Фернандо Льобера - Девятый круг
«Черта с два!» – крикнула она про себя. Сделав над собой усилие, Беатрис встала на колени и откинула свесившиеся на лицо волосы. Впереди она увидела убийцу: он медленно плелся на подгибавшихся ногах. Споткнувшись, мужчина упал. Полежав неподвижно пару минут, он встал, быстро оглянулся на преследовательницу и, пошатываясь, побрел дальше.
«И ты выбился из сил, почти как я. Но я-то женщина», – с торжеством подумала Беатрис. У нее мелькнула мысль воспользоваться пистолетом и прострелить ему ногу, но из осторожности Беатрис не стала этого делать. Обессиленная, с бешено бьющимся сердцем, она могла ненароком убить его. К тому же она услышала отдаленные завывания сирены. Седьмая бригада была на подходе.
Беатрис с трудом поднялась и осмотрелась по сторонам. Слева протянулось окружное шоссе М-30, и мимо проносились машины, спешившие на север. Было очень поздно. Она перевела дух и двинулась следом за убийцей.
Метров через пятьдесят преступник остановился вплотную к проволочному заграждению, отделявшему реку от автострады, и нагнулся. Он, похоже, вознамерился протиснуться в прореху в ограждении, перейти М-30 и затеряться среди домов на противоположной стороне.
– Эй! – закричала Беатрис, привлекая его внимание.
Она должна задержать его, чтобы дать время патрульным машинам. С другой стороны, она не питала иллюзий – вступать с ним в рукопашную схватку во второй раз было чистым самоубийством.
– Может, подождешь минутку? Давай поговорим.
Убийца замер, будучи уже наполовину по ту сторону решетки, и послал преследовательнице долгий взгляд – последний, как оказалось. Он подобрался, рассчитал траекторию между машинами, мчавшимися по шоссе с большой скоростью, и выскочил на мостовую.
Расчет не сработал.
Водитель ближайшей машины, застигнутый врасплох внезапным появлением на дороге человека, резко вывернул руль и врезался в разделительный барьер. Следующая машина попыталась избежать столкновения с первой и сбила убийцу Тринидад. Раздался глухой удар, как будто лопнула, упав на пол, спелая дыня, и тело подбросило в воздух. Беатрис издала яростный вопль и бросилась бежать.
Завизжали тормоза, замелькали частые вспышки сигналов аварийной остановки, и моментально образовалась гигантская пробка. Беатрис подбежала к щели в ограждении, проскочила сквозь него и замерла у бортика, не спуская глаз с преступника и дожидаясь момента, когда сможет выйти на шоссе, не рискуя угодить под колеса. Машины останавливались метров за пятьдесят до места аварии. Беатрис, не чуя под собой ног, приблизилась к неподвижному телу, опустилась рядом на колени и нащупала сонную артерию. Женщина попробовала уловить признаки жизни, но безуспешно, так как ничего не чувствовала из-за неудержимой дрожи в оледеневших руках и сильнейшего озноба. Ей пришлось попрыгать на месте, чтобы чуть-чуть согреться.
Многие водители выходили из машин и устремлялись к распростертому на земле человеку, однако Беатрис, промерзшая до костей, с жетоном в вытянутой руке, удерживала их на расстоянии до прибытия патруля жандармов на мощных мотоциклах.
Вскоре послышались сирены двух карет «скорой помощи», приближавшихся по встречной полосе в сопровождении полудюжины полицейских машин. Беатрис присела на барьер и жалобно вскрикнула: похоже, злополучный мерзавец сломал ей ребро. Ее затрясло, и стало еще хуже, поскольку от малейшего движения от боли у нее буквально искры из глаз сыпались. Один из мотоциклистов проворно расставил в ста метрах от тела светящиеся знаки, предупреждая об аварии.
Машина Морантеса подъехала по крайнему ряду и затормозила рядом с младшим инспектором.
– Беатрис! – окликнул ее наставник.
Она рывком выпрямилась и скривилась от боли. Себаштиану, с окровавленным лицом и рубашкой, вне себя от беспокойства, выскочил из машины и подбежал к Беатрис. Они молча обнялись. За Португальцем подошли Пабло с Морантесом.
– Ты промокла, – сказал Себаштиану, снимая пальто.
Беатрис стащила с себя свитер и блузку и завернулась в пальто. Ее колотило от холода, и конвульсии отдавались болью в поврежденных ребрах.
– Где болит?
Беатрис неохотно высвободилась из объятий Себаштиану.
– Я в порядке. Лучше, чем этот, – промолвила она, кивком указав на убийцу.
Три фельдшера стояли вокруг пострадавшего на коленях, пытаясь вернуть его к жизни. Машины полиции и «скорой помощи» выстроились по другую сторону разделительного барьера, вспышки мигалок создавали стробоскопический эффект. В одной из карет «скорой помощи» Морантес позаимствовал одеяло, а Пабло тем временем побеседовал с фельдшерами.
