Эдди Шах - Манчестер Блю
– Потому что груз проще переправлять через Ла-Манш на паромах. Какой смысл ввозить наркотики через один из самых строго охраняемых городов мира? Если бы я этим занимался, я бы выбрал пути полегче.
Бурн рассмеялся:
– Вы верите в то, во что хотите верить.
– Как, черт возьми, получилось, что вы связались с этим?
– В Белфасте всегда было мало наркотиков. Не то что в Дублине. Там этим заправляло одно семейство. Как-то его представители явились в Белфаст и попытались навязать нам сделку. Мы отказались, тогда они обратились к АОО[14]. Узнав об этом, мы пригрозили семейству. Они оказались рассудительными и вернулись обратно в Дублин. Тогда мы подумали и решили, что у нас нет выбора. Если мы не займемся этим делом, то займутся протестанты. Вот так и началось.
– Тогда тем более вам совершенно ни к чему привлекать к себе внимание взрывами бомб и стрельбой по прохожим, – отрезал Манчестер Блю.
– Я не знал о взрыве на Портленд-стрит. Это какая-то другая ячейка. В соответствии с правилами, между ячейками нет никакой связи.
– Если так пойдет дальше, будет объявлено чрезвычайное положение и введут войска.
– Ты не должен этого допустить.
– Но что я сделаю один?
– Этого допустить нельзя. Иначе взрывов будет больше. Мы выиграем в любом случае.
– Хорошо, – вынужден был согласиться Манчестер Блю. – Пока будет задействована лишь полиция. Но только не дай Бог, если произойдет еще что-нибудь.
– Я могу остановить Мосс-Сайд. Но что касается других ячеек, здесь я бессилен.
– Так дело не пойдет.
– Я не знаю, кто там у них в АБП. – Бурн имел в виду Активные боевые подразделения ИРА, которые занимаются подготовкой и осуществлением террористических акций в стране. – Они получают приказы непосредственно из Белфаста или Дублина. У них есть список номеров таксофонов, по которым раз в неделю они должны ждать звонка. Часто бывает так, что вообще никто не звонит. Поэтому их практически невозможно выследить. Такие вот дела. Но это не должно тебе мешать.
– Я сказал, все останется под контролем полиции. Если только вы не...
– Не мы, а китайцы. Вот кого надо остановить.
– А нечего их трогать.
– Ладно, не будем. Если они сами не полезут.
– Этого я гарантировать не могу.
– Поговорите с ними. Надавите, – настаивал Бурн.
– Уже говорили. И предупредили, что, если Триады будут продолжать в том же духе, мы будем вынуждены предпринять против них более жесткие меры.
– С кем вы разговаривали? – Бурн явно надеялся услышать имя, чтобы потом расправиться с этим человеком.
– Мы встречались со старейшинами китайской общины. – Манчестер Блю решил не называть имен. – Мы не знаем, кто руководит Триадами, и надеялись, что наши слова будут им переданы. Кстати, почему ты думаешь, что это дело рук китайцев?
– А кого же еще?
– Но ты не уверен.
– Никто ничего не видел, кроме их идиотских масок.
Манчестер Блю решил не говорить Бурну, где были найдены автомобили.
– Почему вдруг китайцы заявились в Мосс-Сайд? Ведь какое-то время все было спокойно.
– Вот ты бы мне и сказал. Ты же у нас полицейский. Или ты что-то скрываешь?
– Ничего такого, чего бы ты не знал, – солгал Манчестер Блю. По крайней мере, им ничего не известно о Маршалле. – Я подумаю, что можно сделать с китайцами.
– Чего там долго думать! Надо действовать.
– Не торопись! Нам обоим есть что терять.
– Ну нет. Если дело сорвется, я уеду домой. А тебе деваться некуда: твой дом здесь.
* * *Вилмслоу
Брокерский район
Чешир
– Где ты был? – спросила Тесса Соулсона, когда он вошел в кухню.
– Так, прошелся, – ответил он, снимая пальто. Затем подошел к ней и поцеловал.
– В такой туман?
– Мне нравится туман. В нем как-то растворяются все твои неурядицы. Да нет, я отпустил Пола на ночь и доехал до дома сам.
– Ужинать будешь?
– Нет, спасибо. Но с удовольствием выпил бы глинтвейна.
Она налила два стакана красного вина, добавила туда лимон и корицу, затем поставила стаканы в микроволновую печь, захлопнула дверцу и включила режим времени. Она была уверена, что отец внимательно наблюдает за ней.
– О чем ты думаешь?
– О том, что иногда забываю о тебе. О том, что жизнь проходит. Я тебя редко вижу, Тесса, и скучаю.
– Ну что ж, сегодня я дома. Устроим вечеринку а-ля папа с дочкой.
– А это еще что такое?
Она пожала плечами:
– Не знаю. Но звучит неплохо.
– Ты что, смеешься надо мной?
– Конечно нет.
– Я рад, что ты сегодня дома.
– Был трудный день, судя по тому, что я прочитала.
– Кошмарный день.
– Что происходит, папа?
