Л.А. Бэнкс - Миньон
– Так думать – лучший способ попасть в крематорий, если не хуже, – предупредила Дамали. Она тщательно подбирала слова и говорила решительно, стараясь внушить своей команде, что на этот раз опасность настоящая. – Не ослабляйте защиту, ребята, – ночью, во всяком случае. Сегодня ночью.
– Я беру Рейвен, – спокойно сказал Шабазз, глядя на Марлен, – если она там. Нельзя валить того, кого ты любил. И тебе, детка, тоже не следует нести такое бремя. Если до того дойдет, я ее беру на себя.
Марлен кивнула, лицо ее чуть ли не на глазах постарело.
– Спасибо.
Дамали посмотрела на Марлен с нежностью. Видно было, что при всей своей стальной внешности женщина готова сломаться. Теперь понятно, почему Марлен целый день так психует. Наверное, обнаружила телепатически близость Рейвен, и это так ее потрясло, что вторая дозорная медленно стала слепнуть. Голос Марлен сейчас звучал чуть громче шепота. Плохо.
– Ты как? – спросила Марлен у Дамали, переключаясь и выходя из собственного страдания.
– Нормально, – ответила Дамали на выдохе, отваливаясь от стены, к которой временно прислонилась. – Я всегда нормально.
Надо было что-то сказать, что вернуло бы группе уверенность. Но остался нерешенный вопрос: если Марлен слепнет от присутствия Рейвен, почему же слепнет она сама? Из-за чьего присутствия? Встреча с Ди Ди наверняка была бы болезненной, но не настолько, чтобы потрясти до основания. Должно быть что-то большее.
– Тогда помолимся, – начала Марлен, беря за руки Дамали и Шабазза, и вся группа соединилась в круг. – Да защитит нас сила Наивысшего, Дарителя Истинного Света, да пошлет Он батальон ангелов Своих прикрыть нас и помочь нам... да не преуспеет никакое направленное против нас оружие. Да не разрушится наш круг. Ашайе!
– Аминь, – ответил приглушенный хор, и постепенно распались сцепленные руки, и ладони легли на рукояти оружия.
Дамали заглянула в глаза всех своих наставников, учителей, помощников, товарищей, ставших ее возлюбленной семьей – старшими братьями, с кем не было у нее общей крови, но был общий дух. Так, Марлен стала для нее матерью, которой у Дамали никогда не было.
Что бы их там ни ждало снаружи, что бы ни охотилось за ними, это нечто обладало такой поглощающей силой тьмы, которую Дамали никогда не доводилось ощущать, и если кто-то из семи падет сегодня в канун полнолуния, то не станет ли это колом, вогнанным в сердце самой Дамали? Она оглядела всю свою команду и кивнула всем. Есть только один способ выяснить, что там на улице.
– Пошли, ребята.
Глава 2
Сквозь мерное гудение кондиционера в пустом переулке не доносилось никаких звуков. Низкий гул резонировал в теле Дамали, пытавшейся перевести дыхание. Густая влажность облепила группу, как плащевая ткань. В таком густом воздухе трудно было дышать, летняя жара в сочетании с сыростью окутывала саваном. Дамали оглядела свой отряд, отметила, как у каждого рубашка прилипает к телу. Может, еще и из-за нервной испарины. А вот избыток адреналина – вещь полезная. Слух Дамали выискивал звуки чего-нибудь аномального за шумом шагов отряда, отдающихся эхом от серой булыжной мостовой.
Она говорила себе, что переулок полон призраков, и постоянно сканировала взглядом местность. Нетиповая архитектура, старые здания, спрятанные выходы – она этого очень не любила. Новые здания чище, лучше, на их фоне легче заметить внезапное движение. Тут кирпичи вряд ли заменяли с шестнадцатого века, и переулок Сосайти-Хилл был не шире, чем во времена Бена Франклина. И выходил он на пустую площадь, служившую когда-то рынком рабов. Неудивительно, что тут у всех мурашки по коже. Кретины-строители выставили экскаваторы. За несколько кварталов отсюда – вкапываться в землю, где хоронили невольников? Кто знает, что они оттуда могут выкопать? Убирались бы они поскорей, пока не вляпались по-настоящему. Может, на самом деле это и ощущала группа? Потревоженное огромное кладбище?
Краем глаза Дамали заметила шмыгнувшую за мусорный ящик крысу. И другие члены группы тоже ее заметили. Значит, не спят – молодцы. Все крепче сжали оружие, мышцы напряглись. Правильно, ребята. Если замечаете такую мелочь – может, это вам жизнь спасет.
