Микаэль Крефельд - Пропавший
– Не спеши, Луиза, – заговорила она низким мужским голосом. – Нам с тобой есть о чем потолковать.
– Хау… Хауссер, – испуганно пролепетала Луиза.
Жесткая рука Хауссера с наманикюренными ногтями словно тисками сжала ее горло. Приподняв Луизу, он затолкал ее в первую туалетную кабинку. Луиза хотела закричать, но стиснувшая горло рука не дала ей издать ни звука. Заперев за собой дверь кабинки, он, плотно прижавшись, остался с ней в тесном пространстве. Она чувствовала противный приторный запах его духов, смешанный с острым запахом пота.
Глядя на Луизу, свободной рукой он провел по ее волосам:
– Ты красавица, дорогуша! Царственная красавица. Даже не верится, что то трусливое убожество – твой брат. Ты даже не представляешь себе, сколько он мне доставил хлопот. – Хауссер выразительно закатил глаза. – Каждый раз, как я лил на него воду, он орал благим матом. Он и в детстве так же боялся воды?
– Ах ты… поганая… скотина!
– Тише, тише, Луиза! Какие нехорошие слова сыплются из твоего хорошенького ротика!
Склонив набок голову, он разглядывал ее черты.
– Ты мне напоминаешь Ренату. Наверное, из маленькой Ренаты тоже выросла бы такая красивая и чистая девушка, как ты? Не то что эта жалкая пародия! – сказал он, показывая на себя. – Но когда меня объявили в розыск, а во всех средствах массовой информации показывали мой портрет, мне поневоле пришлось воскресить бедняжку Ренату.
– Ты болен.
– Ничуть. Разве что загнан в угол. Однако готов признать, что мой маскарад гораздо лучше смотрится в ночной тьме Тойфельсберга, чем здесь при дневном свете. Ты не поверишь, каких только признаний не сделает прикованный цепью человек нежной женщине, когда ему грозит утопление! – Хауссер негромко хохотнул и покрепче сжал руку на шее Луизы. – А сейчас ты мне расскажешь, где деньги твоего братца. Я знаю, ты за ними приехала.
– Ты сумасшедший! Я приехала сюда искать брата. Ты сам их забрал. Ты выпытал у него этот секрет.
– В последний раз спрашиваю, Луиза, где деньги?
– Не имею понятия, но я рада, что они тебе не достались. Погоди, скоро тебя поймают.
Он снова стиснул ей горло, и Луизе стало нечем дышать.
– Говори сейчас же, а не то…
– А не то – что?.. Давай, убей меня, как убил всех остальных… Как убил Ренату.
Хауссер покачал головой:
– Ренату я не убивал. За кого ты меня принимаешь? Мужчин – да, потому что они были жадные скоты и думали, что за деньги получат любовь. Пользовались своим положением, чтобы купить чистую душу. Убожества все как один, и твой брат в первую очередь! – брызжа слюной, выкрикнул Хауссер.
– Ты и сам не лучше, чертов психопат!
Хауссер взглянул на нее с таким удивлением, что, несмотря на свое отчаянное положение, она была поражена.
– Нет, это неправда… Я просто старался приспособиться к новым временам.
Луиза толкнула его в грудь, заставив отшатнуться на полшага, и затем коленкой поддала ему в пах. Он взвыл от боли и согнулся пополам. Луиза бросилась за дверь. Хауссер пытался ее перехватить, но она вырвалась и выскочила за порог. Не замедляя шагов, она выбежала из туалета и, ворвавшись в ресторан, стала звать на помощь. Тотчас же к ней сбежались встревоженные официанты, никто из них не понимал, что делать дальше.
Томас вскочил из-за столика на террасе и устремился к ней навстречу:
– Что происходит?
– Хауссер… Он напал на меня… переодетый женщиной… в туалете, – выговорила она, еле переводя дух.
Протиснувшись мимо официантов, Томас выскочил и бегом бросился в женский туалет. На полу он увидел пару красных туфель на высоком каблуке. Он проверил кабинки и убедился, что всюду пусто, а Хауссер опять исчез. Он вернулся к Луизе. Она уже успела вызвать метрдотеля и попросила того позвонить в полицию. Метрдотель был важным пожилым господином. Луизе пришлось долго его уговаривать, убеждая, что в ресторане находится самый разыскиваемый в стране преступник.
Томас выскочил из ресторана на оживленную улицу и стал высматривать Хауссера. Вскоре к нему присоединилась Луиза:
– Они сейчас звонят в полицию. Наверное, лучше было позвонить Курцу?
Томас кивнул не оборачиваясь. Продолжая осматривать улицу, он достал из кармана визитную карточку Курца и отдал ее Луизе.
