Клайв Касслер - Шпион
— И был там убит, — заметил Арчи.
— Во время атаки, которой командовал сам генерал Сматс, — заметил Исаак Белл. — Если он не был немецким шпионом, то мастером необыкновенных совпадений был. Спасибо, мистер Вайнтрауб. Вы нам очень помогли.
По дороге в Нью-Йорк Белл сказал Арчи:
— Когда я обвинил О'Ши в том, что он отплатил усыновившему его человеку тем, что стал убийцей и шпионом, он ответил, что спасение Кэтрин из Адской кухни было «одним из способов» его отплаты. Он сказал: «Я говорю это с гордостью». Теперь я понимаю — он хвастал тем, что пошел по стопам отца.
— Если человек, усыновивший его, был шпионом, означает ли это, что Райкер-О'Ши шпионит в пользу Германии? Он родился в Америке. Его усыновил немец. Он учился в английской школе и в немецком университете. Кому он верен?
— Он гангстер, — сказал Белл. — Он чужд верности.
— Где он может прятаться сейчас, когда его раскрыли?
— Везде, где его примут. Но не раньше, чем совершит последнее преступление во имя государства, которое защитит преступника.
— Использует торпеды, — сказал Арчи.
— Против чего? — спросил Белл.
Когда Белл вернулся в «Никербокер», в приемной ждал Тед Уитмарк. Он держал шляпу на коленях и не мог смотреть Беллу в глаза, когда спросил:
— Мы здесь можем где-нибудь поговорить наедине, мистер Белл?
— Заходите, — сказал Белл, заметив, что гарвардский галстук Уитмарка повязан криво, обувь нечищена, а брюки нуждаются в глажке. Он провел Уитмарка к своему столу и подвинул стул, так чтобы они могли сидеть рядом и их никто не слышал. Уитмарк сел, сжимая и разжимая руки, кусая губы.
— Как Дороти? — спросил Белл, чтобы успокоить его.
— Ну… в частности, я хотел с вами поговорить и о ней. Но, если не возражаете, сначала о главном.
— Нисколько не возражаю.
— Понимаете, я играю в карты. Часто.
— Вы игрок.
— Да, я игрок. И иногда много проигрываю. У меня пошла полоса проигрышей, и прежде чем я спохватился, я был уже по уши в долгах. Я только хотел вернуть проигранное, но увязал все глубже.
— У вас по-прежнему полоса проигрышей? — спросил Белл.
— Похоже. Да, можно сказать и так.
Он замолчал.
— Могу я предположить, что это огорчает Дороти?
— Да, но дело не в этом. Я вел себя как дурак. Несколько раз очень сильно сглупил. Мне кажется, я усвоил урок Сан-Франциско…
— А что произошло в Сан-Франциско?
— Благодаря вам я избежал расстрела.
— О чем вы? — спросил Белл, внезапно начиная понимать, что дело гораздо серьезнее, чем он предполагал.
— Я хочу сказать, что, когда вы остановили повозку и помешали взорвать арсенал на Мар-Айленде, вы спасли мне жизнь. Там было бы много убитых, виноват был бы я.
— Объясните, — настораживаясь сказал Белл.
— Я дал им пропуск и пароль, чтобы пройти на военную верфь «Мар-Айленд».
— Кому?
— Я столько задолжал. Меня бы убили.
— Кто?
— Ну, сначала Командор Томми. Здесь, в Нью-Йорке. Потом он продал мой долг владельцу казино на Варварском побережье, и там я проиграл еще больше, и тот парень хотел меня убить. Он сказал, они сделают это медленно. Но достаточно было только дать им пропуск и накладные моей фирмы и показать все тайные ходы и тому подобное. Знаю, вы думаете, что я пропустил на базу саботажника, но я ведь не понимал, зачем им это. Я думал, они хотят заключить большой контракт. Я считал, они делают это ради наживы.
— Вы надеялись, что они делают это ради наживы, — холодно возразил Исаак Белл.
Тед Уитмарк повесил голову. А когда снова поднял, в его глазах блестели слезы.
— Я и теперь на это надеюсь. Но, боюсь, это не так. Что-то подсказывает мне, что в этот раз дело еще хуже.
Зазвонил внутренний телефон на столе Белла. Белл взял трубку.
— В чем дело?
— Тут какая-то дама хочет видеть вас и того джентльмена, что сейчас с вами. Мисс Дороти Ленгнер. Впустить?
— Нет. Скажите, что я вскоре к ней выйду. — Он повесил трубку. — Продолжайте, Тед. Что произошло в этот раз?
— Они хотят взять у меня один из грузовиков, которые идут на военную верфь в Бруклине.
— Кто они?
— Лощеный субъект по имени О'Ши. Я слышал, кто-то назвал его Глазником. Должно быть, прозвище. Вы знаете, о ком я говорю?
— Когда им нужен грузовик?