Но должно было бы быть больше шума из клуба и с соседних улиц, больше звуков. Дамали наклонила голову. Нет, что-то не так. Чтобы найти ответ, потребовалось менее трех секунд. Охранников нет – как она и думала. Даже полиции нет. Но не из-за этого такая жуткая тишина. Здесь наверняка побывал Миньон, создавая отвлекающий момент, и убрал всех свидетелей из переулка – но на вопрос о звуках это не отвечало. Услышав, как за спиной затихли шаги Большого Майка, Дамали оглянулась через плечо и прислушалась сильнее.
– Слишком тихо, – заметил Большой Майк, когда группа настороженно остановилась.
Шабазз просто кивнул, согнув правую руку и шевельнув плечом.
– Копов нет. Охранников у задних дверей тоже. Никто не вылез покурить, а когда так тихо, это значит – заваривается беда. Не нравится мне здешнее ощущение. От него у меня волосы дыбом встают.
– Мне тоже, – согласился Хосе, глубоко дыша, и теснее приблизился к друзьям, озирающим темный узкий переулок. – Есть запах, – сказал он и показал кивком: – Вон оттуда.
– Сера! – Ковбой понюхал воздух и с отвращением сплюнул. – Терпеть не могу этого вкуса. Слава богу, что дождя нет.
– Время читать двадцать третий, – тихо произнесла Марлен, не отрывая глаз от мусорных ящиков, темных дверей, снова и снова оглядывая пожарные лестницы, нависающие подобно здоровенным скелетам.
Дамали кивнула и пошла дальше. Отряд, соблюдая строй, двинулся за ней.
Если пойду я долиною смертной тени, то не убоюсь зла...
Один за другим они подхватывали строчки псалма, медленно продвигаясь вперед, и голоса их сливались в низкий гармонический речитатив. Их окружала густая ночь, прозрачность воздуха сменялась густой текстурой, будто идешь сквозь мокрый песок.
Шабазз вдруг остановился, и вся группа следом за ним.
– Стой! – шепнул он. – Чувствуете?
– Как по болоту идем, – ответил Джей Эл. – Но ничего не видно.
– Слишком тихо – даже не слышна музыка из клуба, даже машины не шумят, – тихо произнес Большой Майк. – Мы в какой-то зоне.
Дамали медленно повернулась вокруг собственной оси. Все глаза смотрели на нее, а она раскинула руки, держа в одной трость, пальцем другой ощупывая ничто. Они оказались в какой-то заглушенной зоне, в коконе. Слишком это странно, слишком опасно. Нечто невидимое может убрать их всех, и никто не услышит ни звука, кроме них самих.
– Нас накрыли чем-то вроде звукового пузыря. Вампы обычно так не нападают. Они налетают беззвучно, но внешние звуки отсекать не умеют.
– Дамали права. Тут что-то другое, – вполголоса произнесла Марлен.
– Очень похоже на засаду, – согласился Шабазз.
Майк потер подбородок и взглянул на Хосе и Джей Эл.
– Братик, ты что-то молчишь наглухо?
– Мерещится вам, – ответил Ковбой с нервным смешком, трогая пистолет.
– Вот оно, – бросила Дамали, раздраженная его самоуверенностью. – Там что-то есть.
Ей все равно было, кто что говорит, – вокруг них менялась плотность среды. Стало тянуть вниз. Повеяло жутью, будто открылись ворота тьмы. Марлен говорила ей об этом явлении, но никто еще, кроме Марлен, не испытывал его на себе.
– Map, ты в этом деле специалист. Что скажешь?
Марлен медленно выдохнула и тростью показала на пожарные лестницы, на тротуары по обе стороны мостовой, а потом повела в сторону более широкой асфальтированной улицы за переулком.
– Видите, как выцветают краски, становятся другими: черное не черным, серое не серым? Я такое видала. Только один раз. Плохой признак.
– Демоны?
– Может быть.
– Но я думала, мы все сегодня чуяли вампиров?
– Вот именно. Этого я и не могу понять.
Дамали секунду глядела на Марлен. Это – потом. Сейчас ее разум работал с фактами. Демоны и вампиры совместно не появляются. К тому же демоны прикреплены к своим местам... к дому, к зданию, к телу, которое ими одержимо; вампиры же могут передвигаться свободно, лишь бы солнца не было.
Большой Майк распахнул куртку и вытащил два флакона, связанных длинным кожаным шнуром. Подняв руку над головами членов группы, он стал раскручивать флаконы по кругу, пока они не превратились в сплошной круг.
– Подсветим тогда это дело!
И он метнул флаконы на пятьдесят футов вперед. Они ударились о цемент, звякнуло лопнувшее стекло. Святая вода потекла струйками, и вдруг асфальт вспыхнул. Пламя быстро разошлось, покрывая мостовую, как река бензина, подожженного спичкой.
– Господи Христе! – Ковбой проследил взглядом за уходящим огненным фронтом.
