Микки Спиллейн - Зарубежный криминальынй роман. М. Спиллейн, В. Каннинг
Вновь выйдя на середину комнаты, женщина смотрела на Джорджа холодным взглядом и вдруг приказала:
— Расстегните рубашку.
— Послушайте, — запротестовал было Джордж, — вы что, хотите, чтобы я тут стриптиз устроил? Мне нужно было лишь немного бензина…
— Распахните рубашку, — жестко потребовала она. — И пошире.
Джордж медленно расстегнул пуговицы и обнажил загорелую грудь. Женщина приблизилась к нему на три шага, сосредоточенно его разглядывая. Поперек ребер с левой стороны груди Константайна шел шрам, который никогда не покрывался загаром.
И вдруг с лестницы раздался возглас:
— Мария!
Не отворачиваясь от Джорджа, она крикнула по-французски:
— Сюда, Джан!
Джан — это был медноволосый парень — взбежал по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки, и показался на террасе. Увидев Джорджа, он остолбенел. По плечам у него струился пот. Очевидно, три звонка служили сигналом чрезвычайного происшествия.
Джан вошел в зал и что-то очень быстро сказал Марии по-итальянски. Этого языка Джордж не понимал. Мария ответила тоже на итальянском, и Джан, с любопытством взглянув на Джорджа, исчез за портьерой. Но уже через полминуты он вернулся с двумя кусками веревки в руках.
— Встаньте, — приказала Мария.
Джордж подчинился. Он уже привык ей повиноваться, даже мрачно пошутил про себя: «У меня, как у собак Павлова, быстро вырабатываются условные рефлексы».
— Повернитесь.
Джордж встал лицом к дивану, услышал, как приблизился Джан; ухватив Константайна за руки, он начал связывать их у него за спиной. Джордж поразмыслил, не начать ли наступление, пользуясь Джаном как щитом. Но тут же отбросил эту нелепую мысль.
Джан связал ему запястья, потом лодыжки, повернул боком и подтолкнул, так что Константайн с размаху плюхнулся на диван.
Мария проговорила по-итальянски что-то еще, перебросила пистолет Джану, быстро пересекла комнату и исчезла за портьерой.
Джордж оглядел Джана. Тот был высоким, отлично сложенным молодым человеком, широкоплечим, узкобедрым, коричневым от загара, как каштан, с довольно приятным лицом и достаточно умными глазами. Словом, Джордж решил побеседовать с ним.
— Вы говорите по-английски или по-французски? — спросил он.
Джан кивнул, присел на журнальный столик, положил пистолет подле себя и вынул из нефритовой шкатулки сигарету.
— К чему все это? — продолжил Джордж. — Шутка, по-моему, затянулась.
Джан пожал плечами и не спеша выпустил струйку сигаретного дыма. За окном по-прежнему безмятежно стрекотали цикады, вдоль петуний на террасе порхали две бабочки, на дороге купались в пыли и сердито цвиркали друг на друга воробьи… Джорджу ни с того ни с сего вспомнился Уилер, которого скинули с поезда. «Джан, — подумал он, — в те времена был совсем ребенком».
— Чем занята Мария? Выясняет по телефону, что делать со мной? — спросил он.
Джан вновь пожал плечами. Его поведение начинало раздражать Джорджа, и он с неподдельной злостью сказал:
— Ну ладно, не хочешь, черт возьми, говорить — и не надо.
Джан, поигрывая пистолетом, улыбнулся, соскользнул со стола в кресло и вытянул ноги.
— Будь здесь твой босс, ты бы так не куражился, — заметил ему Джордж.
Джан поразмыслил над его словами и вдруг спросил:
— Вы из Лондона?
— Возможно.
Джан приблизился к дивану, остановился на безопасном от Джорджа расстоянии и, зорко оглядев его с ног до головы, сказал:
— На вас хорошая рубашка, отличные брюки, дорогие часы. Вы богаты?
— На жизнь хватает.
— Ну пожалуйста, скажите, что вы богаты.
— Нет. Не богат.
— Черт побери, — буркнул Джан по-французски и вернулся на прежнее место.
— Почему?
Джан подбросил пистолет и ловко поймал его.
— Я дожидаюсь богача, — ответил он.
— И зачем он тебе?
Джан улыбнулся и закатил глаза.
— Чтобы подзаработать денег, зачем же еще? — Наивность Джорджа, казалось, даже обидела Джана.
— Сколько же тебе надо?
Подумав немного, Джан ответил по-французски:
— Восемь тысяч франков.
— Немало.
— Да, немало. — Джан мечтательно кивнул и спросил: — У вас есть такие деньги?
— А если есть, тогда что?
— Тогда я отпущу вас.
— И только?
— Вам этого мало? — Парень усмехнулся. — Ведь вы даже не знаете, что ждет вас.
— Догадываюсь, — ответил Джордж. — Но даже будь у меня деньги, я бы потребовал у тебя больше, чем просто свободу.
