Нельсон Демилль - В никуда
– Это для вашего же блага. Все, о чем я умолчал, не имеет отношения к задаче поисков Тран Ван Вина.
– Но имеет отношение к чему-то, раз вы напустили такую таинственность.
Хеллман промолчал.
– Как давно вы взяли письмо из АОВ? – спросил я.
– Два дня назад.
– И, полагаю, уже начали копаться в армейских архивах.
– Да. Но это займет неделю или две. И к тому же тот пожар...
– Карл, вы же знаете: пожаром в архиве 1973 года, как никаким другим в истории, воспользовались, чтобы скрыть как можно больше мути.
– Может быть, и так, но сгорели и какие-то дела. И тем не менее мы рассчитываем через несколько дней составить список капитанов Первой воздушно-кавалерийской, которые могли быть в том месте в то время. Список армейских лейтенантов, убитых около седьмого февраля в Куангчи, будет значительнее короче и намного детальнее. Не думаю, чтобы он превысил две-три фамилии. Убийца и жертва предположительно из одного подразделения. Таким образом сократится число подозреваемых капитанов. Так что эта задача не из долгих.
– Хорошо, – согласился я. – Пусть даже у вас будет главный подозреваемый. Но вам никогда не добиться обвинения.
– Давайте для начала найдем свидетеля и подозреваемого, – ответил Карл. – А об обвинении позаботимся потом.
Прежде чем ответить, я немного подумал.
– Вы правильно вспомнили, что я там был. К вашему сведению, в самом городе дислоцировались вьетконговцы, а не американцы. А наши ребята – на огневых точках вокруг. Вы уверены, что эти двое из кавалерийской находились именно в городе?
– В письме определенно об этом говорится. А что?
– В таком случае, возможно, эти двое были приданы южновьетнамской армии в качестве советников и подчинялись командованию поддержки во Вьетнаме, КПВ. Согласны?
– Не исключено.
– Что еще больше сужает круг поисков. Вам лучше заняться кабинетной работой здесь, а потом уже посылать человека во Вьетнам.
– Мы хотим организовать параллельное расследование.
– Ваше дело. – Я сильно подозревал, что управление Карла занималось этим вопросом гораздо дольше, чем он мне признался. И еще я подозревал, что Управление уголовных расследований уже сузило круг возможных убийц и жертв и определило главного подозреваемого. Только от Пола Бреннера все скрывают. А от него хотят, чтобы он отыскал единственного свидетеля. Я повернулся к полковнику Хеллману. – Интересный случай. Во мне просыпаются инстинкты гончей. Вот только нет никакой охоты то и дело таскаться в Юго-Восточную Азию. Зато я знаю других, кому путешествия по душе.
– Нет проблем, – согласился Карл и переменил тему разговора. – Вы все еще встречаетесь с мисс Санхилл?
Нравится мне, когда люди задают вопросы о том, что прекрасно знают.
– А почему бы вам не спросить ее саму? – ответил я.
– Если честно, то я уже спросил, – признался он. – И она мне сказала, что в ваших отношениях возникли кое-какие трудности. Поэтому я решил, что вы способны съездить по делу за рубеж.
– Способен. В Арубу, – отозвался я. – И пожалуйста, оставьте мою личную жизнь в покое.
– Мисс Санхилл все еще служит в управлении и является старшим офицером. В силу этого я считаю себя вправе задавать ей кое-какие личные вопросы.
– Это именно то, чего мне больше всего недостает после ухода из армии.
Карл не обратил внимания на мои слова.
– Кстати, вы собираетесь проситься на работу в гражданские правоохранительные органы?
– Возможно.
– Не могу себе представить, чтобы вы на пенсии ничем не занимались.
– У меня куча всяких дел.
– Не исключено, что я сумею вам помочь получить правительственную службу. ФБР часто нанимает бывших сотрудников Управления уголовных расследований. Зарубежное задание будет очень недурно смотреться в вашем резюме.
– Еще лучше в некрологе.
– И там тоже.
Карл шутил совсем нечасто, и, памятуя о вежливости, я усмехнулся. Это его ободрило, и он решил поднажать.
– Я, кажется, забыл упомянуть, – сказал он, – что управление задним числом произведет вас в старшие уоррент-офицеры пятого класса и пересчитает пенсию.
– Поблагодарите всех от моего имени.
– И все в обмен на две-три недели вашего времени.
– Вот так – всегда найдется ловушка!
Хеллман замолчал и закурил сигарету. Мы смотрели друг на друга в свете фонаря. Карл выпустил струйку дыма.
