Роберт Самерлот - «Вечер, проведённый в доме Блэка» и другие «чёрные» новеллы
Я колебался, изучая участок. Я знаю теперь, что что-то было за этим колебанием, что-то такое, что я ощущал тогда как особое состояние тишины, смутное ощущение полной опустошенности.
— Здесь так тихо, — настаивала Эллен, — совсем нет машин.
— Дорога никуда не ведет, — объяснил я. — Она обрывается где-то в холмах.
Жена бросила на меня блестящий вопросительный взгляд. Ощущение счастья, которое она испытывала, начиная с момента, как мы стали искать дом, превратилось теперь в восторг.
— Мы сейчас позвоним, — уступил я. — Но не очень-то надейся. Участок может быть уже давно продан.
Мы медленно вернулись к машине. Рука ощутила обжигающую ручку двери. Внизу каньона зад какого-то грузовика бесшумно исчез за поворотом.
— Нет, — уверенно сказала Эллен, — не знаю почему, но я убеждена, что этот участок нас ждал.
Она была, безусловно, права.
Господин Карсуэл Дивс, владелец, взял мой чек на 1.500 долларов и взамен дал мне право на владение участком, потому что, когда он нас принимал у себя, Эллен и я были уже готовы купить его. Господин Диве не был агентом по продаже недвижимого имущества, как мы и подумали, прочитав его плохо составленное объявление. Он жил в доме в той части Санта-Моника, где живут в основном мексиканцы.
Это был человек неопределенного возраста, розовощекий и толстощекий, в брюках и туфлях из белой парусины, как если бы между грязными домами с крышами в форме асфальтовых террас и высохшими огородами соседей он тайно владел теннисным кортом.
— Итак, вы будете жить в Клей-Каньон, — бросил он нам. — Рос Рассел живет там или жил в свое время.
Мы узнали, что Джоэл Мак Креа, Джеймс Стюарт и Паула Рэймонд также жили там, как и целая группа продюсеров, постановщиков и актеров «на вторых ролях».
— О да, — сказал господин Дивс. — Это адрес, который производит прекрасное впечатление, когда он напечатан на почтовой бумаге.
Эллен ослепительно улыбнулась и пожала мне руку.
— Я сам получил его, можно сказать, романтическим способом, — заявил нам господин Диве, сидя в своем салоне, похожем на черную коробку, где не хватало воздуха и где витал запах камфоры, а стены были увешаны пожелтевшими фотографиями с дарственными надписями кинозвезд.
— Я выиграл его у гримера на сценической площадке во время съемок «Quo Vadis». Может быть вы еще помните меня: я был снят крупным планом в толпе.
— Это было давно, — заметил я. — Вы не пытались его продать все это время?
— Я чуть было его не продал десятки раз, — ответил он, — но не знаю почему, в последний момент все время что-нибудь мешало.
— Что именно?
— Вначале страховка от пожара, которая настолько велика в этом районе, что отпугивала возможных покупателей. Надеюсь, что вам придется уплатить значительную сумму…
— Я уже изучил этот аспект проблемы.
— Хорошо. Вас бы удивило количество людей, которые думают о подобных деталях в последнюю минуту.
— А что еще мешало?
Эллен дотронулась до моей руки, чтобы убедить меня не терять напрасно время, задавая глупые вопросы. Господин Дивc положил право владения передо мной и погладил его рукой.
— Иногда совершенно идиотские вещи. Одна пара, например, нашла мертвых голубей…
— Мертвых голубей? — повторил я, протягивая ему подписанный документ.
Схватив его розовой рукой, он стал размахивать им, чтобы высохли чернила.
— Пять голубей, если я хорошо помню, — сказал он. — По-моему, их убило электрическим током, когда они сели на оголенный провод. Муж этому не придал никакого значения, конечно, но жена устроила по этому поводу такую истерику, что мы вынуждены были расторгнуть сделку.
Украдкой я сделал знак господину Дивсу оставить в покое эту тему. Эллен любит животных, особенно птиц, переходя все границы: смерть животного для нее трагедия, а недавняя утрата нашего коккер-спаниеля заставила нас отказаться иметь в будущем животных. Но, казалось, Эллен ничего не слышала и, не отрываясь, смотрела на бумагу, которую держал господин Дивc, как бы боясь, что она улетит.
— Итак, — заключил бывший владелец, поднимаясь вдруг с кресла. — Теперь он ваш, и вы там будете счастливы, я в этом уверен.
— Я тоже, — сказала моя жена, покраснев от удовольствия и беря полную руку господина Дивса в свои руки.
— Адрес, который производит впечатление, — бросил он нам напоследок из-под козырька над входной дверью, когда наша машина тронулась. — Действительно, впечатление.