– Я и сам хотел бы знать. А что говорят у вас в конторе?
– Тоже ничего не знают. Но нервничают.
– Почему?
– Похоже, скоро начнут стрелять в нас, бобби.
– Хотелось бы сказать, что до этого не дойдет. – Соулсон пожал плечами и уселся за кухонный столик. – Но не могу.
– Эти взрывы, стрельба. Они как-то связаны?
– Скорее всего, да. – На стене зазвонил телефон. – Черт!
– Не снимай трубку. – Послышался отрывистый сигнал микроволновой печи, она открыла дверцу и достала два стакана.
– Ты же знаешь, это невозможно. – Он встал и снял трубку. – Соулсон.
– Это я, шеф, – сказал Армитедж. – Я организовал встречу на завтра. На ферме.
– Хорошо.
– Ты хочешь, чтобы Пол тебя отвез?
– Нет. Еще есть что-нибудь?
– Девушка. Наш агент. – Армитедж имел в виду Джилл Каплз.
– Так. И что?
– Ее видели выходящей из отеля «Мидленд». Она провела там ночь. – Армитедж не сказал, что это он сам видел ее.
– Почему?
– Понятия не имею. Но решил пока не торопиться с выводами.
– Что-нибудь еще?
– Нет. Пока все спокойно. Вооруженный отряд охраняет район и останется там на всю ночь.
Соулсон фыркнул:
– Мы даем пищу репортерам. В таком тумане снайперы ничего не разглядят.
– Это самое лучшее, шеф. Так, на всякий случай.
Соулсон наблюдал, как Тесса принесла два стакана, поставила их на стол и села.
– Я тут выходил прогуляться. И кое о чем подумал.
– Так?
– Нужно, чтобы разведывательный отдел снова занялся наркотиками.
– Я организую это завтра утром.
– Спокойной ночи, Рой.
– Спокойной ночи, шеф.
– Как-то ты с ним резковато, – сказала Тесса.
– С Роем все в порядке. Просто иногда его нужно подталкивать. – Соулсон снова сел за стол, взял стакан и отпил из него. – Вкусно. Ужасно вкусно.
– Даже приготовленный в микроволновке?
– Пробирает похлеще, чем кочерга из огня.
Она взяла его руку и сжала ее.
– Иногда мне бывает интересно, ты что, специально ищешь неприятностей или они сами тебя находят.
– Что ты имеешь в виду?
– Насколько я помню, ты всегда со всеми споришь.
Он усмехнулся:
– Приходится. Для карьеры.
– Но другие начальники полиции не сделали и половины того, что сделал ты.
– Если меня все время подталкивать, то, возможно, я преуспел бы еще больше.
– Тебе не одиноко?
– Что? С тобой?
– Но этого явно недостаточно.
– Это все, что мне нужно.
– Наверное, иногда тебе хочется, чтобы здесь была мама или чтобы семья была побольше, а не только я да дедушка.
– Это невозможно. Поэтому что об этом думать?
– И даже когда ложишься спать?
– Она всегда со мной.
– Всегда?
– Всегда.
– Но прошло столько лет.
– Мэри никогда меня не покидала.
– Я иногда думаю, почему ты снова не женился?
– Не хочу.
– Говорят, поэтому ты такой суровый, – сказала Тесса осторожно.
– Это у вас в конторе так говорят?
– Люди, которые верят в тебя.
– Они действительно верят?
– Большинство. Мало кто из бобби сомневается в том, что ты всегда готов встать на их защиту.
– И все равно говорят, что я слишком суровый.
– Потому что у тебя, кроме полиции, никого нет.
– У меня есть ты.
– Этого недостаточно. Полиция заменила маму.
– Это они так говорят?
– Да.
– Ну а ты?
– А я согласна.
Какое-то время он сидел молча. Ей было невдомек, что сейчас он думал о своем брате, ее дяде, о котором она ничего не знала, о Верховном Экзекуторе из их рода. Необузданном Джимми Соулсоне. Если и было между ними что-то общее, то это любовь к Мэри. Он вспомнил, как она защищала его в те далекие годы, почти как сына.
– Неужели у тебя никогда не было потребности в женщине? – прервала Тесса его мысли.
– Нет. – И это была правда. Несколько лет назад, когда был еще сержантом, он чуть не связался с молоденькой проституткой – ей не было и двадцати. Он увидел ее возле Манчестер-роуд, где она ловила клиентов. После работы быстро переоделся в штатское и поспешил к тому месту. Покрутившись возле нее какое-то время, он все-таки осмелился и предложил ей пойти с ним. Она согласилась за пять фунтов. Они приехали на глухую улицу и припарковали машину в ряду автомобилей с запотевшими окнами. В последнюю минуту он запаниковал и не смог заставить себя вступить с ней в половую связь. Он грубо вытолкнул ее, уже со спущенными трусами, из машины и поехал домой. В первый раз он был так близок к измене Мэри. Он примирился с тем, что никто уже не доставит ему такого удовлетворения, как она. В этом было что-то хорошее, что согревало его в минуты одиночества. И она всегда была для него живой, единственной партнершей на всю жизнь.
