Колин Маккалоу - Неприкрытая жестокость
Комиссар выпрямился:
— И какое же?
— Кори не подходит для занимаемой им должности. Он слишком не любит рутину в работе, которая, по его мнению, должна обходиться без всякой рутины. Кори не уверен в себе — более уверенный в себе человек признал бы, что не прав. И он находится под влиянием своей жены. Ему нужна работа без потери статуса, но с меньшей ответственностью — никакого восприятия личностей как личностей, только как рабочих единиц.
Фернандо резко выпрямился.
— Нет! — воскликнул он с раздражением.
— О, брось, Фернандо, он идеально подходит, и ты это знаешь. К Рождеству ты закончишь свои реформы — три лейтенанта, помнишь? Побросав Майка Черутти по разным подразделениям, ты поставишь его отвечать за всех тех, кто на колесах, — так логично, а ты в ладах с логикой. Конечно, тебе нужен лейтенант, отвечающий за персонал, но чтобы он был у тебя под пятой. Для этой должности Джои Тэско не подойдет, им станет Верджил Симс. Майк и Верджил — отличные ребята, которые не забудут, что ты выбрал их из многих. Их заработок вырастет, и они смогут носить серебряные нашивки. Тем не менее тебе будет нужен старший лейтенант, которому ты сможешь доверять, верно? В идеале тебе нужен кто-то со стороны, но ты провел здесь слишком мало времени и не выдержишь того бунта, который вызовет такое решение. Кори Маршалл прослужил в полиции Холломена семнадцать лет, и только последние шесть в детективах. Все знают его трудовой стаж, и он нравится людям. Его назначение на такую должность воспримут как бесспорно разумное решение. С другой стороны, то, что ты о нем знаешь, привяжет его к тебе. Ему придется работать четко по списку указаний, у него просто не будет места для маневров. Так что жена будет иметь минимальное влияние на его обязанности. Кори — идеальный старший лейтенант. Брось, Фернандо, признай мою правоту!
— Согласен, он — лучшее решение, — ответил Фернандо. — Черт тебя побери!
— И я согласен, вношу свой решающий голос, — добавил Сильвестри.
— Ты сказал, что у меня слишком много лейтенантов, и был прав, — с усмешкой продолжил Кармайн. — В будущем у детективов будет только один лейтенант — Эйб Голдберг и один капитан — я. Чем меньше лейтенантов, тем меньше проблем.
Когда позже Кармайн ехал домой, он думал, что сегодня был ужаснейший день. Не все погибшие в школе Тафта были невинными людьми, но даже раны являются слишком непомерной платой за воцарившийся мир. «И я тайком с другими уничтожил документ, который стал бы обвинением для одного моего детектива и реабилитировал бы другого. Джон Сильвестри — благороднейший человек, однако пошел на сговор. Все дело в Васкесе. Новая метла, современный полицейский. А если бы я отказался? Если бы настоял на предании рапорта гласности? Польза была бы, если бы о рапорте стало известно до перестрелки в школе. Но о нем знали только Кори и автор отчета. Чтобы придать гласности свои догадки, Баззу Дженовезе пришлось бы действовать за спиной Кори, а он считал такое поведение бесчестным. Так же как и я. Честь соблюдена, но ценой пяти жизней и множества раненых. Я понимаю, почему Джон Сильвестри решил выставить Кори Маршалла главным негодяем, но разве мы трое — Джон, Фернандо и я — невиновны?»
— Один из моих худших дней, — сказал он Дездемоне, поведав обо всем, за исключением сожженного рапорта.
— Кармайн, это ужасно! И я понимаю, почему оружие стало неотъемлемой частью нашей жизни. Мужчины чрезвычайно воинственны по своей сути. Теперь, когда мы все так старательно избегаем больших войн, маленькие войны происходят на наших улицах и в школах. Каждый час какой-нибудь подросток разбивается на своем мотоцикле. Юноши умирают насильственной смертью. Когда умирают девушки, это в основном происходит от рук мужчин.
— Будем скорбеть вместе, Дездемона?
— Лучше вместе, чем по отдельности, любовь моя. — Она прошла в гостиную к небольшому бару и налила им выпить. Ее следующая фраза стала для него полной неожиданностью.
— Я начинаю ходить в церковь вместе с Марией, — сказала она.
Он осторожно взял у нее из рук стакан.
— Почему?
— Это же не повредит, верно?
— Нет, ни в коем случае.
1968
С понедельника, 2 декабря, и до конца года
Когда Хелен попросила капитана Дельмонико вернуть ее заполненные журналы, он ей отказал.