Эллен и я составляли современную пару. Беседы, которые мы ведем вечером дома, касаются, как правило, великих проблем нашей эпохи. Эллен рисует, я пишу время от времени, чаще всего на технические темы. Дом, который мы построили, вполне отражает наше отношение к современной эстетике. Мы работали в тесном сотрудничестве с Джэком Салмансом, архитектором, нашим другом, и мы нарисовали проект дома-модуля из стали, низкого, прочного и уютного, который лучше всего адаптировался бы к неровностям нашего участка и в то же время давал бы максимум пригодной для жилья площади. Четкие, строгие линии дома не оставляли ни одного темного угла; с трех сторон дом был окружен постройками, которым было не больше восьми лет.
Я должен был бы заметить признаки с самого начала, признаки плохого предзнаменования, которые можно интерпретировать только ретроспективно, хотя, как мне кажется сегодня, другие подозревали что-то, но ничего не говорили. Одно из первых зловещих предсказаний нам принес мексиканец, который пилил дерево.
Чтобы сэкономить наши деньги, Джэк Салмансон решил сам контролировать ход строительства, обращаясь лишь к помощи мелких независимых посредников, использующих ручной труд, как правило, негров или мексиканцев и настолько устаревший инвентарь, что он, кажется, функционировал только благодаря какому-то механическому чуду.
Мексиканец, маленький печальный человек с длинными усами, уже свалил два дуба с помощью своей пилы. Зато дерево, которое, казалось бы, должно поддаться сразу, он распилил только наполовину. Это было необъяснимо. Речь шла о дереве, высохшем много лет назад, о том самом, на которое было повешено объявление «Продается участок».
Наверное, ты попал на сплетение, — сказал Джэк, чтобы хоть как-то объяснить это. — Попробуй еще раз. Если пила нагреется, прекратим пилить и выдернем его с корнем с помощью бульдозера.
Как бы отвечая на зов, бульдозер сделал полукруг в другом конце участка и медленно стал приближаться к нам в облаке пыли. Покрытые потом плечи водителя-негра блестели на солнце.
Однако мексиканцу даже не пришлось работать пилой, так как оно стало падать само. Пораженный, человек быстро отбежал назад на несколько шагов. Дерево замерло, его голые ветви задрожали, как бы под действием сильного раздражения; затем с жутким шумом оно повернулось и упало в сторону бульдозера. Мой крик застрял у меня в горле, а Джэк и мексиканец издали вопль ужаса. Чернокожий водитель выскочил из кабины и повалился на землю в тот момент, когда ствол дерева уже раздавливал кабину бульдозера. Изменив свой маршрут, бульдозер двинулся в нашем направлении, роя в земле траншею. Джэк и я бросились в одну сторону, мексиканец — в другую; машина прошла между нами и, преследуемая негром, продолжала свой путь.
— Машина! Машина! — во все горло заорал Джэк.
Абсолютно новая легковая машина стояла перед домом напротив нашего участка. Бульдозер двигался прямо на нее. Когда его стальные зубы касались дороги — вырывались искры. Тряся пилой над головой, мексиканец стал орать что-то по-испански. Я закрыл глаза рукой и услышал, как Джэк испустил ругательство, как если бы он получил удар в живот, затем скрежет разрываемого металла заполнил мне уши.
Две женщины стояли на крыльце соседнего дома, открыв рот от удивления. Машина была разорвана пополам, ее зад и перед повисли на бульдозере, а ее крыша была смята, как бумажный носовой платок. Послышался глухой взрыв, и обе машины охватило пламя.
— Проклятое невезение, — прорычал Джэк, когда мы бегом пересекли дорогу. Краем глаза я увидел странный спектакль: мексиканец, стоя на коленях, молился рядом со своей пилой.
В тот же вечер мы отправились, Эллен и я, к нашим будущим соседям, Сондре и Джефу Шефит: у них мы познакомились с владелицей погибшей машины Джойс Кастл, соблазнительной блондинкой, выставляющей напоказ свои лимонного цвета брюки. После нескольких коктейлей все трое стали оценивать событие как ужасный фарс.
Мадам Кастл не преминула пошутить:
— Я делаю успехи, — сказала она радостно. — «Альфа Ромео» жила у меня только два дня, эта же машина шесть недель, и я даже успела поставить номера.
— Вы не можете оставаться без машины, мадам Кастл, — сказала Эллен серьезным тоном. — Мы вам уступим наш «плимут» с удовольствием, пока…
— Не волнуйтесь за меня, мне послезавтра привезут новую. Это все пустяки! Несчастный водитель бульдозера! Он переживает, должно быть, катастрофу!