— Чего именно?
— Ответить на некоторые вопросы.
— Не люблю отчитываться.
— А ты попробуй.
Джан поразмыслил немного, потом покачал головой и сказал:
— Денег у вас нет. Тогда не будет и ответов, черт возьми.
И он замолк на добрых пятнадцать минут. Сидел и курил, не обращая на Джорджа внимания. Наконец где-то под потолком зазвенел колокольчик, а издалека донесся шум автомобиля.
Джан поднялся с кресла и встал у стола.
За окнами промелькнул «Мерседес», и вскоре в комнату вошел тот темноволосый мужчина, которого утром Джордж видел в бинокль. Он перебросился несколькими фразами с Джаном и ушел на второй этаж. Джан и Джордж вновь остались одни. Но теперь Джан был уже не тот. Он молча, в задумчивости, стоял спиной к террасе, потирая пальцами подбородок. Сверху слышались голоса, звуки шагов. Казалось, там кто-то спорил, даже ссорился. И, как понимал Константайн, происходило это из-за него.
Минут через десять темноволосый спустился в зал. За ним шла Мария. Она надела белое платье, привела в порядок волосы, однако хмурилась и выглядела раздраженной, словно проиграла спор. Кивнув Джану и отобрав у него пистолет, после чего Джан скрылся за портьерой, темноволосый подошел к дивану и, тоненько насвистывая, в упор посмотрел на Джорджа. И вдруг взгляд его стал ледяным. Сжав правую руку в кулак, он ударил Джорджа по лицу, чуть не распоров перстнем щеку. Константайна бросило спиной на окантовку дивана.
— Лодель! — гулко разнесся по залу окрик Марии. Но Лодель на него внимания не обратил. Лишь отступил на шаг, дал Джорджу время опомниться от удара и спросил:
— Кто вы такой?
— Неужели нельзя было просто спросить, а кулаки поберечь? — ответил Джордж, едва сдерживая ярость: первый раз в жизни он не мог дать сдачи обидчику.
— Кто вы такой? — повторил Лодель.
Джордж, пытаясь сесть, вцепился в жесткие подушки дивана, но вдруг резко оттолкнулся, распрямил согнутые в коленях ноги и ударил темноволосого в пах. Лодель грохнулся навзничь, спиной въехал в журнальный стол, но тут же вскочил, не выпуская пистолета из рук и не давая Джорджу преимущества ни на секунду. Он встал, тяжело дыша, и если ему и было больно, то боль он сумел спрятать так глубоко, что ее невозможно было заметить. За спиной у него негромко рассмеялась Мария.
Джордж локтями помог себе поудобнее сесть и сказал:
— Теперь мы квиты. Итак, что вас интересует?
Поначалу казалось, Лодель снова набросится на Джорджа — он даже рванулся было к дивану, но пересилил себя. И в третий раз повторил:
— Кто вы такой?
— Конвей Джордж.
— Что вы здесь делаете?
— У меня кончился бен…
— Бросьте лгать, — перебил Лодель на хорошем английском. — Зачем вы приехали сюда?
— Не очень-то любезно вы встречаете гостей. Я разыскиваю одну женщину. Миссис Элзи Лонго, в девичестве Пиннок. Когда-то она жила на этой вилле.
— Зачем вам эта женщина?
— Ее ищет мать. Она уже много лет ничего не знает о судьбе дочери.
— Я вам не верю. На кого вы работаете на самом деле?
— На мать Элзи Лонго.
— Нет. — Лодель покачал головой. — Будь это правдой, вы бы пришли сюда не как вор. Итак, на кого вы работаете?
Джордж тоже покачал головой.
— Вас нелегко убедить.
— Скажите, кто ваш хозяин, и с вами ничего не случится. Но если начнете упрямиться… — Лодель пожал плечами.
Джордж сделал головой отрицательный жест, ожидая нового удара. Но удара не последовало. Лодель просто сказал:
— Подумайте хорошенько. И если не заговорите, завтра на берегу найдут ваш труп.
Потом он обошел диван, остановился у Джорджа за спиной и, ухватив его за шею, умело сжал ее и в нужную минуту бросил Константайна боком на диван. Уходя, он напомнил:
— Так что подумайте.
Эти слова Джордж слышал, уже погружаясь в красный туман, однако он успел заметить, что в зал входил в эту минуту кто-то еще. Через некоторое время, когда Джордж пришел в себя, он увидел, что в зале, кроме него, был один только Джан, которого, видимо, оставили как охранника.
Уже начинало смеркаться, когда Лодель вернулся. Он поговорил о чем-то по-итальянски с Джаном, и тот развязал Джорджу ноги.
Тычком Константайну приказали подняться, направили к террасе. Его заставили спуститься по лестнице, толкнули к тропинке, которая вела к морю по склону. Джордж подумал, не устроить ли сидячую забастовку, но решил, что это приведет только к одному — врежут хорошенько по голове рукоятью пистолета.