Вернулся он мрачный.
– Ребята из «скорой помощи» говорят, что будет чудом, если этот тип доедет до больницы, – сказал Пабло.
Беатрис закрыла глаза и выругалась; Морантес укутал ее одеялом и замахал руками, подзывая медиков.
– Кому точно нужно в больницу, это тебе и Себаштиану.
– Нет, Морантес, – попыталась возразить Беатрис.
– Я обо всем здесь позабочусь. Не спорь.
Взяв ее под локоть, агент проводил друзей к фургону и попрощался, пообещав встретиться с ними на другой день.
Через три часа Беатрис и Себаштиану приехали на Олавиде, помятые, но без серьезных ранений: Себаштиану с повязкой на голове и четырьмя швами на затылке, Беатрис – с трещиной в ребре и совершенно окоченевшая. Что касается трещины, тут лекарства не было: оставалось только потерпеть пару-другую недель, ничего иного медицина предложить не могла. Отогревалась Беатрис коньяком и горячим бульоном.
После ужина они почти не разговаривали. Себаштиану думал о Трини и о том, как ее жизнь проскользнула у них меж пальцев. Беатрис размышляла о дель Кампо.
«Нужно поспать, – убеждала себя Беатрис. – Я выжата как лимон, а сна ни в одном глазу». Она чувствовала себя так, словно побывала под прессом, и ворочаясь в кровати, стискивала зубы от боли.
Она немного заупрямилась, когда Себаштиану предложил ей не ехать домой, а переночевать на Олавиде, но после изнурительной погони у нее не осталось ни желания, ни сил спорить. Почему бы не признать правду? Забота мужчины, особенно той ночью, была ей очень приятна.
Беатрис осторожно протянула руку и зажгла лампу на ночном столике. Стрелки на циферблате наручных часов показывали половину шестого утра. Себаштиану рядом с ней в постели не оказалось. Беатрис потрогала простыни и убедилась, что они холодные. Значит, Португалец встал уже довольно давно.
Морантес позвонил в больницу Беатрис на мобильный (как раз, когда ее осматривали) и сообщил, что ситуация под контролем, убийца в коме, а Гонсалес без устали обрывает телефон. «Ей-богу, девочка, твой шеф – это нечто, откуда только такой взялся».
Беатрис так и не удалось заснуть. Она не могла забыться, упорно возвращаясь мысленно к убийствам, а также отношениям со своим невольным помощником, некоторое время назад лежавшим подле нее в кровати.
Игра уже проиграна. Они дышали убийце в затылок, но радоваться было нечему, принимая во внимание количество трупов в морге. Беатрис оглядывалась назад, силясь понять: что она могла бы сделать – зная то, что знает теперь, – чтобы избежать стольких смертей? Она попробовала расслабиться и, уставившись в потолок, стала считать квадраты гипсовой лепнины на потолке.
И все время ее навязчиво преследовало имя, засевшее в голове: Эмилиано дель Кампо. Каин. Как его взять?
Услышав слабый стук в дверь, Беатрис улыбнулась.
– Входи, – нежно сказала она.
Себаштиану появился на пороге.
– Не мог заснуть. Увидел свет под дверью, – объяснил он, опираясь о косяк. – Я прокручивал это дело в голове и так и сяк и каждый раз приходил к одному и тому же выводу.
С его помощью Беатрис села. Она не ощущала ни капли сонливости. Пока она лежала, боль не только не стихла, а, наоборот, усилилась.
– Что ты имеешь в виду?
Себаштиану был одет в джинсы и теплый шерстяной свитер и держал в руке чашку кофе. Ни слова не говоря, Беатрис взяла у него чашку и, сделав глоток, поморщилась.
– Очень много сахара, – согласился Себаштиану. – Помогает думать.
Беатрис с ворчанием вернула ему кофе.
– И к каким же выводам ты пришел?
– Нам нужно срочно проверить компьютер в консультации дель Кампо, – сказал Себаштиану.
– А подробнее.
– Эмилиано дель Кампо, Каин, управляет своими пациентами, толкая их на преступление. Его рассудок болен… Но это расстройство, психоз, имеет под собой какое-то основание. Мотив, который служит оправданием всем поступкам, по крайней мере в его глазах. По неизвестной причине он придает большое значение личности моего отца, латеральному мышлению, запискам и моей персоне. Эта информация – сценарий, пациенты, убийцы, лечение оланзапином, записки, его выводы – все должно где-то храниться.
На лице Беатрис отразилось сомнение.
– Дель Кампо – ученый, – продолжал Себаштиану. – Вести дневник и скрупулезно описывать свои опыты и наблюдения – неотъемлемая часть его работы. Наиболее вероятное место – его персональный компьютер.