– Мы можем послать кого-нибудь еще. Но ваше имя стоит в первой, второй и третьей строках. Я еще ни разу не просил вас об одолжении...
– Разумеется, просили.
– ...и вытащил из очень неприятной ситуации.
– В которой я оказался по вашей милости.
– В большинстве таких ситуаций вы оказывались по собственной милости. Будьте с собой откровенны.
– Стало холодно. Мне необходимо выпить. А вы слишком много курите. – Я повернулся и пошел прочь.
Конец встречи. Хватит с меня Карла. Я представил, как он стоит под фонарем, докуривает сигарету и смотрит мне вслед. Что ж, с одной неприятностью покончено.
Но вдруг я замедлил шаг. В замерзший мозг полезли всякие мысли, в том числе, конечно, и о Синтии. Тебе надо написать второй акт. Неужели я совершенно выдохся?
Да, нужно чем-то заниматься, чтобы во мне вновь заструились жизненные силы. Но неужели Синтия желает, чтобы я рисковал жизнью ради реанимации наших отношений? Нет, она скорее всего не знала, чего хотел от меня Карл.
Я шел и размышлял о своем любимом предмете – о себе. Что лучше всего для Пола Бреннера? Внезапно в голове возникла картина: вот я еду во Вьетнам и возвращаюсь героем. Два прошлых раза этого не случилось. Так, может, повезет на этот раз. И вот другая картина – я возвращаюсь домой, в четыре стены.
Я понял, что стою в круге света под фонарем и больше не двигаюсь. А в следующую секунду повернулся к Карлу Хеллману. Мы смотрели друг на друга – каждый из-под своего фонаря, сквозь тьму.
– У меня будет связь во Вьетнаме? – крикнул я ему.
– Конечно, – так же громко ответил он. – В Ханое и в Сайгоне. В Хюэ тоже найдется человек, способный помочь. Так что миссия ждет исполнителя.
– И сколько времени потребуется исполнителю?
– У вас двадцать один день – таков срок туристической визы. Задерживаться дольше подозрительно. А если повезет, окажетесь дома раньше.
– А если не повезет, то еще раньше.
– Думайте о хорошем. Вы должны настроиться на успех.
А я представлял вечеринку – такой домашний междусобойчик на ирландских поминках перед погребением.
Я не против опасных заданий. Когда-то они меня взбадривали. Но все дело во Вьетнаме... в прошлом я ушел от судьбы, и вот она меня настигла. Паршиво.
– Послушайте, а если не повезет, вы выбьете мое имя на Стене? – спросил я Карла.
– Будем над этим работать, – ответил он. – Но только прошу вас, думайте о хорошем.
– Вы уверены, что не хотите прокатиться со мной?
– Абсолютно.
Мы оба рассмеялись.
– Когда отправляться?
– Завтра утром. Будьте в аэропорту Даллеса в восемь. Я проинструктирую по электронной почте, с кем и как встретиться.
– Паспорт мой?
– Да. Особой легенды не требуется. Ваш приятель передаст вам визу, билеты, броню на гостиницу, деньги и сообщит, что необходимо запомнить.
– И все?
– И все. Так заказать вам выпивку?
– Только после того, как я уйду домой. До скорого.
– Вот еще что, – остановил меня Карл, – полагаю, вы дадите знать Синтии, что уезжаете? Не распространяйтесь о деталях. Хотите, я сам с ней поговорю, когда вас не будет?
– Не будет на свете или не будет в Америке?
– Я поговорю с ней, когда ваш самолет взлетит.
Я не ответил.
– Что ж, – проговорил Карл, – в таком случае удачи и спасибо!
Если бы мы стояли ближе, то, пожалуй, пожали бы руки. А так изобразили нечто вроде салюта: приложили пальцы к голове и разошлись.
Глава 3
После разговора с Карлом я выпил дома сам с собой, а затем отослал электронное сообщение Синтии. Нельзя пить, когда имеешь дело с каким-либо видом связи: электронной почтой, сотовым или обычным телефоном или факсом. Я распечатал сообщение и сунул в сумку, чтобы утром выяснить, насколько надрался. А из памяти в компьютере стер на случай, если после меня в него залезут ребята из службы внутренней безопасности управления.
Как и обещал Карл, от него пришла электронная почта. Короткий текст с инструкциями по встрече в аэропорту заканчивался словами: "Еще раз спасибо. Удачи. Увидимся".
Я отметил, что он не попросил перезвонить или ответить на его сообщение. Все было сказано – говорить больше не о чем. Я стер его текст.
