Харлан Кобен - Шесть лет
Он наклонился вперёд.
— Это всё похоже на простую путаницу.
Я, конечно же, уже об этом думал. Я уже даже обдумал дурацкое объяснение Бенедикта касательно двоеженца. Оба имеют больше смысла, чем… чем что? Что ещё могло быть? Какое ещё возможное, очевидное, логическое или нелогическое объяснение могло быть?
— Ну? — спросил Бенедикт.
— В этом есть смысл.
— Видишь?
— Этот Тодд, Тодд Сандерсон, врач, внешне отличается от Тодда Натали. Его волосы короче. Его лицо чисто выбрито.
— Вот так то.
Я отвёл взгляд.
— Что?
— Не уверен, что такое объяснение подходит мне.
— Почему нет?
— По одной причине — человек был убит.
— И что? Если уж на то пошло, то это подтверждает мою теорию многоженства. Он выбрал не ту девушку и баба́х…
— Да ладно, ты же на самом деле не думаешь, что так и было.
Бенедикт откинулся на спинку и начал постукивать двумя пальцами по губе.
— Она оставила тебя ради другого мужчины.
Я ждал, пока он продолжит. Поскольку ничего не последовало, я сказал:
— О, да, капитан Очевидность, я знаю.
— Это было тяжело для тебя, — теперь его голос был грустным, задумчивым. — Я понимаю тебя. Я понимаю тебя лучше, чем ты думаешь.
Я подумал о фотографии, о любви, которую он потерял, о том, сколько же нас, слоняющихся вокруг, с разбитым сердцем и никому не показывающих это.
— Ты был влюблен. Поэтому ты просто не можешь принять то, что она могла бросить тебя ради другого мужчины?
Я снова нахмурился, но в груди появилось ощущение натянутой тетивы.
— Ты уверен, что не профессор психологии?
— Ты хочешь этого так сильно, тебе нужен второй шанс, шанс на искупление, что ты не видишь правду.
— Так в чём правда, Бенедикт?
— Она ушла, — сказал он обыденно. — Она бросила тебя. Ничего не изменит этого.
Я сглотнул, пытаясь пробраться через эту кристально-чистую правду.
— Думаю, здесь нечто большее.
— Например?
— Не знаю, — признался я.
Бенедикт думал какое-то время.
— Но ты же не оставишь попытки выяснить в чём дело, так?
— Оставлю. Но не сегодня. И, возможно, не завтра.
Бенедикт пожал плечами, поднялся и взял ещё одно пиво.
— Ну, как хочешь. Так какой твой следующий шаг?
Глава 5
У меня не было ответа на этот вопрос, да и поздно уже было. Бенедикт предложил пойти в бар и напиться. Я подумал, возможно, это отличное отвлечение, но мне нужно проверить эссе, поэтому пришлось отказаться. Я просмотрел три штуки прежде, чем понял, что мой разум был где-то в другом месте, и проверять документы сейчас нечестно по отношению к студентам.
Я сделал сэндвич и снова попытался найти имя Натали, но в этот раз я задал поиск по «картинкам». Я увидел её старую фотографию. Картинка так больно ударила меня в грудь, что пришлось её закрыть. Я нашёл её старые картины. Несколько из них изображали мои руки и торс. Болезненные воспоминания, только-только ослабнувшие, вернулись снова, они с силой распахнули дверь, и ворвались все разом. То, как она наклоняла голову, то, как солнечный свет проникал в её студию через стеклянную крышу, выражение сосредоточенности на её лице, игривая улыбка, когда она делала перерыв. Воспоминания заставили меня согнуться пополам. Я ужасно скучал по ней. Я скучал по ней, ощущая почти физическую боль, и даже нечто большее, сильное. Я заблокировал воспоминания о ней на шесть лет, но неожиданно страстное желание снова нахлынуло на меня, настолько сильное, как и в последний раз, когда мы занимались любовью на закате.
Да пошло оно всё.
Я хотел её увидеть, и к чёрту последствия. Если Натали посмотрит мне в глаза второй раз и прогонит меня, тогда я смогу справиться с этим. Но не сейчас. Не сегодня. Сейчас мне просто необходимо её найти.
Хорошо, успокойся. Нужно докопаться до сути дела. Что мне нужно сделать? Прежде всего, мне нужно выяснить: Тодд Сандерсон — это Тодд Натали или нет. Многое доказывает, как и говорил Бенедикт, что это простая путаница.
Так каким же способом это доказать?
Мне нужно больше узнать о нём. Например, что́ доктор Тодд Сандерсон, счастливо женатый отец двоих детей, живущий в Саванне, делал в усадьбе художников в Вермонте шесть лет назад? Нужно посмотреть фотографии с ним. Нужно лучше подготовиться, и начать следует…
Начать отсюда. С Лэнфорда.