В это время позади громко засигналили машины, и Томас повернулся туда. В другом конце Шарлоттенштрассе движение застопорилось, и на мостовой завязалась драка. Томас выбежал на проезжую часть, чтобы посмотреть, что там происходит, и увидел потерявшего парик Хауссера, который вытаскивал из машины сидевшую за рулем женщину. На помощь ей пришел какой-то пожилой человек, он схватил Хауссера за рукав и пытался его оттащить.
– Жди здесь, – сказал Томас Луизе и пустился бегом по улице.
В этот момент Хауссер ударил пожилого мужчину головой в лицо, и тот упал на дорогу. Хауссер попытался сесть в машину, но хозяйка не сдавалась и отбивалась от него сумочкой. Завидев мчавшегося в его сторону Томаса, Хауссер отпустил женщину и бросился бежать.
Томас поравнялся с женщиной и лежащим на земле окровавленным пожилым человеком. К ним уже подоспели прохожие и стали поднимать пострадавшего. Томас протиснулся сквозь толпу и продолжал преследовать Хауссера.
Хауссер был довольно далеко впереди, но его странный наряд маячил в толпе, и это облегчало преследование. Томас прибавил скорость, но нетренированные ноги тотчас дали о себе знать, они словно налились свинцом. С тех пор как ему в последний раз приходилось кого-то догонять, прошло уже несколько лет, и все эти годы он почем зря накачивался пивом. Сейчас все это сказывалось не в его пользу. Однако понемногу он все же догонял Хауссера. Старый Штази, по-видимому, тоже был далеко не в лучшей форме, а узкая юбка, в которую он был одет, отнюдь не способствовала спортивным достижениям.
– Держите его! – крикнул запыхавшийся Томас. – Держите его!
Но никто из прохожих не устремился ему на помощь.
Хауссер перебегал перекресток на Мауэрштрассе. Между ним и Томасом оставалось каких-нибудь десять метров. Он слышал прерывистое дыхание Хауссера и чуял тянущийся за ним шлейф приторного парфюма. Еще несколько секунд, и он его нагонит! Томас уже радовался, представляя себе, как повалит того на землю. И тут рядом взвизгнули автомобильные покрышки, и в следующий миг земля ушла из-под ног Томаса. Мгновение он парил в свободном полете, а затем грохнулся о лобовое стекло, которое от удара разлетелось осколками. Скатившись с радиатора, он приземлился на асфальте. В первую секунду у него перехватило дыхание. Пытаясь вдохнуть воздуха, он медленно поднялся на ноги. Перед глазами все шло кругом, и ему пришлось опереться на радиатор сбившего его «порше». После страшного удара тело Томаса плохо его слушалось. Он понимал, что главное сейчас не останавливаться, использовать выплеск адреналина, пока не накатила боль. Из автомобиля вылез пожилой человек в рубашке поло, чтобы посмотреть, какие повреждения получила машина. Он что-то крикнул вслед Томасу, но тот уже убежал и был далеко.
Метрах в пятидесяти впереди, по обе стороны улицы стояли припаркованные туристские автобусы. Томас успел заметить мелькнувшего в гуще туристов Хауссера, прежде чем тот скрылся за стеной автобусов. Подбежав к стоянке, Томас пробился сквозь толпу и свернул за автобусы. Замерев на секунду, он оглядел занимавший всю площадь громадный мемориал жертвам холокоста. Там высилось несколько сот цементных стел различной высоты, образующих тесный лабиринт, в котором ничего нельзя было разглядеть. Среди метровых стел, щелкая фотоаппаратами, разгуливали туристы. Томас высматривал Хауссера, но того нигде не было видно. Он не хотел углубляться в лабиринт, не узнав сначала, куда направится Хауссер. Томас почувствовал, как запульсировала боль, охватывающая половину тела. Надо было действовать, пока не поздно. Хауссер, конечно же, попытается как можно скорее выбраться из лабиринта. Вопрос был только в том, в какую сторону он побежит – в сторону Тиргартена или к Унтер-ден-Линден, чтобы затеряться в толпе гуляющих туристов.
Томасу попался на глаза старенький жилой фургончик, припаркованный немного дальше. На крышу фургончика, приспособленную для багажа, вела железная лесенка. Он подбежал туда и, кряхтя, залез по перекладинам на крышу. Оттуда открывался вид на площадь и просматривались узкие проходы между стелами. В самом дальнем углу площади он обнаружил Хауссера. Тот направился к Бранденбургским воротам и Унтер-ден-Линден.
Томас торопливо слез с фургончика и пустился бегом по улице Коры Берлинер, проходящей рядом с мемориалом. Тело пронизывала боль. Щиколотка одной ноги распухла и все больше мешала бежать.
Впереди из лабиринта показался Хауссер. Он остановился, чтобы отдышаться. Отер рукой вспотевшее лицо, размазывая косметику, которая от этого превращалась в гротескную маску. И тут он заметил Томаса. Казалось, он удивился, что еще не избавился от преследователя, и снова пустился бежать.