— Завтра. Когда «Нью-Гэмпшир» будет загружать продовольствие и боеприпасы. Он только закончил пробное плавание и теперь в составе Морского экспедиционного корпуса направляется в Панаму, поддерживать мир в проливе. Мое нью-йоркское отделение получило контракт на поставку продовольствия.
— Грузовик большой?
— Самый большой из всех.
— Достаточно большой, чтобы перевезти две торпеды?
Уитмарк пожевал губу.
— Боже. Он нужен им для этого?
Дверь приемной раскрылась, и вошел Гарри Уоррен. Белл снова хотел повернуться к Теду Уитмарку, но тут его внимание привлекло неожиданное движение у двери: он увидел, как Дороти Ленгнер в черном платье и шляпе с черными перьями скользнула в комнату вслед за Гарри, который вежливо спросил:
— Чем могу быть полезен, мэм?
— Я ищу Исаака Белла, — сказала она своим чистым певучим голосом. — Вот и он, я его вижу.
Она пошла к столу Белла, роясь в сумочке.
Уитмарк вскочил.
— Здравствуй, Дороти. Я же тебе сказал, что поговорю с Беллом. Это примирит нас, верно?
Дороти Ленгнер посмотрела ему в лицо. Потом на Белла.
— Здравствуйте, Исаак. Могу я здесь где-нибудь недолго поговорить с Тедом наедине?
Ее прекрасные серебристо-серые глаза были пусты, и у Белла на мгновение создалось странное впечатление, будто она слепа. Но она не могла быть слепа, ведь она шла самостоятельно.
— Мне кажется, в кабинете мистера Ван Дорна никого. Он не стал бы возражать.
Он провел их в пустой кабинет Ван Дорна, закрыл дверь и постоял, прислушиваясь. Из кабинета донесся голос Уитмарка:
— Ведь это примирит нас?
— Нас ничто не примирит.
— Дороти? — спросил Тед. — Что ты делаешь?
В ответ послышался резкий звук выстрела. Белл распахнул дверь. Тед Уитмарк лежал на спине, из его головы лилась кровь. Дороти Ленгнер выронила пистолет, который держала на уровне груди Уитмарка, и сказала Беллу:
— Он убил моего отца.
— Вашего отца убил Ямамото Кента.
— Тед не подкладывал бомбу, но передавал сведения о работе отца над Корпусом 44.
— Это вам сказал Тед?
— Он пытался признаться мне и избавиться от угрызений совести.
Вбежал Гарри Уоррен с пистолетом и склонился над телом. Потом схватил телефон Ван Дорна.
— Она промахнулась, — сказал он Беллу, а потом оператору: — Пригласите врача.
— Тяжело он ранен?
— Царапина. Разорвана кожа, поэтому так много крови.
— Он не умрет?
— Не от этого. Кажется, он приходит в себя.
— Она в него не стреляла, — сказал Белл.
— Что?
— Тед Уитмарк пытался застрелиться. Она схватилась за его пистолет. Спасла ему жизнь.
В глазах Гарри Уоррена было мудрое старческое выражение.
— Скажи еще, Исаак, почему он пытался застрелиться?
— Он предатель. Он только что признался мне, что передавал сведения шпиону.
Гарри Уоррен посмотрел Беллу в лицо и сказал:
— Кажется, мисс Ленгнер спасла жизнь негодяю.
Вбежал гостиничный врач со своей медицинской сумкой, за ним шли коридорные с носилками.
— Отойдите все. Пожалуйста, расступитесь.
Белл провел Дороти к своему столу.
— Садитесь. — Он подозвал ученика. — Пожалуйста, принесите даме стакан воды.
— Зачем вы это сделали? — прошептала Дороти.
— Я не стал бы, если бы вам удалось его убить. Но вам не удалось. Думаю, с вас довольно несчастий и без обвинений полиции.
— А они поверят?
— Если Тед подтвердит. Думаю, подтвердит. А теперь расскажите все, что он рассказал вам.
— С прошлой осени он проиграл в Вашингтоне все деньги. Кто-то из игроков предложил дать ему взаймы. В обмен он говорил с Ямамото. — Она гневно, горько покачала головой. — Он все еще не понимает, что его сознательно заставляли проигрывать.
— Мне он говорил, что ему просто не везло, — сказал Белл. — Продолжайте.
— То же самое произошло этой весной в Нью-Йорке, потом в Сан-Франциско. А теперь снова начинается. Но он понял всю чудовищность того, что делает. Или он так говорит. Я думаю, он старается заставить меня вернуться. Я говорила ему, что между нами все кончено. Он узнал, что я встречаюсь с другим.
— С Фарли Кентом.
— Разумеется, вы знаете, — устало сказала она. — Ван дорны никогда не сдаются. Когда Тед узнал про Фарли, думаю, он решил, что нигде нет правды. Он уверовал. Может, надеялся, что я стану ждать его из тюрьмы. Или плакал, что его повесят за измену.