Вот оно. В колледже до сих пор хранятся личные дела каждого студента, хотя их может посмотреть либо сам студент, либо с разрешения студента. Я смотрел своё личное дело несколько лет назад. По большей части, там не было ничего примечательного, кроме моего преподавателя по испанскому на первом курсе. Закончилось тем, что я бросил эти занятия, и записью в личном деле, что у меня проблемы с «адаптацией» и, возможно, мне нужно воспользоваться услугами психолога колледжа. Конечно же, это чушь. Я был ужасен в испанском, моей академической ахиллесовой пяте, а первокурсникам позволено бросать какой-либо предмет, чтобы сохранить свой средний балл. Запись была сделана собственноручно преподавателем, что делало её ещё хуже.
Так, по существу.
В личном деле Тодда может быть что-то, что расскажет что-нибудь о нём, если, конечно, я найду способ стащить его.
Вы могли бы спросить: «Например, что?»
Я мог бы ответить: «Без понятия, чёрт возьми».
И всё же это было начало.
Так, что ещё?
Очевидно: найти Натали. Если я обнаружу, что она до сих пор живёт счастливо с Тоддом, то тут же брошу это дело. Самая короткая дорога, так ведь? Только вопрос, как?
Я продолжил онлайн поиск, надеясь случайно наткнуться на адрес или какую-нибудь зацепку, но не было абсолютно ничего. Я знаю, что в настоящее время мы якобы проживаем онлайн всю свою жизнь, но обнаружилось, что не в данном случае. Если человек хочет остаться в тени, то это не проблема. Это требует усилий, но вы действительно можете остаться вне сети.
Вопрос в том, зачем прилагать к этому усилия?
Я рассматривал возможность позвонить её сестре, если смогу найти её номер, но что я скажу?
«Привет, эм, это Джейк Фишер, твоей сестры бывшее, эм, увлечение. Эм, муж Натали умер?»
Как-то жёстко звучит.
Я вспомнил, как нечаянно подслушал телефонный разговор двух сестёр, во время которого Натали сентиментально рассказывала Джули: «О, сестричка, подожди, пока не встретишься с моим замечательным парнем…»
И, да, в конечном итоге мы встретились. Вроде того. На свадьбе Натали с другим мужчиной.
Её отец мёртв. Её мама, ммм, но с ней та же проблема, что и с сестрой. Друзья Натали… тут тоже сложности. Натали и я в основном проводили время в уединении в Крафтборо, штат Вермонт. В одной усадьбе фермерского типа я писал диссертацию по политологии, а в другой по соседству Натали рисовала картины. Я собирался прожить там шесть недель. Но прожил вдвое больше, потому что, во-первых, познакомился с Натали, а, во-вторых, не мог больше концентрироваться на писательстве после того, как познакомился с Натали. Я никогда не был в её родном городе на севере Нью-Джерси, а она лишь однажды пришла с коротким визитом на кампус. Наши отношения остались в том Вермонтском пузыре.
Сейчас я почти вижу, как вы киваете головой. Ага, вы думаете, что это всё объясняет. Что это был летний роман, построенный в фальшивом мире без обязательств и реальности. В таких условиях можно легко вырастить любовь и одержимость, но они не смогут укорениться, а лишь увянут и умрут, когда холодный сентябрь постучится в дверь. Натали, более проницательная, увидела и приняла правду. А я нет.
Я могу понять такое мнение. И могу лишь сказать, что оно ошибочно.
Сестру Натали зовут Джули Поттам. Шесть лет назад Джули была замужем, и у неё был маленький ребёнок. Я поискал её онлайн. В этот раз много времени не понадобилось. Джули жила в Рэмси, Нью-Джерси. Я записал её номер телефона на бумажке — как и Бенедикт, я был старомоден — и уставился на него. Я слышал смех студентов на улице. На дворе полночь. Слишком поздно для звонка. Лучшим решением было лечь спать. Между тем, мне нужно было подкорректировать кое-какие документы. Ещё завтра будет занятие, к которому мне нужно подготовиться. Вот такую жизнь я веду.
* * *Не было смысла спать. Я сконцентрировался на эссе студентов. По большей части они были до онемения утомительными и предсказуемыми, написанные таким образом, чтобы соответствовать нормативным требованиям школьного учителя. Были и студенты уровнем выше, которые знали, как писать на школьную оценку «А+», что с их вступительным абзацем, вводными фразами, поддержанием структуры и прочим делало эссе массивным и смехотворно скучным. Как я уже упоминал, моя работа заключается в том, чтобы научить их думать критически. Для меня это почти всегда было важнее, чем заставить их запомнить особенности философских учений, скажем, Гоббса или Локка. Вы всегда можете посмотреть информацию и вспомнить о них. Скорее, на что я действительно надеюсь, так это на то, что мои студенты научатся одновременно и уважать и противоречить Гоббсу и Локку. Я хочу, чтобы они не только мыслили нешаблонно, но чтобы они могли выбраться из шаблона мышления и разнести его в клочья.