— Они заперты и останутся у меня до окончания твоего обучения, — сказал Кармайн. — Только один вопрос, пока ты не ушла. Почему ты показывала некоторые из них Курту фон Фалендорфу? Мои инструкции на этот счет были четкими.
— Сэр, я показывала Курту только те записи, которые относились к его похищению, в надежде, что он даст мне ключ к разгадке, — ответила она.
Это была лишь часть правды. Кармайн выгнул бровь, но ничего не сказал.
— Признаюсь, когда я начала вести записи, не соблюдала должной осторожности. Делия отругала меня, потому что в моей сумке я также носила оружие и значок. Конечно же, она была права. — Хелен беззаботно рассмеялась: — Но вряд ли кто сможет украсть у меня сумку, сэр.
— Хорошо провела время в эти небольшие каникулы? — спросил Кармайн.
— Лучше, чем вы можете себе представить, капитан. Я ухитрилась избежать ужина у папы в День благодарения.
— Его это вряд ли порадовало.
— Верно, но у меня были уважительные причины.
«У нее действительно должны были найтись веские причины», — подумал Кармайн. Так как ужин у ММ на День благодарения всегда был грандиозным и требовал присутствия всех членов небольшой семьи. Университетские казначеи находили и приглашали на ужин пятьдесят студентов-новичков, которые из-за стесненных обстоятельств не могли себе позволить отправиться домой на праздники. Отсутствие Хелен наверняка почувствовалось на этом приеме.
— Додо ни на кого не напал, — сказала девушка, направляясь в комнату команды Кармайна. — Теперь он не укладывается в сроки.
— Он поступил так, как и намеревался. Это для того, чтобы сбить нас с толку, — ответил Кармайн. — Боюсь, Хелен, сейчас ты будешь предоставлена самой себе. Ник и Делия по-прежнему на специальном задании. Я знаю, что это неинтересно, но сейчас самым ценным твоим занятием будут ответы на телефонные звонки и учеба. Стелла принимает только мои звонки, а телефоны Делии и Ника в результате остаются без ответа. К тому же Фред связал воедино телефонные линии всех офисов команд, а также номера лейтенантов Маршалла и Голдберга. Тебя замучают сообщениями.
Он улыбался, и ей оставалось только улыбнуться в ответ. Однако к тому моменту, когда села за свой стол, Хелен с трудом справлялась с охватившей ее злостью. «Как они смеют? О, почему я не старше и не уродливее, почему мои волосы такого примечательного персикового цвета?»
Зазвонил телефон.
— Хелен Макинтош принимает сообщения для всех!
Ее речь была встречена молчанием, потом раздался смех.
— Хелен? Разве это не твой телефон?
— О, Курт! Извини, просто я… о, не важно.
— Я пытался связаться с тобой всю прошлую неделю.
— Капитан позволил мне отдохнуть. У них проходили какие-то мероприятия, в которых я не была задействована; а так как у меня нашлись дела личного порядка, я попросила отгул.
— Я заходил в Талисман-тауэрс, — сказал он, — но не застал тебя дома. Полагаю, все дело в Дне благодарения. Но когда даже твой отец не смог сказать, где ты, я начал беспокоиться!
— Бедный Курт! Мне очень жаль.
— Продолжай и дальше повторять это. Я прощу тебе что угодно, если ты отправишься со мной в «Соло» сегодня вечером.
— Какая замечательная идея! Там я смогу все тебе рассказать.
— Я заеду за тобой в шесть сорок пять.
— Нет, не получится. Давай встретимся на месте в семь, хорошо?
— Будет хорошо, — сказал он и повесил трубку.
Как типично для Курта. Он был уже в ресторане, чтобы приветствовать ее. Иногда Хелен подумывала приехать в условленное место на час раньше, чем они договорились, только чтобы выяснить, насколько раньше приходит Курт. Он не только обладал красивой внешностью, он еще был джентльменом до мозга костей. И конечно, гением.
— Ты закончил свое уравнение? — спросила она, принимая бокал французского шамбертена.
— Да, закончил, потом вернулся и переписал то, на стене.
Он добавил газированной воды себе в бокал.
— Честно, Курт, как ты можешь портить такое хорошее вино, разбавляя его? Иногда я тебя не понимаю.
— Оно крепкое, милая Хелен, а я хочу иметь ясную голову. — Его бледно-голубые глаза сверкали. — Я хотел бы услышать твои новости.
— Нет, давай начнем с твоих новостей, — ответила она.
— Откуда ты знаешь, что они у меня есть?
— Я читаю тебя как открытую книгу.
— Вот как… Они уже не такие новые, но ты имеешь право их знать. Джозеф действительно был женат на той женщине, и потому его женитьба на Дагмар — двоеженство.
