнее, чем решать, возвращаться ли на работу какой-то сварливой, чванливой бабе.
Марине нравилось работать с Анни. Она знала, как трудно любой женщине чего-то добиться в органах, а уж тем более женщине чернокожей. Для этого нужно было проявить недюжинное упорство. А уж упорства Анни было не занимать, хотя ей хватало ума смягчаться в нужные моменты.
По ее внешнему виду сразу можно было понять, кто ее начальник: джинсовая куртка, карго-брюки, высветленные волосы. Она явно не пропускала мимо ушей призывы Фила к творческому, неординарному подходу. Отсюда и ее уверенность, и отсутствие надменности. А такая комбинация, как подсказывал Марине опыт, была большой редкостью среди полицейских.
Задумавшись об этом, Марина поняла, что она, видимо, уже тоже входит в команду Фила. Особенно если учесть, что она официально устроилась на работу в полицию.
